Вся жизнь впереди… (сборник) - Рождественский Роберт Иванович - Страница 17

17

Из сборника «Посвящение» (1970)

«На Земле безжалостно маленькой…»

На Землебезжалостно маленькойжил да былчеловек маленький.У него была службамаленькая.И маленький очень портфель.Получал он зарплатумаленькую…И однажды —прекрасным утром —постучалась к нему в окошконебольшая,казалось,война…Автомат ему выдалималенький.Сапоги ему выдалималенькие.Каску выдалималенькуюи маленькую —по размерам —шинель.…А когда он упал —некрасиво,неправильно,в атакующем крикевывернув рот,то на всей землене хватиломрамора,чтобы вырубить парняв полный рост!

«Я богат…»

Савве Бродскому

Я богат.Повезло мне и родоми племенем.У меня естьАрбат.И немножко свободного времени…Яподамсяот бумажныхзапутанных вороховв государствопереулков,проспектови двориков.Все, что я растерял,отыщу в мельтешении радужном.Где витой канделябри бетонные глыбины —рядышком.Где гитарыщекочут невест,где тепло от варений малиновых.Где колясокна каждый подьезддесять —детскихи две —инвалидных.Там, где будничнытополяперед спящими школами.Там, где булькают,как вскипевшие чайники,голуби.Выхожу не хвалить,не командоватьуличной вьюгою.Просто такулыбатьсяи плытьпо Арбатуседеющим юнгою.

Полночь

Будь распятна кресте распахнувшихся рук!Забывай.Забывайся.Терзайся и падай.Сердцевырвалось.Бьется в тебе и вокруг.Жди оценки.Дрожи, будто школьник за партой…В сотый раз опрокинется мир молодой.Вновь покажутся молниейчерные ветки!Снова полночьзнакомо положит ладоньна горячие,на просветленные веки…Будет тихо.Потом —ни с того ни с сего —ночь вздохнеттополинойдурманящей ширью…Кто —до нас?Никого!После нас?Никого!Мир возник на секунду,чтоб мы в нем жили!

«Мы живем в предвоенное время…»

Мы живем в предвоенное время.Предразлучное.Предпоходное…Не желаю,чтоб подобреликомандиры наши пехотные.Танки,тяжкие, как терпение,переваливаются на марше.И скрипятремни портупейные.И ладонь —в оружейном масле.Радиолы зовут напрасно.Полдень длится.И полночь длится.И Россияглядит пристрастнов похудевшие наши лица.И отцы звенят орденаминад мерцаниемрюмок незвонких.Обо всем,что случится с нами,вы прочтете в письмах.И сводках…У историинеистошныйголос.Крики потонут в бездне…Над землею дальневосточнойходят тучи,как в старой песне…Будет трудно?А что поделать?Будет смертно?А как иначе?..У шлагбаумов запотелыхтормоза визжатпо-щенячьи.Тонет сумрак в дожде мгновенном.Козыряют нам часовые…Не впервыеза послевоенным —предвоенное.Не впервые.

Никто никому не грубит

В музее тепло и пустынно.Директор шагает со мной.«Вот эта большая картинанаписанаперед войной.И что нам особенно важно —показантипичнейший быт…Названье еестранновато:«Никтоникомуне грубит».На лавке,как будто на троне,который всемунаучил,сидят,неподкупные,троеспокойных и сильных мужчин.Надежда рыбацкой элиты,защита от всяких обид…Ставрида,винои маслины.Никтоникомуне грубит.И женщина сбоку.Непрочноее полушалок цветет.Чуть-чуть она дажепорочна.Но это ей, в общем, идет!Над неюмужская когортавершитсправедливейший суд.Сейчас они встанути гордорешение произнесут.Мужские права обозначат.Поднимут бокалы вина.Они еще пьюти не знают,что все переменитвойна…Один,орденами бряцая,вернется лишь в сорок шестом.Подастся другой в полицаи.Его расстреляютпотом.А третий —большой и довольный —под Харьковомбудет убит…И женщинастанет вдовою…Никтоникомуне грубит.