Перебежчик (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 94

Генерал Ли, сопровождавший президента, ужаснулся подобному ответу от сослуживца и беспокойно заерзал в седле. Владелец таверны принес президенту стакан сладкого лимонада, который Дэвис выпил не сходя с лошади.

В отдалении Дэвис мог видеть два желтых аэростата воздушных сил федералистов, сомнительно раскачивавшихся в налетавшем порывами ветре. - Мы ничего не можем сделать с этими шарами? - Раздраженно бросил Дэвис.

На мгновение воцарилась тишина, и затем Ли тихо предложил, что у пушек нет достаточного угла возвышения, и возможно лучшим решением будет мощные снайперские винтовки. - Но даже так, мистер президент, боюсь, что у винтовок будет недостаточная дальность полета.

- Что-то необходимо предпринять, - раздраженно сказал Дэвис.

- Орлы? - Осенило генерала Смита. Ли и Дэвис с недоумением на него уставились, и Смит сжал пальцы, показав хватку когтей птицы. - Обученные орлы, мистер президент, их можно заставить проколоть оболочку шара.

- Да, несомненно, - сказал потрясенный Дэвис. - Совершенно верно. - Он взглянул на своего военного советника, но Ли уставился в лужу, словно ответ на все проблемы Конфедерации находился на самом дне мутной лужи.

Тем временем в долине продолжали громыхать орудия.

- Вперед! Вперед! Вперед! - Казалось Мика Дженкинс только и знал, что бросать своих людей в атаку. Он не обращал внимания на раненных, оставляя их лежать в поле, вместо этого подгонял и подбадривал своих парней продолжать наступление.

Они были в самом сердце вражеской территории, без поддержки каких либо сил южан, но молодого выходца из Южной Каролины это не заботило.

- Вперед! Вперед! - Ревел он.

- Не останавливаемся! Устроим засранцам преисподнюю! Барабанщики бейте в свой барабаны! Я вас не слышу! Продолжаем шагать! - Пуля прожужжала всего в дюйме от щеки Дженкинса; воздух от пролетевшей пули отдался маленькой теплой пощечиной.

Он увидел облачко дыма, расплывшееся от ветвистой кроны сосны и подбежал к одной из шагавших рот.

- Видите дым? Сосновое дерево, вон там! Слева от боярышника. Там в ветвях засел снайпер; я хочу, чтобы его жена без промедления стала вдовой!

С дюжину бойцов упали на колени, прицелились и выстрелили. Дерево задрожало, затем скользнув, показалось тело, удерживаемое веревкой, которой был привязан к дереву снайпер северян.

- Отличная работа! - Прокричал Дженкинс, - отличная работа! Не отстаем!

Старбак подобрал винтовку Пальметто, сумку с патронами и серый мундир одного из мертвых южнокаролинцев. В мундире было небольшое пулевое отверстие в левой стороне груди и большая кровавая прореха на спине, но все же это было лучшей формой нежели его грязная рубашка.

Теперь он сражался как драгун, перезаряжая и стреляя с лошади. Он ехал позади первой линии Дженкинса, охваченный безумной отвагой этого броска, разделывавшего тыл янки подобному кровавому серпу.

Повстанцы цепью пересекли дорогу, отбросив в сторону проволочное заграждение, прежде чем войти в лесную полосу.

Мертвый снайпер янки, истекал кровью в своей петле на верхушке сосны. Его винтовка, дорогая прицельная модель с тяжелым стволом и телескопическим прицелом, свалилась с верхушки застряв на одной из низких ветвей, откуда ее с ликованием достал джорджиец, нагнавший батальон со своими приятелями в момент, когда они выйдя из лесной полосы, столкнулись с очередным батальоном пехоты северян.

Северяне только начали строиться в цепь, когда из деревьев высыпали повстанцы. Мика Дженкинс проревел своим ребятам поберечь выстрел и просто идти в атаку.

- Вопите ребята! - Прокричал он.

- Орите! - Вновь раздалось улюлюканье повстанцев. Линии янки скрылись в облаке порохового дыма. Мимо Старбака просвистели пули. На землю повалились конфедераты, задыхаясь и колотя ногами по траве, но несмотря на это тонкая серая линия рванулась вперед, безжалостно подгоняемая Дженкинсом.

- Бросьте раненных! Оставьте их! - Орал он.

- Вперед ублюдки! Вперед! - Янки начали перезаряжать, их шомполы ощетинились над ними двойным рядом, но предвещающие смерть, вопли атакующих, блеск лезвий их штыков в дыму убедил северян, что сегодня не их день. Батальон расстроил ряды и обратился в бегство.

- Следуйте за ними! За ними! - Закричал Дженкинс и уставшие за день повстанцы влетели в лес, где открыли стрельбу по беглецам. Некоторые из янки пытались сдаться, но у Дженкинса не было времени на пленников. У северян отбирали винтовки и предлагали убраться с глаз долой.

Очередной батальон янки поджидал их у дальней кромки леса и он, как другие подразделения северян, противостоявшие сегодня бригаде Дженкинса не был поддержан другим пехотным пoдразделением.

Они узнали о нападении повстанцев, когда отступающие янки показались среди деревьев, но прежде чем полковник сумел организовать оборону, в поле зрения появились повстанцы, улюлюкая, крича и жаждая их крови.

Янки отступили, хлынув толпой через пшеничное поле к перекрестку, где основная часть их армии сдержала сильный лобовой удар главной атаки повстанцев.

Теперь перед лицом главного сражения, Мика Дженкинс сдержал своих людей. Бригада зашла глубоко в тыл янки, но дальнейшее продвижение вперед привело бы к их полному уничтожению.

Перед ними открылся вид на обширную долину, усеянную палатками, фургонами, передками орудий и зарядными ящиками, справа от них находился перекресток перед двумя, продырявленных снарядами, домами и семью соснами, изрешеченными пулями. Именно там, у стрелковых ячеек и большого редута развернулось главное сражение сегодняшнего дня.

Главная атака северян захлебнулась перед редутом, где янки крепко держали оборону. Пушечные залпы подожгли пшеницу и заставили мятежников залечь. Именно в этом месте Джонстон планировал взять упрямую оборону янки в клещи прорывами с флангов, но этих фланговых атак так и не случилось, а главное направление наступления захлебнулось в крови и было безжалостно скошено залпами канониров северян.

Хотя, по странному стечению обстоятельств, в тылу у янки появились тысяча двести солдат Мики Дженкинса. Бригада вступила в сражение с тысячью девятистами солдатами, но оставила около семиста из них мертвыми и ранеными на охваченном хаосом пути, который южнокаролинцы прорубили по полю битвы. Теперь у Дженкинса появилась возможность внести еще больший хаос и беспорядок.

- Встать в шеренгу! - прокричал Дженкинс и подождал, пока вторая шеренга солдат не поравнялась с первой. - Заряжай!

Тысяча двести повстанцев в двух нестройных рядах забили пули минье поверх пороховых зарядов, установили тысячу двести капсюлей на брандтрубки и взвели тысячу двести курков.

- Цельсь!

Хотя никакой определенной цели не было в поле зрения.

Непосредственно бригаде Дженкинса никто не противостоял; вместо врага перед ними простиралось огромное поле с расположившимся на нем лагерем янки и небо с подгоняемыми ветром облаками.

Знамена мятежников реяли в вышине позади рядов, здесь находились знамена Южной Каролины с изображением пальмы и герб Джорджии с тремя колоннами, а над ними развевалось боевое знамя Конфедерации со звездами на скрещенных полосах.

Шесть вражеских знамен лежало у ног лошади Дженкинса, они были захвачены во время атаки и оставлены в качестве трофеев, которые он отошлет на плантацию родителей на острове Эдисто. Дженкинс высоко поднял саблю, на мгновение замер и опустил изогнутый клинок.

- Пли!

Тысяча двести пуль просвистели над вечерними заболоченными полями. Залп почти не нанес урона, но его громкий раскалывающийся треск оповестил северян, что в их глубоком тылу появились южане, и это открытие послужило сигналом к отступлению от перекрестка Севен-Пайнс.

Одну за другой янки вытаскивали из редута пушки, потом начали отступление и пехотные батальоны. В сумраке раздался боевой клич мятежников, и Старбак увидел как серая шеренга солдат устремилась через покрытое длинными тенями поле к земляному форту.

Пушка северян выстрелила в последний раз, отбросив покрывшуюся кровавыми брызгами группу атаковавших, но затем через парапет из набитых песком мешков хлынула лавина штыков, и внезапно пшеничное поле перед бригадой Мики Дженкинса потемнело от запаниковавших людей, устремившихся на запад.