Затемненная серебром - Соловьева Алла Александровна - Страница 85

…Остановившись на подъездной дорожке, Макс заглушил двигатель. Фары потухли, погружая все в темноту. Большой коттедж поблескивал темными окнами. Он вышел из машины и, распахнув дверь, помог мне выйти. Твердая, большая рука мелко задрожала. Он молчал. В ультрамариновых глазах плеснулось замешательство.

– Макс, что с тобой? – удивленно спросила я.

– Даже не знаю, как объяснить… – тихо сказал, ведя меня к дому. – Ты в первый раз у меня в гостях.

– У тебя беспорядок? – Я вскинула бровь и рассмеялась.

– Нет, – улыбнулся он кончиками губ. – Не беспорядок.

Смутившись, Макс неопределенно пожал плечами, достал из кармана куртки ключи и открыл дверь, пропуская меня вперед. Шагнув в темноту коридора, я подождала, пока он включит свет. Яркая люстра вспыхнула десятком лампочек, освещая безупречно чистый мраморный пол прихожей. Образцовый порядок царил повсюду. Взяв за руку, Макс провел меня в дверь направо. Огромная современная кухня стального цвета сверкала начищенными поверхностями.

– Садись, забияка. – Он указал за стол с удобными полукруглыми стульями рядом. – Пока я буду готовить, ты можешь посмотреть что-нибудь. – Щелкнув пультом, он включил телевизор на стене и направился к холодильнику.

– Давай я помогу. – Я подошла к нему. – Вдвоем мы справимся быстрее.

Бросив основу для пиццы в микроволновку, Фадеев прижал меня к себе:

– Ты моя гостья, и хочется приготовить для тебя пиццу самостоятельно. Лучше расскажи, как студенты отреагировали на сообщение о бале.

– Все только и говорят об этом. Многие с самого поступления мечтали попасть на бал Хранителей. – Я наблюдала за тем, как Макс трет сыр и режет ветчину.

– А ты?

– Наверное, там будет интересно. – Я села на стул и улыбнулась. – Тем более что меня будет сопровождать потрясающий парень и скучать мне не позволит.

Макс сел напротив меня и виновато покачал головой:

– Мне очень хочется пойти с тобой на бал, но я не смогу. У меня патруль в лаборатории.

Не знаю почему, но я вздрогнула.

– В лаборатории? Макс, ты никогда не дежурил там раньше.

– С момента появления Чернова в лаборатории посменно дежурят все сильные Хранители. К сожалению, в день бала моя смена.

– Тогда я тоже не пойду, – сказала я.

– Ты должна пойти, забияка. Это твой первый бал Хранителей света.

Отвернувшись, он выключил духовку. Достав пиццу, выложил ее на блюдо и поставил на стол.

– Хорошо, я пойду на бал, но с одним условием.

– Снова условия? – Весело взглянув на меня, он начал нарезать пиццу. – Голоден как волк, – пожаловался он.

– А я – как крупный хищник, – улыбнулась я. Взяв кусочек пиццы, с наслаждением начала есть. – Мм… Вкусно.

Макс тоже принялся за пиццу.

– Я пойду на бал только в том случае, если ты будешь меня сопровождать. Хотя бы до начала патрулирования, – умоляюще попросила я.

– Неужели ты думаешь, я не провожу свою девушку на бал? Один час у меня действительно будет.

Покончив с кусочком пиццы, я посмотрела на Макса:

– Фомин рассказал сегодня о созданных вампирах. Что ты об этом думаешь? Странно, что их много.

– Думаю, у вас появится отличная возможность попробовать себя в настоящих боях. Участвовать в сражении в первый раз сложно всем. А то, что созданных вампиров много, действительно странно. Возможно, где-то на нейтральной территории появился мракаур, а то и не один. Жестокости хоть отбавляй, а крови в переизбытке, вот и создают. Недавно созданные вампиры не знают о верлафах, стремятся в мегаполис в поисках легкой добычи. Но они не в курсе, что там скоро появятся новоиспеченные Хранители света, жаждущие защищать смертных. – Макс улыбнулся.

Расправившись с пиццей, я посмотрела на Фадеева:

– Все же с парнем мне повезло. Готовишь ты потрясающе. Чтобы отблагодарить тебя, я просто обязана вымыть посуду.

– Благодарность принимается. Мы вымоем ее вместе.

Он поднялся и начал собирать тарелки. Надев фартук, я подошла к раковине. Макс усмехнулся и, демонстративно прошествовав мимо меня, загрузил тарелки в посудомойку.

– Это нечестно!

– Нечестно лишать меня своего общества. – Развязав на мне фартук, он повесил его на крючок. – Мы можем посмотреть «Формулу-1» по кабельному каналу или какой-нибудь фильм.

– «Формула-1» подойдет, – улыбнулась я, предполагая, что Максу это понравится больше, чем фильм.

Распахнув дверь в гостиную, он увлек меня за собой. Переступив порог комнаты, я огляделась.

Идеальный порядок царил и здесь. Большую часть левой стены занимает домашний кинотеатр. Прямо напротив него – кожаный диван цвета ванили и два кресла. Перед диваном – журнальный столик со старинным телефоном и небольшой моделькой мотоцикла. Возле дальней стены – шкаф, забитый книгами в одинаковых коричневых обложках. Рядом со шкафом – небольшая полка из того же светлого дерева с наградами Макса: восемь серебряных «Щитов и клинков». Большой мраморный камин занимает правую часть комнаты, на каминной полке тоже модельки мотоциклов – старые и новые модели «харлеев». Похоже, Максу нравится именно эта марка. Скорее всего, когда учился в академии, увлекался мотоциклами.

По бокам от камина – два настенных портрета. Один очень старый, покрытый мелкими трещинками. Это родители Макса, я встречала их на приемах у Николая. Макс – точная копия отца, лишь выглядит моложе. Мама – необыкновенно красивая блондинка с чуть влажными зелеными глазами и необычайно светлой кожей. Волосы уложены в высокую прическу, заколотую гребнем-орхидеей. Второй портрет – совсем новый, я ожидала увидеть изображение Макса… но от потрясения раскрыла рот.

С метрового холста на меня смотрела я сама. Это платье стального цвета… Да, я надевала его на свое семнадцатилетие больше года назад. Волосы собраны в красивую прическу с накрученными ниспадающими локонами, на шее – мое любимое сердечко-медальон. Это была вечеринка в честь моего дня рождения, а Макс фотографировал нас весь вечер. Я резко повернулась к нему. Его рука напряглась.

– Злата, прости. Если хочешь, я сниму его прямо сейчас. – Он как ужаленный ломанулся к камину.

– Ма-а-кс?! Не смей удирать! – Бросившись за ним, я схватила его за руку и развернула к себе. Лицо парня полыхало пожаром.

– Я заказал этот портрет почти год назад, – начал оправдываться Макс. – Это была единственная возможность видеть тебя, когда я захочу, а не только когда ты соберешься в мегаполис, испепелив меня при этом взглядом! – Схватив меня за запястья, он притянул меня к себе. – Пожалуйста, не злись, – прошептал он.

Потрясенно глядя на него, я покачала головой. В груди что-то сжалось. Словно цепкая неумолимая рука резко сдавила сердце, стараясь его пробудить, заставить очнуться. И холодная корка льда дала крошечную трещину. Каждое его движение, каждый жест, каждое слово снова и снова рассказывают о его чувствах. Неужели можно перед этим устоять и остаться равнодушной? Макс настойчиво стучится в мое сердце, страстно желая пробить брешь. Но разве это не то, чего я хочу? Дрожащими пальцами я коснулась его щеки. Затем прижалась к нему всем телом.

– Я… не злюсь, – запнулась я. – Просто не ожидала увидеть саму себя в твоей гостиной. Не знаю, что и сказать, Макс.

Подхватив меня на руки, Фадеев нашел мои губы. Сначала поцелуй был нежным. Теплые губы едва касались моих – робко, будто боясь чего-то. Прильнув к нему, я начала целовать настойчивее, испытывая благодарность за все внимание, любовь, нежность. Обвив руками его шею, прильнула к нему сильнее и прикусила ему губу… Похоже, перестаралась. Дразнить его не стоило. Из груди Макса вырвался звериный рык. Невинность поцелуя мгновенно переросла в бушующую страсть: жаркую, опаляющую. Он больше не старался быть нежным, а яростно сминал мои губы. Хватило всего одной искры, чтобы распалить его. Огромными шагами он пересек гостиную, опустил меня на диван и вдавил в мягкую кожу своим телом. Синие глаза зажглись желанием. На секунду в сознании появились другие: темные, прекрасные, как сапфиры, далекие, недоступные. Мне захотелось броситься наутек, сбежать подальше от парня, с которым я рядом.