В лабиринте тайн - Соловьева Алла Александровна - Страница 38

По ту сторону – совсем иная картина: те же металлические стены, но свет тусклый, желтовато-оранжевый. Камера разделена на две части и сообщается двустворчатой стальной дверью. В правом блоке – небольшая комната отдыха. На низком кожаном диванчике в непринужденных позах сидят три Хранителя в костюмах для трансформации. Брови от изумления поползли вверх. В одном из парней я узнала Марка Ланбина и только теперь вспомнила, что он должен охранять Колесникова. Но, очевидно, ученый дал ему особые распоряжения, и теперь Марк помогает Хранителям за стеной.

Брат Елизара заметил нас. Лицо озарилось радостной улыбкой. Вскинув руку, он помахал и подмигнул. Дескать, знал, что ты жива, и рад тебя видеть. Ответив на приветствие, я сосредоточилась на левом блоке с вампиром. Ладони коснулись прохладного стекла… Я сглотнула.

В середине округлой комнаты располагается приваренная к полу металлическая кровать, если это сооружение вообще можно назвать ложем. Скорее уж что-то среднее между креслом стоматолога и рубкой космического корабля, оборудованного невероятным количеством мигающих панелей, кнопок и мониторов. Но что на них, не видно. Звуков тоже не слышно, хотя они должны быть: приводя вампира в сидячее положение, странное сооружение плавно согнулось пополам. Мощная грудная клетка вздымается и опадает, но вампир не шевелится. Тусклый, словно подернутый мутной пленкой, взгляд безразлично смотрит в одну точку. Количество проводов, опутывающих тело, казалось невероятным. Я смотрела со страхом, мужчины – с легкой настороженностью, выдающей едва заметное волнение.

– Перед вами бывший смертный, укушенный мракауром, – тоном лектора заговорил Колесников. – В нуклеотидную последовательность ДНК этого созданного вампира были внесены изменения – внедрен геном мракаура. Его способности объясняются только этим. А эксперименты над ним могли быть проведены сугубо в лабораториях Виктора Коншина!

Резко выдохнув, я замерла. Около минуты были слышны лишь тихие голоса биохимиков за спиной. Такое впечатление, что на короткое время онемел даже глава клана.

– Мутант? – удивился Вязин. – Кажется, на совете вы утверждали, что подобное невозможно! Неужели Фомин был прав?

Колесников вынул руки из карманов халата и скрестил их на груди.

– Теоретически искусственно наделить способностями вампира нельзя, – ответил он. – Но ДНК этого существа противоречит всему. А Юрий Петрович действительно был очень близок к истине, – довольно сдержанно признал ученый.

«А говорили, что у Виктора хороших ученых нет», – подумала я. Внимательно слушая биохимика, Тагашев обхватил лоб пальцами и медленно свел их к середине, словно этим жестом старался стереть одолевающие его мысли.

– Здесь какая-то ошибка! – В бархатистом голосе появилась растерянность.

Елизар быстро повернулся к Николаю. На лице проступило недоумение, будто он до сих пор не может смириться с заключениями Льва и хочет сказать об этом Вязину. Покусывая губу, я начала догадываться… Елизар был ведущим Охотником Виктора. Он должен был знать об экспериментах над созданными вампирами, если таковые имели место, но, судя по его удивленному и обескураженному виду, не знал.

– Ошибка исключена. – Колесников отрицательно покачал головой. – Все эти вампиры были наделены способностью не обнаруживать себя. А вывод только один: этим созданным вампирам были внедрены гены Кирилла Чернова! – вновь сразил нас ученый.

Упоминание о ведущем Охотнике, как всегда, вызвало озноб. В сознании не укладывалось, что бывшие смертные являются носителями генов моего кошмара – самого жестокого из мракауров. На секунду прикрыв веки, я опять посмотрела на наставника и… насторожилась.

Тагашев вздрогнул. Большая рука коснулась стекла, сжалась в кулак, словно он собрался раздавить существо в камере. Негативные чувства, полыхнувшие в нем, стали почти осязаемыми. Теперь на его лице проступила злость, но под ней было что-то еще. Тревога? Это странно. Чтобы обеспокоить Тагашева, нужно нечто более весомое, чем упоминание о ведущем Охотнике. Что с ним? Минуту назад он был совершенно спокоен.

– Вы хотите сказать, что созданного вампира можно наделить любыми способностями? – глухо спросил Елизар. Его кадык заходил ходуном.

– Полагаю, да. – Будто сожалея, Колесников развел руками.

Скулы Елизара заострились. Он побледнел.

Тяжелыми шагами Фадеев прошелся вдоль смотрового окна и заговорил:

– Значит, Виктор в состоянии создать армию монстров, которые могут быть наделены не определенным набором возможностей, а любыми, – выделил Макс, – способностями Охотников? Телекинез, телепатия, левитация? И все это при их физической силе?! И насколько я понял, эти вампиры – только начало?

Теперь побелела и я. От этой мысли стало плохо. Даже представлять не нужно, чтобы испугаться по-настоящему. Ответа на этот вопрос Макса ждал и Николай. Он выжидающе смотрел на биохимика.

– Думаю, нет, – вздохнул Колесников. – Судя по этому вампиру, эксперимент, проведенный учеными Коншина, оказался неудачным. Помимо нарушения слуха и зрения, есть еще кое-что. Кровь этих существ вырабатывает огромное количество адреналина, ведущее к агрессии, а нейроны головного мозга отмирают за очень короткое время. Что, благодаря метаболизму, невозможно, но это есть! – Лев проницательно посмотрел на Николая. – Что будет с ним дальше, я даже предположить не могу.

Фадеев фыркнул.

– Очень успокоили! Вместо сотен Кириллов Черновых нас поджидают сотни безумных, – подчеркнул он, – Кириллов Черновых.

Я напряженно вслушивалась в разговор, боясь пропустить хоть слово.

– Вы неправильно поняли. – Лев вновь воззрился на вампира за стеклом. – Об армии речи не идет! Возможно, его мозг перестанет функционировать уже завтра. Вполне вероятно, что это существо даже двигаться не сможет.

– Но, несмотря на это, Виктор прислал их на нашу территорию! – Остановившись, Макс указал в сторону смотрового окна.

– Не думаю, что это так, – возразил Колесников. – Говоря, что такой армией невозможно управлять, Елизар был прав. Им нельзя отдать какой-нибудь приказ или что-то поручить. Скорее всего, им просто удалось сбежать из лаборатории, – сделал заключение ученый.

В операционном блоке послышались звуки: новые щелчки клавиатуры, быстрые шаги и странное шипение. Повернуться я не успела – внимание привлек вид за стеклом. Откуда-то снизу быстро начал подниматься молочно-розовый газ. Через минуту он полностью закрыл обзор; мутанта больше не было видно. Транквилизаторы? Вероятно, времени прошло больше, чем я полагала, и сейчас вампира вновь подвергали воздействию психотропных препаратов. Еще через минуту газ рассеялся. Теперь веки вампира плотно сомкнуты. Глава клана задумчиво смотрел на него и, погрузившись в свои мысли, в разговор не вмешивался.

– Есть ли шансы, что эксперименты Виктора могут закончиться успешно? – неожиданно спросил Елизар. – Существует ли возможность, что психика мутантов обретет устойчивость, а действия – рационалистичность?

Пожевав губами, Лев серьезно посмотрел на Тагашева.

– Ученые Коншина добились многого, а увидев это существо, я больше не уверен ни в чем, – тихо сказал биохимик. – Но если продолжить исследования, а я намерен это сделать, то через какое-то время, возможно, смогу ответить на ваш вопрос.

Услышав заявление Колесникова, Тагашев вздрогнул. Обдумывал слова ученого он совсем недолго. Затем на красивом лице проступила догадка. Черты ожесточились.

– Вы сможете ответить на этот вопрос. Да… вы сможете, – машинально проговорил он, затем резко повернулся к Николаю. – Я знаю, зачем Лев нужен Виктору и о каком генетическом оружии говорил Кирилл! – В темных глазах сверкнуло по стальному сверкающему клинку.

Ученый испуганно метнул взгляд на него.

– Мутанты – это и есть оружие, пусть пока и несовершенное, – быстро продолжил Тагашев. – Но с помощью биохимика верлафов Коншин надеется получить вожделенную армию вампиров, которые не только будут подчинены ему как Охотники, но смогут обладать теми способностями, которые он пожелает в них видеть!