Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 85

Рядом с богиней неподвижно, слившись со структурой мира и став ее незаметной частью, стоял Тэодер, стоял тихо и молча, как умел только он один. Бог сразу, как только определил координаты перемещения, перенесся в Лоуленд вслед за внезапно исчезнувшей кузиной и уяснил, что Элия занята блокировкой силы. Принц решил не вмешиваться в процесс и подождать, а во время ожидания очистил заклятием ковер в гостиной сестры. Уж у него-то никогда не возникало проблем со сокрытием и ликвидацией ненужных следов.

Принцесса благодарно улыбнулась брату:

– Спасибо, дорогой.

– Что произошло?

– Непредвиденные обстоятельства, – расплывчато отозвалась Элия.

– Мы вернемся? – тактично, не выпытывая подробностей, спросил Тэодер.

– Пока не знаю, нужно ли продолжать охоту, но прошу, посети Источник, пусть снова свяжется с Силами Времени и попросит притормозить в Эйдинге время до нашего визита. Даже если нам не понадобится расплетатель, слово, данное клану драконов, следует сдержать. Мы придем и откроем врата. Силы Времени любят расу крылатых, считают ее своими хранителями, они охотно пойдут на уступки.

– Хорошо. Я возвращаюсь к делам и буду ждать твоего зова.

– Договорились, – еще раз улыбнулась принцесса.

– Скажи только одно, если у тебя проблемы, я могу помочь? – осторожно, чтобы она не сочла вопрос оскорблением, обратился к кузине Тэодер.

– Проблемы? Не знаю, возможно, наоборот, – покачала головой принцесса, положив руки на плечи мужчины. – Спасибо за заботу, спасибо за помощь. – Богиня погладила щеку родственника.

– Ты мне очень дорога, Элия, – признался Тэодер и, бережно обняв кузину, с тихим, немного смущенным смешком констатировал: – Будь я Джеем или Риком, потребовал бы себе поцелуй в награду.

– Он тебе достанется и так, – шепнула в ответ богиня и коснулась губ принца. – Ведь защиту следует снять до того, как нити силы нарушат свое плетение.

– Ты все обо мне знаешь?.. – чуть отстранившись, не то спросил, не то подтвердил Тэодер.

– Можешь ли ты с одного взгляда определить степень принадлежности любого создания к миру теневых троп, сумрачные таланты – потенциальные и уже существующие, слабости и достоинства, наилучшие пути их использования? – серьезно ответила вопросом на вопрос принцесса.

– Такова моя суть, – пожал плечами Тэодер, ибо Элия говорила о само собой разумеющихся талантах принца.

– А у меня – своя, – легко согласилась принцесса. – Я вижу чувства, желания, как истинные и самые глубинные, так и мимолетные. Я знаю о потаенных мечтах, знаю о том, какими они были, какие есть и какими будут…

– Знаешь, – ответил себе Тэодер, выяснивший мучивший его вопрос и испытавший от ответа легкое стеснение, но в куда большей степени облегчение от того, что тет-а-тет с сестрой ему нет нужды маскироваться. К чему притворство, если кузина все знает и видит? Принц крепче прижал к себе Элию и поцеловал ее долгим, нежным, исполненным истинного чувства поцелуем. Мужчина целовал женщину, мужчина, знающий о том, что прекрасная женщина никогда не будет принадлежать ему целиком, но удовлетворенный тем, что ему нашлось место в ее сердце. Нет, Тэодер не хотел сумасшедшего пожара страсти, но чувствовал настоятельную необходимость изредка греться в лучах силы кузины, возможно, и для того, чтобы не утратить способности чувствовать и любить.

Будь сейчас свидетелями этого поцелуя Ноут и Ментор, бедные принцы не узнали бы своего безжалостного и жесткого, как клинок, шефа и в ужасе прикрыли бы глаза, стараясь забыть о том, во что может превратить любовь всесильного босса мафии нескольких Уровней. Но принцы были далеко, а потому почти спокойны.

Тэодер неохотно отстранился от богини, мгновенно превратился из галантного любовника в осторожного брата, кивнул ей, давая понять, что помнит уговор, и исчез.

Элия на секунду приложила пальцы к губам, словно еще чувствовала тепло поцелуя, и позвала:

– Злат.

Повелитель Межуровнья появился в апартаментах богини без всяких спецэффектов, то ли более не желал производить на принцессу впечатление, то ли понимал, что иным отношение принцессы к нему не станет, какие бы величественные фокусы он ни творил.

Злат возник в гостиной один. Предупреждая вопрос богини, мужчина промолвил, изучающе косясь на нее с ничего не значащей холодной полуулыбкой:

– Твои хм… друзья в безопасности. Скажи, дорогая моя, они нужны для разговора об этой вещице?

Повелитель Межуровнья прошелся по ковру и небрежно провернул появившуюся в длинных пальцах великолепную миниатюру с собственным изображением. Принцесса мгновенно узнала карту работы Либастьяна и изумленно выдохнула:

– Однако…

– Ты знаешь, что это такое, – убедился Злат в правдивости слов лоулендской парочки, спасенной из болот Мэссленда, и столь же уверенно заявил, в большей степени даже приказал: – И расскажешь мне.

– Расскажу, – охотно согласилась богиня, не видя никаких причин, по каким могла бы промолчать или предпринять заранее обреченную на провал попытку ввести в заблуждение Повелителя Межуровнья, не зря именуемого Драконом Туманов. – Но сначала я хотела бы осмотреть Элегора и Рэта. Это не займет много времени, зато поможет мне избежать проблем в будущем. Бесконтрольное воздействие силы любви редко для кого проходит бесследно.

– Что ж, проверь, – небрежно, позволив нотке легкого неудовольствия проскользнуть в голосе, согласился Злат. Он сдернул с пышных волос шляпу, бросил ее на стол и, расположившись в кресле, скрестил ноги, – а потом мы начнем наш разговор.

Мужчина повел бровью, и безжалостные осквернители светлых ковров в ту же секунду были возвращены на место преступления. Кажется, боги даже не успели в полной мере осознать факт временного отсутствия, единственными доказательствами которого были вычищенный ковер и избавление их тел от грязевых меток топей. О цивилизованном облике грязной парочки, кажется, позаботился Злат. Зачем? А кто знает наверняка? Может, тоже не хотел злить Элию?

Впрочем, Рэту было глубоко наплевать и на ковер, и на свой внешний малость расхристанный вид. Куда больше его интересовала богиня любви, он словно растворялся в ощущении ее присутствия, купался в запахе Элии, любовался мельчайшими из ее жестов, исполненных женственной прелести и намеков на воплощение скрытых желаний. Язык шпиона по привычке безостановочно молол всякую чушь.

– Королева моя дорогая, – расплылся в ликующей улыбке Рэт, рухнул на колени и простер руки к богине. – Как я рад тебя видеть! Если я смотрю на тебя, значит, нахожусь в Лоуленде, и никто не кинет меня в противную грязь, не будет пытать в холодных подземельях и не спустит на меня адских псов.

– Если вспомнить про ковер, то ты можешь ошибаться. – Элегор с ухмылкой напомнил Рэту про преступление и, не дожидаясь особого приглашения, плюхнулся в свободное кресло.

– Ах, великодушнейшая и прекраснейшая из всех богинь, никогда не жалевшая шоколада для своего верного друга!!! – продолжал петь дифирамбы принцессе Рэт.

– По первому пункту ты ее с кем-то перепутал, – снова вставил герцог, с интересом наблюдая за концертом. Он еще не успел сообразить, что приятель не паясничает, а говорит и делает именно то, что хочет.

Элия тем временем подошла к ползающему по ковру Грею и, твердо положив руку ему на плечо, второй подняла подбородок мужчины и властно приказала:

– Замри!

– У твоих ног – хоть навек! – пылко пообещал Рэт и сделал попытку обхватить ноги принцессы и покрыть ее брюки лобзаниями.

– Это и есть проявление действия твоей силы? – полюбопытствовал Повелитель Межуровнья, изучая поведение шпиона с тем же чуть брезгливым вниманием, с каким надменная дама смотрела бы на дрессированных блошек, откалывающих цирковой номер.

– Одно из ее проявлений, – констатировала богиня, исследовав состояние приятеля. – Ему еще повезло, зацепило лишь по косой, я успела схлопнуть блоки на волне ненаправленного действия, да и характер у Грея не тот, чтобы пострадать необратимо. Сейчас вернется в норму.