Божественные маскарады - 2 - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 74

Настал черед принца Лейма.

– Из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет… – хором простонали сквозь смех принцы.

– Нет, ваши высочества, – неожиданно для всех возразил с улыбкой Горт Шелнс и зачитал: – Принца Лейма, зная его неестественную для отпрыска королевской семьи порядочность и чистую любовь к животным, я назначаю опекуном моих любимых снежных болонок и их имущества. После кончины Софи, Лизет, Мими и Жульет мое загородное поместье перейдет в полное владение его высочества…

Лейм немного смутился. Он всегда любезно общался с яркой и деловитой мамой кузена, но никогда не поддерживал особенно близких отношений и не ожидал, что она упомянет его в завещании иначе, чем шуточным образом, как всех прочих родственников.

– Была у тебя, кузен, на попечении только Бэль, а теперь повесили еще четырех с…собачек, – мило улыбнувшись, заметил Энтиор.

– Заткнись, – улыбнувшись столь же любезно в ответ, посоветовал Лейм вампиру, с наслаждением выполняя свой обет.

А душеприказчик продолжил чтение документа…

– Я лучшего завещания еще не слышал, – после минутной паузы, наступившей, когда Шелнс закончил декламацию свитка, с усмешкой заметил король. – Жанти превзошла саму себя.

Сейчас его величество даже гордился своей бывшей супругой. Впрочем, он никогда и не считал ее только смазливой игрушкой. Другое дело, что даже хитрая красивая стерва, какой была Жанти, ему, любителю разнообразия в постели, все равно надоела довольно быстро.

– Я внесу это завещание в сборник «Последних словес» без сокращений, – как королевский историк, деловито подтвердил Элтон и подошел к душеприказчику, чтобы договориться о времени копирования.

– Это надо отметить, – ненавязчиво намекнул Кэлер и многозначительно посмотрел на Рика.

– Ах, мама всегда была великолепна! – невпопад согласился рыжий и нахально заявил: – Пойду поскорблю о ней в одиночестве.

– Что, даже мне не нальешь? – возопил Джей, от искреннего возмущения подпрыгнув в кресле.

– Тебе налью, поскорбим в одиночестве вместе, – ответил Рик, понимая, что со злопамятным другом придется делиться в любом случае.

– О, они будут делать это только вдвоем, медленно и печально, – протянул Энтиор с двусмысленной улыбкой на устах.

– Поскорбите потом, – неожиданно вмешался Нрэн, прекрасно понимая, на сколь продолжительное время может растянуться «скорбь» кузенов. – Как «зеркало» игры «Колесо Случая» напоминаю – сегодня до начала суточного бала мы еще должны собраться для оглашения обетов.

– О да, это святое! – радостно согласился Джей и печально сказал Рику: – Прости, друг, ради оглашения обетов я вынужден отложить распитие поминального бокала по тете Джанети.

– Ой, да чего уж там, я и сам отложу, – беспечно пожал плечами рыжий. – Мама всегда понимала, что игра – мое высокое призвание, да и сама знала в ней толк!

Леди не зря считалась в лоулендских игорных заведениях одним из самых удачливых игроков женского пола.

Итак, повинуясь предложению, или, вернее сказать, приказу «зеркала» игры «Колесо Случая», все, кто присутствовал на первом розыгрыше, перенеслись в малую залу и расселись за большим столом в том же самом порядке, как прежде. Причем Элия одновременно с процессом перехода в другое помещение благодаря звездочкам успела сменить свое траурное платье на атласный светло-голубой наряд с пышной юбкой до лодыжек и неглубоким декольте. Энтиор и Мелиор завистливо вздохнули, но сами переодеваться не пошли, справедливо рассудив, что суровый Нрэн ни за что не отпустит их на пару часов ради перемены туалета, а вот врезать за подобную просьбу вполне может.

Объединив свои силы, родичи сняли запутанное заклинание замка с запечатанной двери в помещение, где томились два столика с их жребиями.

Нрэн самолично, во избежание жульничества и подстав, вытаскивал столики с кругами карт, прикрепленных к столешницам заклинанием «липучка», и устанавливал их перед большим столом. Маленькие предметы мебели, зажатые в его железных объятиях, беспомощно болтали ножками в воздухе и процессу передислокации не сопротивлялись.

Пока принц занимался этим ответственным делом, все наседали на Рика, требуя от скорбящего наследника угощения для родственников, и сурово обещали ему в случае жмотничества вычеркнуть из своих завещаний. В конце концов рыжий сломался, понимая, что отметить большие деньги велели сами Силы Случая.

Под вино и закуски смотреть за трудами Нрэна стало значительно веселее, особенно радовались те, кто исполнил обет, ведь им даже в случае выпадения плохой карты не о чем было волноваться.

Наконец воитель педантично установил столики на расстоянии двух метров от большого стола и ни миллиметром дальше, ликвидировал чары липучки, взял жесткий стул с высокой спинкой, поместил его между столиками и сел, всем своим видом показывая, что готов к игре. Чтобы и поглощенные поглощением пищи родственники тоже поняли это, Нрэн тяжело уронил:

– Начинаем!

– Ах да, я первая, – припомнила богиня, поставив на стол бокал, и со скорбью в голосе (впрочем, эта скорбь никак не вязалась с торжествующей улыбкой на ее губах и лукавым блеском в глазах) провозгласила: – Я обещала, что в Новогодье не буду заниматься любовью с блондинами.

Нрэн вздрогнул, как от удара, и испытал сильное желание мгновенно очутиться как можно дальше от этой залы, особенно от кузины, но, повинуясь правилам, взял себя в руки и с трудом просипел «зеркальную» оценку:

– Да, для богини любви обет невозможный.

– Каюсь, я его не исполнила! – ликующе объявила Элия.

– Ничего, милая, я охотно прощаю тебе сие прегрешение во имя любви, – утешил принцессу Джей с самым благостным выражением на хитрой физиономии.

Начавший было конфузливо опускать очи под заинтересованными взглядами родственников Нрэн живо взревновал и пристально уставился на белобрысого кузена. Чувство стыда за свои негодяйские поступки смело вихрем подозрительности.

– Спасибо, милый, – рассмеялась Элия и, с удовольствием взъерошив густую шевелюру брата, встала со своего места. – Твое одобрение даст мне силы выполнить любую карту, какой бы суровой она ни была.

Джей довольно улыбнулся, чувствуя, что сестра больше не сердится на него и на данный момент они помирились окончательно. Все-таки, несмотря на все злые слова в адрес Элии, коварные планы жестокой мести и обиду, принц не мог надолго ожесточить свое сердце против сестры, и ссора с ней была его болью, болью настолько сильной, что за примирение он готов был заплатить практически любую цену. Слишком многое для Джея значили благосклонность богини, ее улыбка.

Принцесса подошла к столику для неисполнивших обет, инкрустированному темными породами дерева. На нем было кругом выложено девять карт, по общему числу игроков. Решительно протянув руку, богиня взяла первую приглянувшуюся и огласила:

– Приветствие. Круг игроков, решайте, как я должна приветствовать «зеркало обетов».

Общество напрягло извилины, стало телепатически совещаться, соображая, что бы придумать такое забавное, чтобы и Элия не рассердилась, и Нрэну немножко досадить, но не перегнуть палку.

Через минуту Кэлберт объявил, искусно пользуясь своим глубоким, низким и, как считали очень многие дамы, весьма эротическим голосом:

– Мы предлагаем тебе подойти поближе к кузену, сделать перед ним глубокий реверанс, а потом поцеловать его… в обе щеки.

– Понятно, – кивнула Элия и жалобно спросила: – А табуретом можно пользоваться? Я ведь иначе до его щек не достану.

– Табуретом можно, – после некоторого раздумья дозволил Кэлберт.

Нрэн встал и замер по стойке «смирно», руки по швам, пристально глядя на приближающуюся кузину своими желтыми полубезумными глазами. Вот принцесса подошла к нему почти вплотную, обольстительно улыбнулась, томно склонив голову, и начала делать реверанс. Чем ниже она опускалась, тем лучше становился вид на два соблазнительных полушария, полускрытых нежно-голубой тканью лифа.

Нрэн мысленно взмолился о том, чтобы Силы Войны, его покровители, даровали ему твердости духовной и сделали не столь заметной твердость телесную.