Миллион запретных наслаждений - Паркер К. Л. - Страница 17

Как на это отвечать, я не совсем понимала. Сказать правду — он может до того разозлиться, что еще, чего доброго, заберет у меня телефон. Но он не устанавливал никаких правил общения с родственниками или друзьями. К тому же ему было известно, что у меня есть мобильник. Обманывать я не люблю, потому что одна ложь всегда тянет за собой другую и так по нарастающей, пока не сплетаешь целую паутину обмана, в которую тебе самому почти невозможно не попасться. Плюс ко всему, я надеялась увидеть, как его дьявольски красивое лицо исказится в приступе гнева. Поэтому — пошло оно все! — я решила сказать правду.

— Я звонила подруге, Дез, перед тем как спуститься.

— А родителям? — спросил он.

Похоже, мое признание его нисколько не огорчило. Во всяком случае, лицо его не изменилось.

Я, мягко выражаясь, расстроилась… Пришлось стянуть с двойного агента Киски стриптизерские туфли и запихнуть их ей в ее грязный маленький ротик.

— Они думают, что я учусь в университете. Рано или поздно мне придется им позвонить, но они не должны знать, где я и чем занимаюсь. Это убьет их.

Ной, кивнув, задумчиво погладил подбородок.

— Понимаю. Хочу, чтобы ты знала — ты можешь поддерживать связь с кем угодно. Пока ты будешь выполнять условия сделки и не попытаешься нарушить контракт, ты можешь жить почти так же свободно, как жила до нашей встречи.

— Почти? — спросила я, вопросительно подняв бровь.

— Твое тело принадлежит мне, разумеется, — уточнил он.

— Значит, я могу выходить из дома, когда захочу? — поинтересовалась я, проверяя границы вседозволенности.

— Ты должна быть здесь, когда я буду дома, если только сам не разрешу тебе уйти на это время. Кроме того, я хочу знать, где ты находишься. Всегда знать. И еще. Может случиться, что я пожелаю заехать домой во время рабочего дня, чтобы немного снять стресс, — добавил он с кривой усмешкой.

Хочу пояснить: это была не просто обычная кривая усмешка. У меня между ног начался такой потоп, что я испугалась за дорогую обивку стула, на котором сидела. Соски вытянулись по стойке смирно, и мне пришлось выставить вперед плечи в надежде, что он не заметит, как я, подобно последней шалаве, реагирую на него. Но моя новорожденная внутренняя шлюха, в отличие от меня, решила идти напролом.

— А сейчас у тебя нет стресса? — поинтересовалась я со страстной интонацией.

Не спрашивайте, что на меня нашло. Я не узнала собственный голос. Вероятнее всего, я потеряла бдительность настолько, что развратная агент Киска овладела мною, захватила отвечающий за речь отдел мозга и разбила там лагерь (удобная версия, и я буду ее придерживаться).

Ной, рассмеявшись, облизал нижнюю губу, что, скажу честно, меня едва с ума не свело — я сама хотела это сделать.

— Давай подумаем. Дома, у меня дома, появилась суперсексуальная женщина, которой я заплатил большие деньги за то, чтобы делать с ней все, что захочу, в любое время. Но пока я этого сделать не могу, потому что причинил ей некоторые неудобства. Выходит, что сейчас я и в самом деле испытываю небольшой стресс.

Двойной агент Киска нашла часть мозга, отвечающую за двигательные рефлексы, и победоносно установила там свой флаг: я утратила власть над собственным телом. Положив салфетку рядом с тарелкой, встала. Ной не сводил с меня глаз. Когда я шла к нему, он откинулся на спинку стула и сдвинул брови, видимо, не зная, чего от меня ждать. Я скользнула между ним и столом и опустилась на колени.

— Что ты делаешь, Дилейн? — спросил он густым, хрипловатым голосом.

— Служба борьбы со стрессом. — Я, улыбнувшись, начала расстегивать его ремень с уверенностью, поразившей меня саму.

— Я же говорил, что у тебя сегодня выходной, — сказал он, немного отодвигая стул, чтобы мне было удобнее.

— Говорил. — Я расстегнула змейку на его брюках и принялась целовать выпуклость на его трусах прямо под надписью «Кельвин Кляйн».

Ной провел рукой по моим волосам, а потом взял меня за подбородок и поднял его так, чтобы я увидела его глаза.

— Если ты будешь продолжать, я уже не смогу тебя остановить.

— Так не останавливай, — ответила я, опуская голову, чтобы возобновить свое занятие.

Он отодвинул стул еще дальше, ограничивая доступ к своему телу.

— Только после десерта.

Вдруг, без предупреждения, он поднял меня и посадил на стол, оттолкнув тарелки. Положив руки мне на колени, раздвинул ноги и подступил ближе. Его ладони скользнули мне под рубашку и медленно поползли вверх, одновременно стягивая ее.

Мы смотрели, как обнажается мое тело, и я вздрогнула, когда у него глубоко в груди раздалось звериное рычание.

Я всегда все держу в полном порядке, потому что, ну, знаете, бывают же разные ситуации, вдруг кому-то придется увидеть, что у меня внизу.

Он провел языком по губам, пожирая взглядом мою маленькую красавицу, потом наконец посмотрел мне в глаза.

— Думаю, ты не будешь против, если я поцелую ее.

Не дожидаясь ответа, он раздвинул мои ноги пошире и припал губами к коже на внутренней стороне левого бедра.

— А… Ной? — начала я дрожащим голосом.

— М-м-м? — прогудел он, продолжая подъем по бедру.

— Ты и вправду думаешь, что обеденный стол для этого самое подходящее место? То есть это негигиенично.

— Я за этим столом ем, — пробормотал он в мое бедро.

Это показалось мне здравым рассуждением, и я подозревала, что не переубедила бы его, если бы даже захотела. Да это уже и не имело значения: он успел добраться до моего центра и его нос коснулся любовного комочка. Почувствовав, как язык Ноя прошелся по моим складкам, я вцепилась ему в волосы, потому что перед глазами все пошло кругом.

— Ты так хорошо пахнешь, Дилейн. А на вкус еще лучше, — простонал он в мои нижние губы.

Его рука скользнула вниз, под бедро, он поднял мою ногу и положил себе на плечо. Потом прикоснулся ртом к моему центру, нашел губами клитор и нежно поцеловал, но уже в следующую секунду с силой провел по нему языком.

Ной поднял на меня глаза и подмигнул, а его похожий на змею язык задвигался быстрее. Удовольствие, подобного которому я не испытывала никогда в жизни, пронзило мое тело, и я запрокинула голову.

— Посмотри на меня, — хриплым голосом приказал он. — Хочу, чтобы ты видела, что я буду делать.

— О боже, — выдохнула я, послушно поднимая голову.

Сначала один, потом второй палец исчезли внутри меня, пока пальцы другой руки раздвигали складочки. Он всосал клитор, обхватил его губами и принялся делать что-то невероятное зубами и языком. Видеть это я не могла, но, можете не сомневаться, чувствовала в полной мере. Потом он ввел в меня пальцы по самые костяшки, стал сгибать их туда-сюда, и я не смогла сдержать стон порнозвезды, исторгшийся откуда-то из глубины моего горла.

— М-м-м, нравится? — Он распластал язык, медленно провел по всей длине губ, до самого клитора, и снова начал сосать.

— Это… Господи боже! Это восхитительно, — тяжело дыша, простонала я.

Грудь моя вздымалась, пальцы крепче сжались на его волосах, с каждым движением бедер я прижимала его к себе все сильнее. Он загудел, вероятно, одобряя мои попытки показать, что мне больше всего нравится. Пальцы вышли из меня, и я вскрикнула протестующе, но потом увидела в его руке ложку с мороженым. Он довольно улыбнулся и уронил небольшой кусочек ванильного мороженого. Я чуть не задохнулась от ощущения прикосновения холодной массы к разгоряченному лону и едва не забилась в судорогах. Ной прикусил нижнюю губу, наблюдая за моей реакцией, а потом обрушился на мои складки и грубо вылизал их дочиста.

В основании живота у меня начал сгущаться комок, уже знакомый после ласк в джакузи. Каждая мышца тела напряглась, бедра непроизвольно сжались на его голове. Серьезно, моя киска, похоже, превратилась в цветок-росянку, не желавшую отпускать такое лакомство, как лицо Ноя Кроуфорда.

Ной принялся сосать сильнее, а потом повел головой вперед-назад, отчего я чуть окончательно не потеряла самообладание, но он изо всех сил вжался лицом между ног, продолжая лизать, сосать, стонать, мычать. Его пальцы входили и выходили, сгибались то в одну сторону, то в другую. На этом моя выдержка иссякла. Чувствовать его, видеть и слышать — это было слишком. Это словно сенсорная перегрузка или что-то подобное.