Тропа волшебника - Глушановский Алексей Алексеевич - Страница 27

27

Олегу было хорошо. Вино было хорошим. И люди вокруг него были хорошими. Да и сам он был весьма, весьма хорош! Развеселая песня трех бравых мушкетеров гремела под сводами трактира, исполняемая во всю мощь демонического голоса и еще более усиливаясь нехитрым заклинанием из арсенала магии воздуха, сотворенным Франко, плыла над городской площадью.

Нужны Парижу деньги? Се ля ви… Но рыцари ему нужны тем паче! Но что такое рыцарь без любви?

Олег лихо подмигнул зардевшейся Шарре. Триан чмокнул сидящую рядом с ним Лиссу. Не дождавшись знака внимания от именно сейчас отхлебывающего из кружки Франко, Ариола отвесила тому подзатыльник. Бедолага громко закашлялся, подавившись вином, попавшим не в то горло. На него сразу зашикала вся компания.

И что такое рыцарь без уда-ачи?!!

Допев песню, Олег отхлебнул вина, в избытке выставленного на их стол счастливым трактирщиком. Повод для счастья у того был весомый. Людей, собравшихся на бесплатный концерт, было очень много. Он уже сделал недельную выручку, а вечер еще не заканчивался. Хозяина трактира уже начинали терзать опасения: а хватит ли всем желающим вина?

– Слушай, ну а все же, как ты ухитрился убить боевого мага? – сочтя Олега достаточно пьяным, уже в который раз спросила Шарра.

Тот лишь хитро усмехнулся.

– Врожденные способности, ничего особенного, – ответил он спустя несколько секунд, ласкающими движениями перебирая струны гитары.

– Врожденные способности? – Девушка не отставала.

Вместо ответа Олег начал новую песню.

Я рожден был ночью, В час молитвы волчьей, В темном логове зверей…

Глаза девушки испуганно расширились. Левая рука непроизвольно дернулась в защитном жесте. Олег продолжал:

Черный ангел Ада Был со мною рядом На кругах людских страстей!

Трактир испуганно притих. В этом мире, как заметил Олег, было очень мало подобных песен. Возможно, виной тому было то, что здесь они имели шанс стать не просто песнями, но чем-то куда более реальным и страшным. Возможно, дело было в чем-то другом. Но так или иначе Олег уже заметил, что многие песни его любимой группы здесь воспринимаются с настороженным вниманием и опаской. Сейчас он решил это использовать.

Я прошел сквозь пламя, Был водой и камнем, Червем был средь мертвых тел… [10]

Когда Олег закончил петь, он был просто оглушен аплодисментами. Однако, несмотря на пьяное удовольствие, не мог не заметить осторожных взглядов некоторых посетителей трактира. Да и Шарра стала посматривать на него с какой-то опаской.

– Не знаешь, в чем дело? – шепотом спросил он сидящего рядом с ним Вашека, кивая в сторону опасливо косившейся на него девушки.

– Да так, не обращай внимания, – так же шепотом ответил тот. – Это ведь песня из твоего мира, не так ли?

– Ну да… Ваших-то я и вовсе не знаю. Не удосужился как-то выучить. А что?

– Да ерунда, в общем. Просто традиция одна старая. Если в песне речь идет от первого лица, это означает, что события, в ней описываемые, происходили реально и певец был их непосредственным участником. Ты не волнуйся, сейчас она частенько нарушается, так что ничего страшного.

– Так чего она так разнервничалась?

– Ну-у… Традиции – вещь живучая… А в сочетании с плащом Темного факультета, что на тебе надет, да всеми этими историями об убитом тобой боевом маге… поневоле станешь прислушиваться. Ты не отвлекайся, давай еще чего-нибудь спой!

Олег взглянул в окно. Солнце зашло, на небе вовсю сияла луна. Он вспомнил о так и сидящей в ненавистном ей камне Вереене, о том, что завтра в его группе на Огненном факультете будет практика по боевке, и наконец о древнем правиле: «Чем лучше тебе вечером, тем грустнее будет утром», и понял, что праздник пора заканчивать.

Выдвинутое им предложение расходиться по домам всеобщей поддержки не встретило. Фактически оно было бурно опротестовано всей честной компанией, найдя робкую поддержку лишь у одной Ариолы, которой завтрашний практикум по боевым заклинаниям предстоял наравне с Олегом. Да и она, высказавшись в том духе, что выспаться, конечно, надо, тут же уточнила, что время на одну-две песни какой-либо решающей роли не сыграет и со стороны Олега будет очень некрасиво покинуть их, не спев на прощание.

– Ладно. Но это последняя! – строго уточнил тот. Перехватив гитару поудобнее, Олег задумался, что бы исполнить напоследок.

– Спой о любви, – вдруг необычно тихим тоном попросила его Лисса. – У тебя такие необычные и красивые песни, но о любви ты почему-то не пел еще ни разу…

– О любви? – Олег задумался.

Попсу он не переносил органически, а среди его любимых и выученных наизусть песен о любви было не так уж много и вспомнить что-нибудь подходящее никак не удавалось. Не петь же здесь было Земфирино «Хочешь, я убью соседей»? Да и цоевская «Восьмиклассница» как-то не очень подходила к антуражу. Наконец он вспомнил одну красивую и печальную песню группы «Эпидемия», вполне подходящую под определение «о любви». Однако проблема была в том, что исполняться она должна была на два голоса. Подумав, он все же решил попробовать.

– Поможешь? – шепнул он на ухо сидящей рядом с ним Шарре. – Нужен женский голос. Не волнуйся, я буду суфлировать по мыслеречи.

Та ненадолго задумалась, а затем нерешительно кивнула. Олег довольно улыбнулся. Несмотря на то что ведьмочка продолжала его опасаться, ухаживание она воспринимала вполне благосклонно. Олег прикоснулся к струнам. Первые ноты проигрыша скользнули по притихшему залу, а затем он начал:

Я видел сон – он был реален, Услышал птицы крик – он душу рвал. Твой облик ясен, но печален Вслед за собою в неизвестность звал…

Играя, Олег всегда старался погрузиться в песню, пережить на мгновение чувства, испытываемые героем. В этот раз ему припомнилась Гелиона, вот только почему-то не такой, какой он ее видел последний раз, веселой и язвительной пламенной элементалью, а грустной и усталой, как никогда похожей на простую и чем-то сильно расстроенную девушку. Ему даже показалось, что он слышит ее голос: «Я не могу, у меня сил не осталось!» – устало и с каким-то отчаянием в голосе говорила она кому-то невидимому. Это видение было настолько живым, настолько реальным, что в душе Олега, совершенно помимо его воли и желания, полыхнул огонь безумной демонической ярости, а в сознании мелькнуло: «Убью! Любого, кто ее обидит!» И согласным эхом с неведомого дна души донесся отклик пробуждающегося демона: «Разорву!!! Разорву и сожру! Любого!»

…Я спрятал душу от любви, Но как смогу остановить Себя?? Я брошу вызов небесам За то, что пролилась слеза Твоя? За то, что пролилась слеза…

«Показалось?!! – Олег встряхнул головой. – Мало ли что может показаться… Не станет же демон просыпаться из-за какой-то песни. Или станет?!»

Так или иначе, однако строки припева, которые он пел в тот момент, прозвучали особенно выразительно и даже угрожающе:

Я не дам слезе пролиться! За нее заплатят мне! вернуться

10

Группа «Ария». Антихрист.