Эхо во тьме - Риверс Франсин - Страница 93

— Если тебе понадобится моя помощь, я буду за дверью.

Марк смотрел, как служанка, хромая, выходит из комнаты.

— Любопытную служанку ты себе выбрала, — сказал он, когда служанка закрыла за собой дверь.

— Азарь свободна, она пришла сюда сама и может уйти, если захочет, — сказала Юлия. Она заставила себя насмешливо улыбнуться. Нужно было нанести брату хоть какой-то ответный удар за все его обиды, и она знала, как это лучше всего сделать. — Кстати, она христианка, Марк. Какая ирония судьбы, правда?

На его лице отразилась боль.

Она увидела, что ранила его, и сильнее закуталась в шаль, дрожа, несмотря на чувство удовлетворения. Ей было жаль, что она напомнила брату о прошлом, но она тут же нашла себе оправдание. Он ведь обидел ее. Или он не ожидал, что она встанет и ответит ему ударом на удар?

— Как мать?

— Очень мило с твоей стороны, что ты, наконец, спросила об этом.

Юлия сжала губы, всеми силами стараясь противостоять его осуждению. Как же он ненавидел ее!

— А где ты был все это время?

Марк не ответил на ее вопрос.

— Матери станет лучше, когда она повидает тебя.

— Сомневаюсь.

— А ты не сомневайся в том, что я тебе говорю.

— Тебе, наверное, Юлий посоветовал прийти сюда? Не могу себе представить, что ты это сделал по собственной воле. — Юлия снова закуталась в свою шаль и отошла к стене.

— Юлий убедил меня в том, что мать очень хочет тебя видеть.

— Хочет меня видеть? — сказала Юлия, иронично рассмеявшись. — Да она даже не узнает меня. Сидит на троне, который он для нее сделал, пускает слюни и издает свои ужасные звуки. Я смотреть на нее не могла.

— Лучше бы подумала о том, что мать чувствует и что ей нужно, а не думала бы только о себе.

— На ее месте я попросила бы кого-нибудь дать мне цикуты и разом покончила бы с такими мучениями!

Марк яростным взглядом оглядел истонченную фигуру сестры и снова посмотрел ей в глаза.

— В самом деле?

Юлия, затаив дыхание, смотрела на него и видела все, что отразилось на его лице. Она была тяжело больна и умирала, а ему до этого не было никакого дела. Сейчас она чувствовала, что он желает ей смерти, и не сомневалась в этом. Ей стоило немалого труда сдержать слезы, которые уже жгли ей глаза.

— Никогда не думала, что ты можешь быть таким холодным и жестоким, Марк.

— Кто бы говорил о жестокости… — С этими словами Марк подошел к стене и уперся в нее рукой. Взглянув на Юлию, он скривил губы в ироничной улыбке. — А что случилось с Калабой и Примом?

Откинув голову назад, Юлия сделала вид, что наслаждается легким ветерком.

— Они оставили меня, — сказала она, стараясь говорить как можно более равнодушно.

— И большие они тебе оставили долги?

— Можешь обо мне не беспокоиться, — сказала она таким же беспечным тоном. Марка и без того радовало ее бесконечное унижение.

— Я и не беспокоюсь, — сказал он, глядя на гавань, — просто интересно…

Она напрягла руки, стараясь не упасть.

— За мной осталась эта вилла.

— Не сомневаюсь, что и она заложена за долги.

В каждом слове Марка слышалась неприкрытая издевка.

— Да, — ровным голосом произнесла она. — Ты доволен?

— Это упрощает дело, — откровенно сказал Марк. — Я перевезу отсюда твои вещи и расплачусь с твоими долгами.

Удивившись, она посмотрела на него, надеясь, что он все же смягчил свое отношение к ней. Но его взгляд оставался тяжелым.

— Матери будет легче, если она будет знать, что ты снова с ней под одной крышей, — добавил он.

Юлии было не по себе от его взгляда, и она запротестовала:

— Тогда я лучше останусь здесь.

— Меня не волнует, что тебе кажется лучше. Юлий сказал, что матери будет спокойнее, если ты будешь там. И ты будешь там.

— Что толку ей от меня? Я больна, хотя тебя это, кажется, не волнует.

— Ты права. Меня это действительно не волнует.

— Я умираю. Может, хоть это тебе небезразлично.

Марк сощурил глаза, но ничего не сказал.

Юлия отвернулась от его каменного лица и вцепилась побелевшими пальцами в стену.

— У нее есть ты. Я ей не нужна.

— Она любит и тебя, и меня, и только Богу известно, почему.

Она посмотрела на него сквозь слезы.

— А если я скажу, что не пойду?

— Говори, что хочешь. Мне все равно. Кричи. Бейся в истерике. Плачь. Это ничего не изменит. Мужа у тебя больше нет, так ведь? Отца тоже. Значит, все юридические права опеки над тобой перешли ко мне. А от меня тебе не удастся избавиться так, как это ты делала с другими. Хочешь ты того, или нет, но ты будешь делать все то, что я сочту нужным. А я сейчас решил вернуть тебя домой.

Марк отошел от стены.

— Я пришлю сюда кого-нибудь, чтобы забрать твои вещи, и прослежу, чтобы мои слуги позаботились о тебе, — он направился по балкону к выходу.

— У меня есть и свои слуги, — сказала она ему вслед.

Марк остановился и обернулся к ней, его лицо было белым от гнева.

— Я не потерплю любовника Прима в моем доме, — сказал он сквозь зубы. — Тебе не привыкать избавляться от своих слуг. Избавься и от него. Продай. Отдай кому-нибудь. Дай ему свободу. Делай с ним, что хочешь, только не смей брать его с собой. Поняла? Что касается другой…

— Я хочу, чтобы Азарь осталась со мной. Она мне нужна.

— У тебя будет другая служанка, моложе и расторопнее.

Страх охватил Юлию. Мысль о том, что она останется без нежной доброты Азари, казалась ей невыносимой.

— Она мне нужна, Марк. Пожалуйста.

— Не кажется ли тебе, Юлия, что тебе всегда было нужно слишком много? Теперь я позабочусь о том, чтобы у тебя было все, в чем ты действительно нуждаешься. — Отвернувшись, Марк направился к двери.

— Ну умоляю тебя, если хочешь. Только не разлучай меня с ней.

Марк не остановился.

— Марк! Пожалуйста!

Марк распахнул дверь и захлопнул ее за собой. Он и раньше множество раз слышал, как Юлия плакала, поэтому ее слезы не тронули его и на этот раз.

Женщина с закрытым лицом находилась в аркаде, выходящей к перистилю. Марк подошел к ней и на скорую руку сообщил о своем решении.

— Можешь считать себя свободной и идти, куда хочешь, — сказал он. Он уже повернулся и направился было к выходу.

— Я хочу остаться с госпожой Юлией.

Марк удивленно посмотрел на нее. Наверное, у нее были причины, для того чтобы так сказать.

— Ну хорошо, если у тебя проблема с деньгами, то я позабочусь о том, чтобы тебе хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Дело не в деньгах, мой господин. У меня достаточно средств, чтобы жить независимо.

Это удивило его еще больше.

— Тогда почему ты хочешь остаться с ней?

— Потому что я дала ей слово.

— Она своего слова не держит.

— Зато я держу свое.

Это был самый простой из ответов и самый последний из всех, которые Марк хотел услышать.

— Поступай, как знаешь, — сердито произнес он, направившись через холл к выходу.

Хадасса смотрела ему вслед. Она приложила руку к бьющемуся сердцу и перевела дух. Он так неожиданно появился у входной двери. Если бы о его приходе было известно заранее, она бы смогла подготовиться к этой встрече. И подготовить к ней Юлию. Мысль о том, что она снова будет жить в одном с ним доме, наполняла ее и радостью, и болью.

Она направилась к покоям и открыла дверь. Юлия лежала на своей постели и плакала. Увидев Азарь, она села и протянула к ней руки, как ребенок, нуждающийся в утешении, протягивает ручки к маме.

— Я не хочу, чтобы он разлучал нас с тобой. Не уходи!

Хадасса села рядом и обняла ее.

— Я здесь.

— Не покидай меня, — плакала Юлия. — Я умру, если ты уйдешь от меня.

— Я не оставлю тебя, моя госпожа, — Азарь погладила ее по волосам. — Я никогда тебя не оставлю.

— Он ненавидит меня. Он так меня ненавидит.

Хадасса знала, что Юлия права; она чувствовала исходящую от Марка ненависть с того самого момента, как он вошел в покои Юлии. Она видела зловещий блеск в его глазах.