Меткие стрелки - Гриц Теодор Соломонович - Страница 44

44

Человеку-невидимке казалось, что он достиг необычайного могущества. Но его ожидало горькое разочарование. Ему пришлось ходить голым, так как любая одежда выдавала его присутствие, а ему надо было спасаться от преследовавших его людей. Зимой невидимка не мог показываться на улице: снег осел бы на теле и выдал бы его. Дождь превращал невидимку в водяной контур, в блестящую поверхность, имевшую форму человеческого тела. Копоть и грязь лондонских улиц осаждались на теле, грозя сделать его видимым. Заманчивая вначале невидимость вскоре оказалась годной лишь для того, чтобы украсть у перепуганного викария несколько шиллингов и безнаказанно стукнуть кого-нибудь по затылку.

Для военных целей уэллсовский способ тоже оказался бы мало пригоден. Вообразите армию голых невидимок в сорокаградусный мороз. Через несколько минут, стуча зубами от холода, они променяли бы свою невидимость на валенки и теплый полушубок. Значит, на деле выходит, что уэллсовская прозрачность не лучше зеркальной краски.

Как же стать невидимым? Как же укрыться от вражеских взоров? Опытный воин обходится без всяких хитроумных изобретений. Он пользуется старым, испытанным способом, которому его обучила природа.

Своих многочисленных детей природа производит на свет в «костюмах», прекрасно приспособленных для игры в прятки. Насекомые, ящерицы, птицы и звери, обитающие в пустыне, имеют естественную окраску всех оттенков песчаного цвета. На далеком Севере природа не пожалела белил, чтобы раскрасить под цвет снега и льдов постоянных обитателей тундры - белого медведя, песца, полярную сову и куропатку. Под тропиками она макала свою кисть в самые яркие краски: тут все цвета - от огненно-красного и оранжевого до ярко-синего и голубого. Оказывается, что эти кричащие наряды отлично сливаются с пестрой растительностью девственных лесов и джунглей, где солнечный луч, пробиваясь сквозь изумрудную листву, переливается всеми цветами радуги. Крохотная колибри, похожая на брошь из драгоценных самоцветов, становится невидимой на цветке орхидеи. Круглые пятна на шкуре пантеры сливаются с солнечными зайчиками, дрожащими в древесной листве.

Спасая своих питомцев от преследования и помогая им незаметно подкрадываться к добыче, природа не только красит их в «защитный цвет», но даже подделывает их очертания под форму окружающих предметов. Бабочку она превращает в лист, гусеницу - в сучок, рыбу - в морские водоросли.

Удивительным костюмом снабдила природа хамелеона - юркую маленькую ящерицу, живущую в жарких странах. Хамелеон обладает способностью мгновенно принимать окраску того предмета, на котором он находится. Заметить хамелеона нелегко: в траве он зеленый, на голой земле - бурый, среди желтых цветов - желтый.

Искусство становиться невидимым широко применяется в военном деле и называется маскировкой. Война - словно гигантский маскарад. На поле боя все изменяет свой облик, цвет и размеры. Полк одевается лесом, осадные орудия прячутся под крышей летней дачи, наблюдательный пункт гримируется срубом деревенского колодца, дзот притворяется снежным сугробом, человек - снопом не обмолоченной ржи, камнем или пнем.

Подвижное делается неподвижным, черное - белым, большое - малым.

Ловкий маскировщик пускает в ход любые средства, любые ухищрения, чтобы обмануть вражеский глаз.

Рисунки в ущелье Зараут-Сай

Искусство маскировки древнее египетских пирамид. Еще не было никаких государств, когда первобытный охотник опутывал себя древесными ветвями, стараясь незаметно подкрасться к зверю. Человечество еще не знало, что такое железо, когда первобытный воин, вымазав свое тело тиной и грязью, часами лежал в болоте, подстерегая врага.

В глухих горах Узбекистана есть ущелье Зараут-Сай. Потоки талой воды, тысячелетиями стекая по крутым уступам, покрыли их желто-розовым известковым налетом.

Охотник Ломаев не раз слышал от стариков, что место это «нечистое» и что «сам дьявол оставил на камнях красные отпечатки своих когтей». Страшные рассказы только раззадорили любопытство охотника. Однажды он забрел в ущелье и действительно увидел на скалах какие-то красные пятна.

Дико и пустынно было кругом. Над головой угрюмо нависли каменные громады, закрывая блеклое небо. Гулко отдавался звук шагов, и далеко разносило его горное эхо. Ломаев остановился в нерешительности, испытывая какое-то неприятное чувство. Но любопытство одолело страх, и, перезарядив ружье, он начал карабкаться по крутым откосам. Каково же было удивление Ломаева, когда отпечатки дьявольских когтей оказались вблизи фигурами людей и животных.

Неведомый художник нарисовал на известковом налете охотников, которые окружают облавой диких быков и туров. Охотники вооружены луками, бумерангами, пращами и дротиками.

Они мечут в быков стрелы и камни и гонят их вверх по скалам. Еще немного - и животные обрушатся в глубокую пропасть.

Первобытный человек, выходя на охоту, маскировался.

Ломаев с интересом рассматривал красные силуэты. Вот дикий бык уперся ногами в землю и грозно наставил рога. Отовсюду летят в него стрелы, в коричневое ухо вонзился дротик. Так и кажется, что разъяренное животное, обезумев от боли, бросится сейчас на своих преследователей. Другие быки несутся галопом к пропасти, а за ними мчатся собаки.

Не отрываясь глядел Ломаев на странный рисунок, сделанный красной охрой. Больше всего его поразил наряд охотников.

На одних были надеты шкуры дроф - больших степных птиц, другие привязали себе хвосты животных. Охотники в ущелье Зараут-Сай оказались замаскированными.

Вернулся Ломаев домой и рассказал о своей находке директору краеведческого музея археологу Парфенову. В ущелье отправились две экспедиции. Подробно всё осмотрели, измерили и засняли. Зашел между учеными спор, когда сделаны эти рисунки. Одни полагали, что за тридцать тысяч лет до нашей эры, другие же - что тысяч за десять. Сошлись же на том, что возраст рисунков в Зараут-Сай никак не меньше двенадцати тысяч лет.

Возраст почтенный. Даже трудно сразу представить, как давно это было. Но человек, изображенный на красных рисунках, и тогда уже умел маскироваться.

Невидимые и неслышимые

Нужда - мать хитрости и выдумки. Одетый в звериные шкуры пещерный человек кормился только охотой. При кремневом копье и дубине это было нелегкое занятие. Но нужда надоумила охотника устраивать засады и ловчие ямы. Нужда научила его подражать голосам птиц и крикам зверей. Нужда заставила его, добывая пугливого оленя, ползти на животе, таиться в древесных дуплах и камышах.

В Австралии живет огромный страус - эму. Это робкая и осторожная птица. Чуть заметит что-нибудь подозрительное, пускается наутек. А бегает так быстро, что рысаку не угнаться.

Австралийские охотники любили полакомиться страусятиной. Но как добыть быстроногую птицу? Вооружение у австралийца неважное - бумеранг да копье, а эму трудно убить даже из современной дальнобойной винтовки. Придумали австралийцы хитрость - маскировочный халат из шкуры страуса.

Наденут его, изогнутся, а правую руку поднимут вверх - похоже на птичью шею и голову.

Как только покажутся эму, охотники в маскхалатах им навстречу. Идут птичьей походкой, не торопятся, делают вид, что травку щиплют. Со стороны глянуть - эму и только. Так спокойно подходили вплотную и бумерангом или просто дубинкой убивали птиц.

Зимой в южную часть Каспийского моря слетаются огромные птичьи стаи. Ловкие охотники добывают здесь уток без выстрела, пользуясь одной маскировкой. Заметят, где у птиц любимое место, и пустят между листьями водяных растений несколько тыкв. Утки видят - покачиваются на воде какие-то желтые шары (вреда от них нет) - и скоро к ним привыкают. Тогда охотник возьмет пустую тыкву, ножом проковыряет в ней дырки для глаз и наденет на голову, как шлем.