UKRAINA: От мифа к катастрофе - Ваджра Андрей - Страница 21

Ладно. Архитектуру мы рассмотрели. Идем дальше.

Литература.

Всё те же переводы греческих и славянских авторов. К ним со второй половины XV века добавляются переводы западноевропейских текстов. Все это бережно переписывается за толстыми стенами монастырей. В целом, с XIII по первую половину XV включительно, репертуар малорусской литературы не выходит за рамки тех заимствованных византийско-славянских текстов, которые остались в наследство от дотатарской эпохи как Западной, так и Восточной Руси. Кстати тогда же, из Болгарии к нам пришло такое христианское течение как исихазм, произведения идеологов которого оказали весьма существенное влияние как на русскую литературу и философию того времени вообще, так и на форму литературного изложения в частности.

Естественно были и тексты русских авторов типа «Слово о погыбели Рускыя земли и о смерти великого князя Ярослава», которое было предисловием к такому галицкому произведению как «Повъсти о житіи и о храбрости благовърного и великаго князя Александра Невського» или «Правила Кирила митрополита руського, съшедшихся єпископ: Далмата ноугородьского, Игнатья ростовьского, Феогноста переяславьского, Симеона полотьскаго, на поставлениє єпископа Серапиона володимирскаго» митрополита Кирилла II из Галицко-волынского княжества и др. Но, во-первых, они в силу своей немногочисленности и временной разбросанности не могли создать некий особый, оригинальный литературный стиль, а во-вторых, эти тексты были, опять таки написаны на древнерусском, но уж никак не на «украинском», и речь в них шла о русской земле, но никак не «украинской».

«Слово о погыбели Рускыя земли…»:

«О свътло свътлая и украшена земля Руськая! И многыми красотами удивлена єси: озеры многыми, удивлена єсы ръками и кладязьми мъсточестьными, горами крутыми, холмы высокыми, дубравомы частыми, польми дивными, звърьми различными, птицами бещислеными, домы церковьными и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами — всего єси испольнена земля Руськая, о правовърьная въра хрестияньская!». [72]

«Правила Кирила митрополита руського…»:

«Не расъя ли ны Бог по лицю всея земля? Не взяти ли быша гради наши? Не падоша ли сильний наши князи острієм меча? Не поведени ли быша въ плън чада наша? Не запустъша ли святыя Божия церкви? Не томими ли єсмы на всяк день от безбожьных и нечистых поган?». [73]

Д.Р.: Ваши оппоненты утверждают, что подобные тексты чуть ли не идентичны современному украинскому языку. Что вы на это скажите?

А.В.: Я уже начинаю немного уставать от языковой тематики. Вроде как «разжевываю» ее до предела, а эта славная публика все равно не слышит меня. Понятно, что ее глухота это не физический дефект. Тут, конечно же, проблемы с мозгом, пораженным пропагандой. Увы…

Когда я общаюсь со «свидомыми» или оранжоидами, то невольно вспоминаю слова Пантелеймона Кулиша, который прожив несколько лет в Галиции, с отчаянием возопил в 1882 году на страницах своей книги «Крашанка»: «O ribaldi flagitiosi! Я приехал в вашу подгорную Украину оттого, что на днепровской Украйне не дают свободно проговорить человеческаго слова; а тут мне пришлось толковать с телятами. Надеялся, что констатируя факты способом широкой исторической критики, я увижу вокруг себя аудиторию получше. С вами же, кажется, и сам Бог ничего не сделает, такие уж вам забиты гвозди в голову». (Смеется)

«Що тепер діється в Галичині»? – вопрошал он в своём письме у одного из общественных деятелей Галиции. – «Чи ще таки видають Правду? (яка вона в біса Правда? Се кривда здорового розуму і смаку). А Просвіта? Оте ще мені «недоріка, убога каліка»! Що вона робить»? [74]

Кулиш то думал, что уедет во Львов от царских сатрапов и вместе с прогрессивной галицийской общественностью совершит украинский культуростроительный прорыв, а тут вдруг вся эта общественность оказалась абсолютно неадекватной и крайне ограниченной, зацикленной на нескольких примитивных политических идеях пришедших из Европы. Его разочарование и раздражение было столь велико, что в своей личной переписке он называет «українських націоналістів» не иначе как «недолюдками» и «недоумками». [75]

Боюсь, что с тех времен мало что изменилось. Вон недавно, 14 октября, довелось мне наблюдать национально-сознательных украинцев на улицах Киева, чествующих своих героев из ОУН-УПА. Выхожу из станции метро «Театральная», а тут как раз шествует радостная колонна тинейджеров в камуфляже с символикой УНА-УНСО, КУН и вкраплениями олигофренов из партии «Свобода». Идут радостные (как буйные иеговисты на собрание), флагами трясут, «гей!» кричат, кулаками машут. Человек 150-200. По бокам суетятся старшие соратники в штатском с мобильными телефонами возле уха. Очевидно, оперативно докладывают в штаб праздника о ситуации. Подошли к милицейским рядам. Со стороны Крещатика, вижу, маячат розовые флаги социалистов. Остановились наши «свидоми» и давай орать речёвки как пионеры-переростки, синхронно суча кулаками в свинцовое небо. Чего, думаете, хочет наш национально-сознательный украинский авангард, цвет нации, так сказать? Все предельно просто: «вильнойи та нэзалэжнойи Украйины», «дэржавного вызнання УПА», при этом они энергично призывают отправить «комуняку на гиляку», а «москалей» поставить на ножи. Чудесная политическая программа с яркими перспективами. Только не могу понять, чего они до сих пор стонут о «вильности» и «нэзалэжности». Это-то после 16 лет «самостийности»? Пластинку лозунгов заело? Ладно… Допустим УПА «вызнають», коммунистов перевешают, «москалей» перережут. А что дальше? Есть еще евреи. Окончательно решить на Украине «еврейский вопрос» клялся с перекошенным от ненависти лицом и вылупленными глазами в 2004 году на любимой горе нашего господина президента вождь партии «Свобода» пан Тягнибок. Как когда-то признался сей персонаж, он об этом с детства мечтал, когда еще хворостинкой с остервенением лопухи в селе хлестал. А что дальше? После того как всех кого надо перережут и перевешают? Я так понимаю, что после этого, те, которые останутся в живых, будут жить долго и счастливо? А может, все-таки, они позавидуют мертвым? Где позитивная программа, направленная на созидание, а не разрушение?

Украинская национальная идея, это - идея внезапных наскоков из лесу обалдевших от пропаганды и конспирации селян, идея отрубленных голов колхозных активистов, идея звенящей ненависти к «москалям» и власти «совьетов». Украинская национальная идея это вечное отрицание, это машина разрушения, перемалывающая все на своем пути. Именно для этого она и создавалась когда-то врагами России в австрийской Галиции. В ней нет позитивного, созидающего наполнения. Ее нельзя «загрузить» в ткань государства и общества в качестве операционной программы, потому что она либо разорвет государственную и общественную систему изнутри, либо направит их на самоубийственный таран очередной мишени. Она может существовать лишь в схронах бандеровцев и карцерах диссидентов, ее удел – вечная борьба против чего-то. Она не предназначена для того, что бы быть идеальной основой государства. Именно поэтому украинская национальная идея тлеет в узком слое политических маргиналов-фанатиков и лишь на словах поддерживается государственным истеблишментом, причем независимо от его политического формата.

Меня тут некоторые обвиняют в хамстве, в неуважении к «украинству». (Усмехается) Ну что вы… По сравнению с активистами «украинства», мой сарказм выглядит просто верхом учтивости, интеллигентности и толерантности. Вы думаете, что олигофрены типа Тягнибока не типичны для «укранства»? Тогда почитайте идеолога ОУН-УПА Диму Донцова (в миру Щёлкоперова). Все, что «гавкают» на митингах «свидомых» маргиналов тягнибоки, это всего лишь брутальная объективация в реальности философии «украинства», которую сформулировал в своих текстах марксист-неудачник Донцов. Чему он учил свою паству? Тому, что «певним теоретичним противникам треба відповідати не доказами, але ножем», тому, что «до емоціональности і фанатизму великих ідей, які рушають масами, треба додати ще одну їх прикмету: “аморальність”» по отношению ко всякому национально-несознательному индивиду, и тому, что «ні одна ідея не перемогла, яка не носила прикмет «романтичної» доктрини, яка не мала на своїм чолі фанатиків». [76]