UKRAINA: От мифа к катастрофе - Ваджра Андрей - Страница 23

Д.Р.: Конечно. Потом, я так понимаю, грянул 1648-ой год?

А.В.: Совершенно верно. Только кровавое казацко-крестьянское восстание остановило процесс культурной и языковой ассимиляции населения Малой Руси. Потом были страшные годы «Руины», опустошившие Малороссию, превратившие ее города и села в заброшенные развалины. Как вы понимаете, о развитии западнорусской культуры можно говорить с большой натяжкой. Правильнее было бы вести речь о немногочисленных деятелях ее еле живой элитной разновидности, как правило, представителях православной церкви. Именно православная церковь оказалась последним, устоявшим под натиском западных ассимиляторов бастионом чудом уцелевших очагов русской культуры Малой Руси. Повторю еще раз – РУССКОЙ (ЗАПАДНОРУССКОЙ) но никак не «украинской».

Д.Р.: Потом был 1654-ый. Переясловский договор. Присоединение малорусских земель, которые контролировал Хмельницкий, к Русскому царству.

А.В.: Совершенно верно.

Д.Р.: Если я правильно понимаю, именно тогда из Великой Руси на земли Малой Руси пришла русская культура?

А.В.: Нет Дмитрий. Ситуация была несколько иной. Сейчас я буду говорить о вещах, которые могут очень не понравиться не только нашим «свидомым», но и крайним русским националистам в России.

Д.Р.: ?

А.В.: Как это ни парадоксально звучит, но присоединение к Русскому царству земель гетманата дало толчок, к интенсивному развитию культуры не только Малороссии, но и всех русских земель, оказавшихся в границах Российской Империи. Дело в том, что в отличие от Малой Руси, Великая Русь XVII века не располагала т.н. высокой культурой. Иначе говоря, культуры образованных правящих классов в России XVII века фактически не было. Скорее была даже определенного рода дикость.

Д.Р.: Да, многим в России такое заявление может не понравиться.

А.В.: Я понимаю. Но от фактов никуда не денешься, а они свидетельствуют о том, что именно во второй половине XVII века в великорусскую (восточнорусскую) почву было посажено семя малорусской (западнорусской) высокой (не народной, а элитной) культуры, уцелевшей в виде локальных очагов в православных монастырях. А через несколько столетий из него проросло великолепное дерево самобытной русской, точнее ОБЩЕРУССКОЙ культуры.

Д.Р.: Об этом можно где-то почитать?

А.В.: Об этом достаточно много написано в исторической литературе. Там излагается фактаж, но редко делаются вытекающие из него выводы. Ведь они ведут к нежелательному для современных идеологов Украины (и, кстати, России тоже) пониманию русского и «украинского» прошлого. Есть, впрочем, исключения. В данном случае я могу сослаться на блестящую роботу человека, чей авторитет для вас, как мне кажется, будет более весомым, чем мнение какого-то Ваджры. На человека, которого, думаю, вы знаете.

Д.Р.: И кто он?

А.В.: Выдающийся русский ученый-языковед (фактический основоположник такой области языкознания как фонология), граф, Николай Сергеевич Трубецкой. Будучи уже в эмиграции, в Париже, в 1927 году, как раз во время пика советской украинизации, он опубликовал статью «К украинской проблеме».

Д.Р.: Он был одним из главных идеологов евразийского движения.

А.В.: Совершенно верно. Так вот, размышляя в вышеупомянутой статье о том, что эпоха Петра Великого стала разрывом культурной традиции России, он писал следующее: «о резком и полном перерыве традиции можно говорить только в том случае, если под «русской культурой» разуметь только ее великорусскую разновидность; в культуре же западнорусской (в частности украинской) при Петре резкого перерыва традиции не произошло». [78]

Более того, по мнению Трубецкого,

«после присоединения Украины на очередь стал вопрос о слиянии обеих этих редакций русской культуры воедино. При этом… думали не столько о слиянии обеих редакций русской культуры, сколько об упразднении одной из них…».

«…практически вопрос сводился к тому, — какую из двух редакций русской культуры следует целиком принять, и какую целиком отвергнуть. Решать должно было правительство, т.е., в конечном счете, царь. Правительство встало на сторону украинцев…». [79]

«Но, вставши на сторону украинцев, московское правительство сделало в направлении признания «правильности» украинской редакции русской культуры только первые шаги. Правда, это были самые ответственные шаги, — «исправление» богослужебных книг (т.е. замена московской редакции этих книг редакцией украинской) и вся реформа Никона. В этой области была проведена полная унификация, причем великорусское было заменено украинским». [80]

Потом начались петровские реформы, полностью перевернувшие Россию. Мы не будем вдаваться в дискуссию о том, плохи были эти реформы или нет, для нас в данном случае самое главное это то, что, как писал Трубецкой, «старая великорусская, московская культура при Петре умерла; та культура, которая со времен Петра живет и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а киевской, украинской культуры». [81]

Иначе говоря, СЛИЯНИЕ ФОРМИРУЮЩЕЙСЯ ВОСТОЧНОРУССКОЙ (ВЕЛИКОРУССКОЙ) ГОСУДАРСТВЕННОСТИ С ЗАЧАТКАМИ ЗАПАДНОРУССКОЙ (МАЛОРУССКОЙ) КУЛЬТУРЫ В ИТОГЕ ПРИВЕЛО К ВОЗНИКНОВЕНИЮ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РУССКОЙ (ОБЩЕРУССКОЙ) КУЛЬТУРЫ.

Начнем с языка. С русского языка. Точнее с одного из заблуждений о нем. У нас на Украине, и, думаю, в России тоже, РУССКИЙ ЯЗЫК ОШИБОЧНО ОТОЖДЕСТВЛЯЮТ С ВЕЛИКОРУССКИМ НАРЕЧИЕМ.

Д.Р.: А разве это не так? Разве не русские, т.е. великоросские писатели, поэты, ученые создали русский литературный язык?

А.В.: Вы правы отчасти. ЛИТЕРАТУРНЫЙ РУССКИЙ (ОБЩЕРУССКИЙ) ЯЗЫК БЫЛ СОЗДАН УЧЕНЫМИ И ЛИТЕРАТОРАМИ ЕСТЕСТВЕННЫМ ПУТЕМ В ТЕЧЕНИЕ СТОЛЕТИЙ ИЗ СМЕСИ МАЛОРУССКОГО, ВЕЛИКОРУССКОГО И БЕЛОРУССКОГО НАРЕЧИЙ, С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО. ПРИЧЕМ ОСНОВУ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА СОСТАВЛЯЕТ ВСЕ-ТАКИ МАЛОРУССКОЕ НАРЕЧИЕ.

Д.Р.: Как, на мой взгляд, то это совершенно неожиданное и, по-моему, странное утверждение! Русская культура создавалась в Москве и Питере. Отчасти в Киеве. Как при этом малорусское наречие могло стать основой русского литературного языка?

А.В.: Я понимаю ваше удивление. Но дело в том, что ее основы все-таки были заложены малорусскими учеными и писателями. Давайте начнем с того, что первые русские школьные учебники были написаны, ранее упоминавшимися мною, церковными братствами Малой Руси, возникшими в качестве реакции на польскую культурно-религиозную экспансию и политику ассимиляции.

Я хочу отметить тот факт, что процесс распространения грамотности на территории Великой Руси начался с первой «славянской» грамматики, которая была написана малороссом с Подолья Мелетием Смотрицким, а затем ее перепечатали в Москве и ввели в качестве учебника во всех школах России. На ее основе шло преподавание аж до конца XVIII века! Именно по ней учились, к примеру, Григорий Сковорода (записанный позднее «свидомыми» в украинские философы) и Михайло Ломоносов. Неужели, если бы тогда язык Малой Руси сильно отличался от языка Великой Руси, грамматика, написанная на крайнем западе Малороссии, была бы востребована в Москве?

Как писал Трубецкой,

«уже при Никоне киевская редакция церковнославянского языка вытеснила московскую в богослужебных книгах. Позднее то же вытеснение московской редакции редакцией киевской наблюдается и в других видах литературы, так что тем церковнославянским языком, который послужил основанием для «славяно-российского» литературного языка петровской и послепетровской эпохи, является именно церковнославянский язык киевской редакции». [82]

Как бы это не звучало сейчас странно, но унифицированный, официальный язык московской Руси создавался выпускниками Киево-Могилянской академии: Епифанием Славинецким, Семионом Полоцким, Арсением Сатановским и др. Славинецкий был назначен «справщиком», т.е. исправителем церковных книг. Полоцкий был воспитателем царевича Федора Алексеевича и имел очень большое влияние в Москве.