Ангел, нечисть и другие неприятности (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 37

Мы уселись на кровать, разложили на подносе еду и включили какую-то комедию. Уже к середине действа, когда на экране летала какая-то корова, а актер старательно изображал по этому поводу панику, я поняла, что спать мне совсем не хочется.

А еще, что вот он — мой шанс на какое-нибудь светлое и приятное воспоминание. Сидит тут в штанах и… нагло ест самые вкусные роллы с креветками!

— Эй! Отдай! Это мои креветки! — Я ткнула палочкой в ролл, и тот свалился обратно на поднос.

— Что ты готова за них отдать? — прищурился Князь. — О, придумал! Давай играть на желания?

Вообще, игра была встречена скептически. Но, похоже, темный чутко уловил мое настроение и решил немного подвинуть наши отношения. Ладно, всегда можно, ежели что, махнуть крылом, снести этот домик вместе с демоном лешему, и уехать. Да-да, куда говорила — на море, в шалашик.

— И как мы будем играть? — спросила я.

— А в “камень, ножницы, бумага”. Кто проиграл, тот выполняет.

Хитрость этой игры я знала. Всегда выигрывала у ребят из офиса Крапова. Суть в том, чтобы выкинуть свой символ на долю секунды позже, чем это сделает противник. Конечно, если ты обладаешь нечеловеческой реакцией, сделать это намного проще. Но в нашем случае мы оба имели хорошую реакцию. И получилась действительно игра.

— Бумага кроет камень! — Я подпрыгнула от радости. — Хвост дай!

— Чего?

— Хвост, говорю, дай, поиграться хочу!

Нехотя темный вытащил хвост и вложил кисточку в мою руку. С довольной улыбкой я погладила кисточку, взъерошила ее и принялась махать, гоняться за неизвестно откуда взявшимся в домике комаром и… немного дергать Влада за хвост.

— Все, время вышло, — объявил он. — Реванш!

Во второй раз, как и положено, выиграл Влад, затупив мои несчастные ножнички камнем.

— Крылья! — потребовал он.

Вот ведь… демон! Ладно, в следующий раз когда выиграю, рога начну щекотать. Пусть потом всю ночь чешется.

Ладонь темного легла на основание крыльев и осторожно погладила. Рефлекс сработал мгновенно: крылья закрылись. Ударив бедного Влада по носу.

— Вера!

— Что?! Если тебе пятку пощекотать, ты мне в нос дашь? Вот и я не контролирую свой рефлексы. Думай, куда руки тянешь.

— Думаю, — почти промурчал Влад.

И чувствительного основания крылышек коснулись уже теплые губы, а по спине прошла дрожь.

— Вера-а-а, — протянул он. — Ты меня останови, когда захочешь, ладно?

Сердце замерло. А Влад прочертил дорожку поцелуев от крылышек к шее, и дальше — к виску. Рука темного запуталась в волосах, пальцы погладили кожу головы, даря одновременно и приятное расслабление и щемящее желание чего-то более тесного, более близкого. Беспокойство шевельнулось внутри, но я чуть сжала полы рубашки, не давая себе напугаться. И дышать стало тяжелее.

Горячее дыхание в контрасте с прохладным воздухом будоражило. Руки Влада скользнули по животу, приподнимая рубашку. Демон действовал осторожно и медленно, зная, что в любой момент я заставлю его прекратить. Но и в то же время он настойчиво касался, и я не успела ни о чем подумать, как его пальцы уже расстегивали пуговички рубашки, а затем медленно и осторожно стаскивали ее, ожидаемо путаясь в крыльях, перьях и волосах. Темный тихо рассмеялся и почти невесомо поцеловал меня в макушку.

— Мой ангел, — пробормотал он. — Моя светлая. И перья тоже мои.

Непозволительно горячие губы коснулись плеча и я вздрогнула. Наклонила шею, глубоко вздохнула, чтобы скрыть участившееся дыхание.

— Главное, чтобы не пришел Ник, — шепнул Влад.

И я не удержалась, фыркнула, представив, какой эффект произведет появление этого мохнатого купидона.

Я подняла руку и коснулась запястья Влада, провела по чуть загрубевшей коже. Губы горели предвкушением поцелуя, но поворачиваться я не торопилась. Было так хорошо сидеть, чувствовать, как тебя обнимают, дрожать от предвкушения.

— Я вот чего думаю, — выдохнул Влад, — а как мы тут поместимся, крылатая моя?

Я скосила глаза на кровать, хотя думать о прозаических вещах как-то не хотелось. Кровать как кровать. Поместимся, было бы желание. А желания даже у меня с избытком, чего уж говорить о демоне, который столько ждал. Хороший, терпеливый и заботливый демон. Кто ж о тебе легенды-то такие сочинил? Кто ж зверем выставил? Еще фильмы жуткие снимают, идиоты. Вот оно, зло, мурчит мне в ухо, сопит и раздевает с таким видом, будто ему на день рождения вертолет радиоуправляемый подарили.

Я повернулась, уже не в силах спокойно сидеть и позволять Князю целоваться так бесстыдно и нагло. Губ коснулись его, поцелуй, в первый миг бывший мимолетным, перерос в какой-то очень неприличный и очень приятный. Сладкая боль разлилась по телу, обострились все пять чувств. Каждая клеточка горела, холодный ветерок вызывал мурашки.

Крылья распахнулись уже без моего участия, я слабо контролировала конечности: руки-ноги дрожали, отказываясь подчиняться. Уж чего говорить о тонких хрупких, но здоровых, крыльях.

Не прерывая поцелуя, Влад уложил подушки так, чтобы мне было не больно лечь и, когда уложил меня, поднялся, чтобы раздеться. А еще — оценить масштабы моих лишних конечностей, которые ему немного мешали. Я фыркнула. Моська у темного была в этот момент презабавная. Влад задумчиво почесал рога.

— Извини, — философски хмыкнула я. — Девать некуда, они не отстегиваются.

Наверное, в этот момент Влад понял, что я никуда не сбегу. И не буду его больше бояться, не буду прятаться и отталкивать. Он сам до конца не понимал, что между нами происходит на этом дурацком дереве. А вот в этот момент сообразил.

И как-то совершенно автоматически нашел, куда опереться, поцеловал меня и сдавленно пробормотал:

— Верка, ангел мой, я тебя люблю.

Мне показалось, я перестала дышать. И весь мир со мной. Никогда и ни от кого я не слышала таких слов, ни при жизни, ни будучи ангелом. Лишь от Ника, да и то — в дружеском смысле. Никогда еще мне не говорили это так серьезно и честно. И будто бы с затаенным страхом не услышать ответа. Наверное, темному было тяжело в таком признаваться, потому что… потому что я — не образец любимой женщины. Не умею проявлять чувства, осторожничаю. Иногда плачу, иногда падаю в обмороки, иногда просыпаюсь от кошмаров. Делаю глупости, подвергаю себя опасности, скверно ругаюсь. Я не девушка из книг, которая всенепременно юна, добра и невинна. И вот этот демон меня любит. Демон, достойный самой лучшей девушки, самой красивой, той, которая не будет сводить с него взгляда. А он влюбился в меня.

Дурак.

— Я тебя тоже люблю, — прошептала я и зажмурилась.

Потому что я эту фразу говорила дважды. Сколько раз мне нужно обжечься, чтобы навсегда забыть эти слова? Двух достаточно?

— Ты уволишься, — довольно произнес Влад. — Уйдешь от этой скотины. Хочешь, откроешь свое агентство по уничтожению пакости, но к Крапову тебя я больше не пущу! Мы купим дом, в любом уголке мира, где скажешь. Будем отдыхать там, где тебе захочется. Нарожаем кучу маленьких рогато-крылатых демонят…

— Купим фургон и назовемся бродячим цирком, — рассмеялась я. — А я все еще буду твоей рабыней?

— У нас нет других статусов. Хочешь, женой назову. Ты не моя рабыня, это ты из меня веревки вьешь. Вер, я серьезно. Кем бы ты ни была, уясни раз и навсегда: я тебе вреда не причиню. Я насмотрелся на своего отца, я не хочу быть таким, как он, свихнувшимся от грязи демоном, которому нравится мучить тех, кто слабее. Не бойся меня, ладно?

— Не боюсь я тебя. И себя теперь не боюсь.

— А раньше боялась?

— Раньше… я думала, не судьба. Любить не судьба, быть с кем-то рядом не судьба. Мне казалось, нормального уже ничего во мне не осталось. А сегодня жнец сказал, что самая черная ночь перед рассветом.

— Хорошая фраза. Где-то я ее уже слышал. Ну и что? Вот это — рассвет?

— У тебя четыре минуты, — фыркнула я.

— Катастрофически мало, — улыбнулся Влад, прекращая все разговоры долгим и сладким поцелуем.