Северное сияние - Пулман Филип - Страница 71

Наконец она решилась атаковать, но легонько. Просто чуть-чуть ткнуть его в живот. В ту же секунду могучая лапа неуловимым движением отбила ветку в сторону.

Ничего не понимая, девочка попробовала еще раз, потом еще раз. Тщетно! Медведь двигался куда быстрее и точнее, чем она. Раззадорившаяся Лира старалась изо всех сил, но ни разу ей не удалось даже дотронуться до Йорека. Казалось, медведь еще прежде нее самой знал, что она сделает в каждую следующую секунду. Бросок вперед, выпад в голову — и огромная лапища отбрасывает ветку в сторону, а на медведе ни царапины. На все Лирины потуги он просто не реагировал.

Очертя голову Лира ринулась в атаку. Она пробовала то пырнуть Йорека, то хлестнуть, то пихнуть, то уколоть. Но лапы были тут как тут. Казалось, они всюду. В нужную секунду они то отражали удар, то перехватывали ветку и отшвыривали ее в сторону.

Лира испугалась не на шутку. Она вся взмокла, едва стояла на ногах от усталости и жадно ловила ртом воздух. Медведь продолжал сидеть, не дрогнув ни единой мышцей. Окажись у девочки в руках настоящий клинок со смертоносным лезвием, проку от него было бы ровно столько же. Йорек Бьернисон был неуязвим.

— Ты, наверное, и пули на лету ловишь, да? — спросила Лира, с досадой отшвырнув в сторону бесполезную палку. — Но как тебе это удается? В чем твой секрет?

— В том, что я не человек. Медведя перехитрить нельзя. Мы видим уловки и хитрости так же ясно, как, скажем, руки противника или его ноги. Это древнее знание, люди его забыли. Но тебе, девочка, оно открыто. Не зря же ты умеешь читать значения символов.

— Ну, при чем тут это? — неловко пробормотала Лира. Даже в гневе медведь внушал ей куда меньший трепет, чем сейчас, когда он был так странно спокоен.

— А при том. Взрослые-то их читать не умеют. Вот и получается, что мы с тобой умеем то, что взрослым не дано: я — сражаться, ты — по прибору своему читать.

— Н-наверное, ты прав, — неуверенно кивнула Лира. Внезапно ей пришла в голову еще одна мыль: — Что же я тогда, разучусь читать по веритометру, когда вырасту?

— Кто же знает? — пожал плечами медведь. — Честно говоря, мне не приходилось раньше ни прибор этот видеть, ни тех, кто по нему читать умеет. Может, ты какая-нибудь особенная.

Он снова опустился на четвереньки и принялся терзать оленью ногу. Лира, разгорячившись во время схватки, распахнула было свою шубейку, но ледяной ветер вмиг пробрал ее до костей, так что она опять закуталась в мех поплотнее. Ее грызли какие-то странные сомнения. Эх, спросить бы обо всем веритометр прямо сейчас! Но, во-первых, было жутко холодно, во-вторых, пришло время трогаться в путь. Лира подхватила коробочки, которые сделал Йорек. Одну, пустую, она засунула в вещевой мешок Фардера Корама. Другую побольше, в которой томился жук-шпион, она осторожно положила в сумочку на поясе, рядом с веритометром. Ну, вот и все. Теперь можно ехать.

Главы шести цаганских кланов условились, что на следующей стоянке Ли Скорсби надует свой шар и произведет разведку с воздуха. Лира, разумеется, тут же вызвалась лететь с ним, и ей, разумеется, это строго-настрого запретили. Тогда она решила, что поедет на его нартах, и всю дорогу донимала аэронавта расспросами.

— Господин Скорсби, а до Свальбарда можно долететь?

— Долететь-то можно, но понадобится специальный дирижабль, наподобие цеппелина, с газовым двигателем. Или хороший ветер с юга. Но честно тебе скажу, я бы ни в жисть туда не сунулся. Знаешь, что такое твой Свальбард? Голое, мрачное, всем ветрам открытое, всеми богами забытое место на задворках мироздания.

— Да я просто подумала, может, Йорек Бьернисон хочет домой вернуться, и тогда…

— И тогда его сразу же убьют. Йорек ссыльный. Как только он ступит на землю Свальбарда, они его в клочья разорвут. Мокрого места не оставят.

— А чем вы будете надувать шар?

— Есть два способа. Можно водородом. Понимаешь, берут железные опилки, заливают их серной кислотой, а газ, который начинает выделяться, собирают и отводят в шар, так он и наполняется. А можно и природным газом, подземным, если найдешь отдушину рядом с огненной шахтой. Здесь этого добра хватает: и газа, и масла каменного. Да на самом деле газ получить — дело нехитрое. Я могу его и из нефти добыть, и из угля. Возни, правда, много. С отдушиной-то быстрее всего. Если повезет, без хлопот наполнишь шар подземным газом всего за час.

— А сколько человек он может поднять?

— Ну, шестерых, если нужно.

— А Йорека может поднять, если на нем панцирь?

— Почему же нет? Поднимал, приходилось. В Тунгусскую-то кампанию я его только на шаре от тартар и вызволил. Так получилось, что они его от основных сил отрезали. Он уже с голоду помирал. Я тогда прорвался на шаре да забрал его. Ну, дельце было, доложу я тебе. Так кажется — ерунда, но на самом деле — адова работенка. Во-первых, вес его мне пришлось на глазок рассчитывать. Во-вторых, чтоб спуститься, газ из шара надо выпустить, а как потом подниматься? Я, конечно, на авось понадеялся, что под его крепостью ледовой, где он оборону держал, что-нибудь да накопаю. У меня уже на это дело глаз наметанный, я с воздуха могу землю оценить. Вниз посмотрел — понял, что газ там наверняка есть. Так что справились мы: и старину Йорека на борт взяли, и панцирь его.

— Господин Скорсби, а правду говорят, будто бы тартары у людей в головах дырки пробивают?

— Конечно правду. Так уж у них заведено. Не вчера придумано. Да вот в Тунгусскую кампанию мы пятерых тартар живьем захватили, так у троих дыры в башке, а у одного целых две, представляешь?

— То есть как это у тартар? Они это сами себе делают, так что ли?

— То-то и оно. Я ж говорю, заведено так. Обычай древний, уж сколько тысяч лет ему. Сперва кожу на черепе надрезают, но не до конца, а так, чтоб лоскут-то приподнять да кость обнажить. Потом аккуратненько так в кости отверстие делают, но очень осторожно, чтоб мозг не повредить, а в конце лоскут кожи на место пришивают.

— А я-то думала, что это пытка такая. Что они так только с врагами поступают.

— Что ты, что ты, какая пытка, это честь великая! Так они открывают себя для беседы с богами.

— А про такого ученого, Станислауса Груммана, вам не приходилось слышать?