Стихотворения 1823-1836 - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 10

10

1825

СОЖЖЕННОЕ ПИСЬМО 85

Прощай, письмо любви! прощай: она велела.Как долго медлил я! как долго не хотелаРука предать огню все радости мои!..Но полно, час настал. Гори, письмо любви.Готов я; ничему душа моя не внемлет.Уж пламя жадное листы твои приемлет...Минуту!.. вспыхнули! пылают — легкий дымВиясь, теряется с молением моим.Уж перстня верного утратя впечатленье,Растопленный сургуч кипит... О провиденье!Свершилось! Темные свернулися листы;На легком пепле их заветные чертыБелеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,Отрада бедная в судьбе моей унылой,Останься век со мной на горестной груди...

* * *

Лишь розы увядают,Амврозией дыша,В Элизий улетаетИх легкая душа.И там, где волны cонныЗабвение несут,Их тени благовонныНад Летою цветут.

ОДА ЕГО СИЯТ. ГР. ДМ. ИВ. ХВОСТОВУ 86

Султан87 ярится88 . Кровь ЭлладыИ peзвocкачет89 , и кипит.Открылись грекам древни клады90 ,Трепещет в Стиксе лютый Пит91 .И се — летит продерзко судноИ мещет громы обоюдно.Се Бейрон, Феба образец.Притек, но недуг быстропарный92 ,Строптивый и неблагодарныйВзнес смерти на него резец.Певец бессмертный и маститый,Тебя Эллада днесь зоветНа место тени знаменитой,Пред коей Цербер днесь ревет.Как здесь, ты будешь там сенатор,Как здесь, почтенный литератор,Но новый лавр тебя ждет там,Где от крови земля промокла:Перикла лавр, лавр Фемистокла;Лети туда, Хвостов наш! сам.Вам с Бейроном шипела злоба,Гремела и правдива лесть.Он лорд — граф ты! Поэты оба!Се, мнится, явно сходство есть. -Никак! Ты с верною супругой93 Под бременем Судьбы упругойЖивешь в любви — и наконецГлубок он, но единобразен,А ты глубок, игрив и разен,И в шалостях ты впрям певец.А я, неведомый Пиита,В восторге новом воспоюВо след Пиита знаменитаПравдиву похвалу свою,Моляся кораблю бегущу,Да Бейрона он узрит кущу94 ,И да блюдут твой мирный сон95 Нептун, Плутон, Зевс, Цитерея,Гебея, Псиша, Крон, Астрея,Феб, Игры, Смехи, Вакх, Харон.

КОЗЛОВУ 96

Певец, когда перед тобойВо мгле сокрылся мир земной,Мгновенно твой проснулся гений,На все минувшее воззрелИ в хоре светлых привиденийОн песни дивные запел.О милый брат, какие звуки!В слезах восторга внемлю им.Небесным пением своимОн усыпил земные муки;Тебе он создал новый мир,Ты в нем и видишь, и летаешь,И вновь живешь, и обнимаешьРазбитый юности кумир.А я, коль стих единый мойТебе мгновенье дал отрады,Я не хочу другой награды -Недаром темною стезейЯ проходил пустыню мира;О нет! недаром жизнь и лираМне были вверены судьбой!

ЖЕЛАНИЕ СЛАВЫ 97

Когда, любовию и негой упоенный,Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,Я на тебя глядел и думал: ты моя, -Ты знаешь, милая, желал ли славы я;Ты знаешь: удален от ветреного света,Скучая суетным прозванием поэта,Устав от долгих бурь, я вовсе не внималЖужжанью дальному упреков и похвал.Могли ль меня молвы тревожить приговоры,Когда, склонив ко мне томительные взорыИ руку на главу мне тихо наложив,Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?Другую, как меня, скажи, любить не будешь?Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?А я стесненное молчание хранил,Я наслаждением весь полон был, я мнил,Что нет грядущего, что грозный день разлукиНе придет никогда... И что же? Слезы, муки,Измены, клевета98 , все на главу моюОбрушилося вдруг... Что я, где я? Стою,Как путник, молнией постигнутый в пустыне,И все передо мной затмилося! И нынеЯ новым для меня желанием томим:Желаю славы я, чтоб именем моимТвой слух был поражен всечасно, чтоб ты мноюОкружена была, чтоб громкою молвоюВсе, все вокруг тебя звучало обо мне,Чтоб, гласу верному внимая в тишине,Ты помнила мои последние моленьяВ саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.

П. А. ОСИПОВОЙ 99

Быть может, уж недолго мнеВ изгнанье мирном оставаться,Вздыхать о милой старинеИ сельской музе в тишинеДушой беспечной предаваться.Но и в дали, в краю чужомЯ буду мыслию всегдашнейБродить Тригорского кругом,В лугах, у речки, над холмом,В саду под сенью лип домашней.Когда померкнет ясный день,Одна из глубины могильнойТак иногда в родную сеньЛетит тоскующая теньНа милых бросить взор умильный.

85

Сожженное письмо. «Сестра поэта, О. С. Павлищева, говорила нам, — писал П. В. Анненков, — что когда приходило из Одессы письмо с печатью, изукрашенною точно такими же кабалистическими знаками, какие находились и на перстне ее брата, — последний запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе» («Александр Сергеевич Пушкин в Александровскую эпоху», 1874, стр. 283). Речь шла о письмах Воронцовой, запечатанных таким же перстнем, как и перстень-талисман Пушкина, подаренный ему Воронцовой.

86

Ода его сият. гр. Дм. Ив. Хвостову. Пародия на оды самого Хвостова, Петрова, Дмитриева, направленная главным образом против архаических форм в стихах молодых поэтов — Кюхельбекера, Рылеева. В «Оде» воспроизведен литературный стиль одописцев; славянизмы наряду с просторечием, риторическая выспренность выражений, архаический словарь, авторские примечания к стихотворениям.

Намекая на оду Хвостова «На смерть Байрона», Пушкин иронически приглашает Хвостова заменить Байрона, умершего в Греции деятелем национально-освободительной борьбы греков против турецкого владычества (см. прим. к стих. «К морю»).

Кровь... резвоскачет — выражение из стихотворения Кюхельбекера «Грибоедову», только что напечатанного в «Московском телеграфе» (1825, э l): «И резвоскачущая кровь».

Пит — Вильям Питт (Младший) (1759-1806), английский государственный деятель, известный жестоким подавлением мятежа в Ирландии (1798).

Просторечие Где от крови земля промокла и рифма промокла — Фемистокла — пародия на выражение Рылеева «Давно от слез и крови взмокла // Эллада средь святой борьбы» и на его рифму «взмокла — Фемистокла» (в стихотворении «На смерть Байрона», тогда еще не напечатанном).

87

Султан — Махмуд II (1785-1839).

88

Подражание г. Петрову, знаменитому нашему лирику.

89

Слово, употребленное весьма счастливо Вильгельмом Карловичем Кюхельбекером в стихотворном его письме к г. Грибоедову.

90

Под словом клады должно разуметь правдивую ненависть нынешних Леонидов, Ахиллесов и Мильтиадов к жестоким чалмоносцам.

91

Г. Питт, знаменитый английский министр и известный противник Свободы

92

Горячка.

93

Графиня Хвостова, урожденная княжна Горчакова, достойная супруга маститого нашего Певца. Во многочисленных своих стихотворениях везде называет он ее Темирою (см. последн. замеч. в оде «Заздравный кубок»).

94

Подражание его высокопр. действ. тайн. сов. Ив. Ив. Дмитриеву, знаменитому другу гр. Хвостова

К тебе я руки простиралУже из отческия кущи,Взирая на суда бегущи

95

Здесь поэт, увлекаясь воображением, видит уже Великого нашего лирика, погруженного в сладкий сон и приближающегося к берегам благословенной Эллады. Нептун усмиряет пред ним продерзкие волны; Плутон исходит из преисподней бездны, дабы узреть того, кто ниспошлет ему в непродолжительном времени богатую жатву теней поклонников Лжепророка; Зевес улыбается ему с небес; Цитерея (Венера) осыпает цветами своего любимого певца; Геба подъемлет кубок за здравие его; Псиша, в образе Иполита Богдановича, ему завидует; Крон удерживает косу, готовую разить; Астрея предчувствует возврат своего царствования; Феб ликует; Игры, Смехи, Вакх и Харон веселою толпою следуют за судном нашего бессмертного Пииты

96

Козлову («Певец! когда перед тобой...»). Козлов, Иван Иванович (1779-1840), поэт, начал писать стихи лишь на сорок третьем году жизни, после того как ослеп. Печатая стихотворение, Пушкин сопровождал его (в оглавлении) подзаголовком: «По получении от него „Чернеца“» («Чернец» — поэма Козлова). Козлов благодарил Пушкина за послание восторженным письмом, в котором писал: «Не мой слабый талант, но восхищение перед вашим дарованием и искренняя привязанность, которую я к вам питаю, оправдывают первое полустишие 7-го стиха; еще раз спасибо, большое спасибо; оно тронуло меня до глубины души!» (См. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 176 и 536.)

97

Желание славы. Стихотворение обращено к Е. К. Воронцовой.

98

Слезы, муки, измены, клевета — см. выше прим. к стих. «Коварность».

99

П. А. Осиповой («Быть может, уж недолго мне...»). Написано в связи с планами бегства за границу, которые Пушкин уже давно обдумывал.