Истребитель «17-Y» - Беляев Сергей Михайлович - Страница 13

Лебедев долго и горячо говорил, размахивая руками. Потом провел рукой по волосам:

- Вот как я разошелся… Целую речь произнес…

- Я слушал вас с большим интересом, но мы с вами разно смотрим на вещи. Я должен торжествовать, - я, а не хозяин. И это будет так!

XI. Успехи „Альбины“

Бутягин бегал по дорожке маленького сада, зеленевшего перед его домом:

- Нигде места себе не могу найти. Я никогда не думал, что могу так волноваться. У меня горит лицо. В сердце нервные перебои.

- Да вы сядьте, Николай Петрович, на скамейку, - сказала Ксения, сидевшая у загородки садика вместе с Груздевым. - Сейчас принесут телеграммы и мы все узнаем. Нельзя же так волноваться.

- Надо быть спокойным, - произнес Груздев. Он сегодня выдержал очередную перепалку со своей женой и все время сосредоточенно молчал, лишь изредка вставляя свои замечания.

- А вдруг что-нибудь случится? - продолжал бегать Бутягин. - Ведь вот тогда, при первом опыте с нашей машиной, вместо «Альбины» выросла лебеда. Теперь наша модель испытывается сразу в двадцати местах всего Союза, а я сижу здесь как с завязанными глазами. Жду телеграмм, изволите видеть. Я должен был сам поехать туда…

- Вы не могли ехать сразу в двадцать мест, - мягко произнесла Ксения.

- А? Что? - вдруг внезапно остановился Бутягин. - Как вы сказали? Слышите, как будто идет почтальон?

- Никто не идет, Николай Петрович. Это у вас нервное.

- Да, да. Каждый изобретатель в конце концов превращается в неврастеника. Даю вам слово, Ксения, что если все 20 моделей дадут удачные результаты, то на два месяца запираюсь в санаторий. Дам отдых мозгу. Буду вести растительный образ жизни. Потолстею, обленюсь и разучусь читать.

- Удивительно глупо, - задумчиво проговорил Груздев. Это он так оценил свое поведение во время сегодняшнего разговора с супругой. Но Бутягин понял это по своему и согласился:

- Да, растительный образ жизни глуп…

- А вот и телеграммы, - бросилась к калитке Ксения. Бутягин поспешно вырвал телеграммы у рассыльного и распечатал их:

«выгрицкий агро-пункт тчк через два часа после машинизации «альбина» дала пышный рост»

«белорусская агрономическая академия тчк поздравляем гениальных изобретателей с успехом тчк да здравствует советская «альбина».

«северо-кавказский агрономический институт тчк опыты вашей машины увенчались грандиозным успехом на глазах многотысячных масс трудящегося населения тчк «альбина» вырастает немедленно после машинизации поля»

Ксения протянула руки обоим изобретателям:

- Я счастлива, что первая на всем земном шаре имею сейчас удовольствие поздравить вас с успехом.

- Спасибо! - Бутягин пожал тонкую руку Ксении. - Завтра с утра приступим к окончательной сводке результатов. Если удастся сократить срок вызревания…

- Не гонитесь вы за рекордами! - вставил Груздев. - Что это за манера? Ведь достигли уже своего. Ну и довольно! Пускай теперь поставят производство наших машин в союзном масштабе. Я по опыту знаю, что теперь нам лучше не ввязываться. Тут уж должны работать канцелярии и заводы. Мы можем только помогать.

В начале сумерек Бутягину подали вторую пачку телеграмм. Вести опять были утешительны. Во всех двадцати пунктах, где производились опыты с машиной «Бутгруз», они увенчались успехом. «Альбина» прорастала и начинала колоситься. Наука произвела в сельском хозяйстве беспримерную до тех пор техническую революцию.

Бутягин был сам не свой. Он носился взад и вперед по саду и от радости напевал: «Альбина», тебя одну люблю, никогда не изменю тебе…

- А изменить «Альбине» не мешало бы, - усмехнулся перехвативший его по дороге Груздев, обнял слегка Бутягина за талию и прошептал ему на ухо:

- Пожалуй, Ксения может конкурировать с «Альбиной», неправда ли?

Бутягин досадливо дернул плечами:

- Глупости…

В окошко из домика в садик высунулся Голованов:

- Николай Петрович, спешно требуют вас к телефону…

Бутягин подошел к окошку. Голованов на длинном шнуре протянул трубку. Бутягин стал разговаривать и вдруг побледнел:

- Из центра поздравляют нас с успехом. Но вопрос о массовом производстве наших машин наталкивается на неожиданное затруднение…

- Что такое? - воскликнули все.

- Международный капитал готовит выступление…

Наступило молчание. «Начинается», пронеслось одной мыслью у всех присутствовавших.

Напряженное состояние прервал Голованов. Он потряс в воздухе кулаком.

- Тем более машины «Бутгруз» понадобятся в тылу. Они обеспечат население продовольствием.

XII. Первая проба

Лебедев и Андрейко стояли на стальной площадке подводной лаборатории, куда их ежедневно выводили на прогулку. Лаборатория обычно держалась, как гигантский подводный крейсер, в нескольких метрах под водою. Но к закату солнца она поднималась на поверхность, и тогда над рябью волн возвышался стальной выступ площадки, который Лебедев принял было за скалу.

Однажды, когда «Утиный нос» был особенно предупредителен, Лебедев потребовал свидания с Андрейко. К великой радости Лебедева «Утиный нос» выразил свое согласие, и через несколько минут два приятеля крепко сжимали друг другу руки в братском пожатии.

Андрейко нисколько не изменился с момента катастрофы. Он был такой же молодцеватый и так же отрапортовал Лебедеву, как будто бы находился на аэродроме.

И с тех пор они завтракали и обедали вместе. На прогулку их тоже отпускали вместе. Лебедев подозревал, что стены подводной лаборатории имеют уши. Поэтому вслух они разговаривали о пустяках, но вскоре научились придавать простым словам скрытый смысл и таким образом делиться впечатлениями.

Лебедев смотрел туда, где солнце касалось краем горизонта: там Советская страна, там товарищи и друзья…

Лебедев сделал рукой приветственный жест и у него вырвалось:

- Да здравствует…

За его спиной послышался насмешливый голос «Утиного носа»:

- …солнце, да скроется тьма! Не так ли?

Лебедев резко повернул голову:

- Не так! Я кричу: «Да здравствует мировая революция и мои друзья по ту сторону океана». Они услышат и сметут вас с вашим «истребителем».

- Очень приятно, - иронически ответил Лебедев.

- Не смейтесь надо мной. У меня оригинальная мысль. Я хочу, чтобы вы видели это торжество. Я знаю, что вы лучше чем кто другой можете понять всю глубину моей идеи, всю грандиозность моих достижений.

- Я понимаю вас. Ваш хозяин ни черта не смыслит в этих делах. Среди ваших спецов у вас есть завистники, которым вы не доверяете. Так, вы очень хитро задумали. Вы хотите, чтобы высказался ваш враг или, вернее, два врага. Замечательно! Извольте! Мы с Андрейко составим комиссию, которая выдаст вам хороший и должный аттестат. Только этот аттестат не понравится вашему хозяину.

- Вы согласны? Очень хорошо. Сообщаю вам, что «Истребитель» готов. Назначено испытание. Оно решит судьбу не только мою и вашу, но и всего мира.

- Вот как! - стараясь сохранить на лице спокойствие, сказал Лебедев. - Я догадываюсь. Значит, война? Ваш «Истребитель» будет решающим фактором в последнем и решительном бою между вашими хозяевами и моими товарищами?

- Да! Отправляйтесь вниз, Лебедев. Хорошенько поужинайте и будьте готовы к отлету. Андрейко полетит с нами.

У себя в каюте Лебедев поел, выпил стакан крепкого кофе и удобно расположился на тахте, ожидая дальнейших событий.

Двери распахнулись и вошел Андрейко.

- Так, значит, летим… Что за история?

- Дело интересное. Мы с тобой вроде комиссии по приему «Истребителя», который эти окаянные мистеры, не более и не менее, хотят использовать в войне против нас. Ох, и сволочи!.. Значит, мы должны принять этот «Истребитель», составить акт о приемке, расписаться, а эта стерва с утиным носом приложит печать и начнет орудовать против нас. Это, знаешь, как называется… Это…