Воля павших - Верещагин Олег Николаевич - Страница 85

85

Впрочем, никто не переставал шутить. Собственно, шутки, смех и песни помогли им продержаться эти два дня и не пасть духом, когда невод срывал кожу с ладоней и казался неподъемным.

Однако сейчас, при виде родных домов и мыслях о бане и отдыхе, когда их покинуло нервное напряжение, все «увяли» – еле волоклись, перебрасываясь ничего не значащими фразами, мечтая добраться до горячего чая, полока в парилке и постелей.

– Мало времени – и спою я любимую «На заре ты меня не буди», – пообещал Гостимир. – Боги благие, вот глаза не разлепишь – спать хочется!

Последняя реплика была встречена общим хмыканьем, которое можно было понимать в диапазоне сколь угодно широком. Комментировать сказанное членораздельно никто не пожелал, и при входе в город отважный рыбачий коллектив начал распадаться.

Гоймир, Йерикка, Гостимир, Морок и Олег еще какое-то время шли вместе. Широко зевая, Морок сказал:

– Одно – дома-то у меня и нет ни души…

– Приду к тебе спать, – объявил Гостимир. – Сестра вовсе из дому выжила. Чем лучше было ей на пастбищах остаться!

– А идем, – оживился Морок.

– Он дома один боится, – хмыкнул Олег, – его домовой за уши тягает.

– За уши куда – за иное место, – проворчал Гоймир.

Морок покраснел и хотел что-то ответить, но Олег дурашливо пропел:

А я возьму заточку, Закроюсь на цепочку И заберусь под одеяло! Маленький, маленький, —

Он ловко хлопнул Морока по щеке:

Ну не будь таким угрюмым, Подрасти твои попытки Все равны нулю!..

– Ладно, мне в море уже надоел ваш щенячий визг, – вмешался Йерикка. – Все свободны.

– Баснь слыхали? – вдруг засмеялся Гоймир. У него настроение было получше, чем у остальных, и Олег вдруг сообразил, что его дом немного в другой стороне, а значит он намылился к Бранке. – Вот одолели мы данванов…

– Йой, ну?! – удивился Гостимир.

– Кладем так… Вот выводят из поруба пленных. Выходит старший стражник, глянул на тех – стоят, один за одного держатся, ветром их качает… Ну, старший одно и говорит: «Други мои! Война окончена. Все свободны. Всем спасибо».

– Чей поруб? – спросил Олег.

– Наш конечно, – сразу ответил Гоймир.

– А, это хорошо, – одобрил Олег.

– Смешно, – заключил Йерикка. – Ну, я пошел.

Мальчишки разошлись. Олег, чисто ради интереса задержавшись, убедился, что Гоймир и в самом деле зашагал к дому Гостимира…

…А значит – к Бранке.

…Олег сел в постели, еще не проснувшись – тяжело дыша, сердце колотится в бешеном ритме барабанной марш-атаки, глаза широко открыты, все тело в поту. Мальчик чувствовал, что во рту у него сухо, как в пустыне. Его охватил озноб.

«Сон. Что мне снилось?.. А!»

Вспомнив свой сон, разбудивший его, Олег повернулся и рухнул в постель ничком, пряча вспыхнувшее лицо в подушку, пахнущую свежим сеном и ежась.

– Ой, блин… – пробормотал он, втискивая лицо глубже, – блин, блин… Блин!!! – выкрикнул он затем, чтобы произнесенными вслух словами заглушить мысли – казалось, гремевшие, как церковный набат в лесной веске. Потом вскочил на ноги и, на ходу выскакивая из трусов, метнулся к ушату с водой для умывания.

Подобные сны ему снились и раньше. Но всякий раз они были расплывчатыми – словно из душной темноты появлялись какие-то гипертрофированные формы, неясные и изменчивые. И он никогда не видел лиц. Но сегодня… ожесточенно выплескивая на себя воду, Олег почувствовал, что кожа горит, словно настеганная крапивой – не только лицо, но и шея, и плечи, и грудь, и спина.

– Как стыдно… – пробормотал Олег, чтобы хоть что-то сказать. Прислонился мокрой спиной к стене и сполз на пол, запрокинув лицо и закрыв глаза.

Ему снилась Бранка. Он ни разу – слово чести! – не представлял ее себе БЕЗ ОДЕЖДЫ. Не позволял себе – даже после того, что у них было на скалах. Она была сестрой друга и чужой – ЧУЖОЙ, ЧУЖОЙ!!! – девчонкой, опять-таки девчонкой друга. Настоящего друга, даром что они знакомы около двух месяцев. Но во сне человек не отвечает за себя. И себя не контролирует. А сейчас Олег тщетно старался запретить себе вспоминать сон. Сон, где…

– Нет, нет, нет! – выдохнул Олег, еле шевеля губами. Его знобило. – Я, наверное, заболел…

«Ага. Заболел. Классики так и говорят – любовь и есть разновидность болезни».

– Чушня, – Олег обнял себя за плечи, пытаясь заставить встать. Самым кошмарным было, что воспоминания о сне ему… приятны. Он не мог их прогнать, как ни старался.

Подобрав трусы, Олег в сердцах швырнул их в ушат, а потом бросился на постель и вцепился руками в подушку с риском разорвать кожу.

«Домой. Поскорее – домой, домой!»

ИНТЕРЛЮДИЯ

«ПЕСНЯ О ДАЛЕКОЙ РОДИНЕ»

Я прошу Хоть не надолго — Боль моя, Ты покинь меня. Облаком, Сизым облаком Ты полети к родному дому — Отсюда к родному дому. Берег мой, Покажись вдали — Краешком, Тонкой линией… Берег мой, Берег ласковый — Ах, до тебя, родной, доплыть бы, Доплыть бы хотя б когда-нибудь! Где-то далеко, Очень далеко Идут грибные дожди… Где-то далеко, В маленьком саду, Прямо у реки Созрели вишни, наклонясь до земли… Где-то далеко, В памяти моей, Сейчас, как в детстве, тепло, Хоть память Укрыта Такими большими Снегами! Ты, гроза! Напои меня Допьяна, Да не досмерти… Вот опять, Как в последний раз, Я все гляжу куда-то в небо, Как будто ищу ответа…1 КОНЕЦ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ

В тексте романа использованы как примеры народного творчества славян и анласов, а также в качестве стихов О. С. Марычева и Звенислава Гордятича стихи и песни следующих авторов:

В. Сорокин

Ю. Кузнецов

М. Гаврюшин

А. Драт

И. Давиденко

Дж. Селби

А. Васильев

Ю. Михайлов

A. Розенбаум

Д. Ревякин

B. Верещагина

В. Сидоров

В. Коркия

В. Высоцкий

Н. Фоменко —

а также русские народные песни, причеты, заговоры, славянские былины, русские солдатские и бардовские песни разных лет, стихи, былины и песни, созданные автором романа.