Дао — путь без пути - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 16

Лион Фрезер, президент международного банка по освоению земельных участков; Гесс Лизермор, крупнейший «медведь» Уолл-стрита и Ивер Крюгер, глава крупнейшей монополии.

Через двадцать пять лет Чарльз Шваб умер банкротом, живя на чужие деньги в течение пяти лет перед смертью; Самуэль Инсал умер в ссылке в чужой стране по судебному определению; Говард Гонсон сошёл с ума; Артур Соттон умер за границей, запутавшись в долгах; Ричард Витни окончил свои дни в Синг-Синге; Альберту Фолу приговор был смягчён, чтобы он мог умереть дома; Гесс Ли-вермор, Лион Фрезер и Ивер Крюгер покончили жизнь самоубийством. Все эти люди научились хорошо жить, но никто из них не научился тому, как жить!

Вы можете иметь сколько хотите, но имея, никто ещё не достигал жизни. Жизнь приходит только через «быть», а не через «иметь».

Есть три типа людей: имеющие — от мира сего; отказывающиеся — не от мира сего. Это не противоположности, как можно подумать, просто вторые верят, что они достигают счастья, имея как можно меньше, но и имеющие, и отказывающиеся верят в «иметь». Третий — совсем другое измерение, принадлежит бытию; ни «иметь», ни «не иметь».

Это я понимаю под саньясой: не будьте от мира, не будьте не от мира. Не сравнивайте с теми, у кого больше; не сравнивайте с теми, у кого меньше. Не сравнивайте, просто будьте самим собой… позвольте себе быть, и это «быть» принесёт огромную радость. И радость эта будет «радость», а не «радости», — одна, а не много. И у радости этой не будет причины, она будет беспричинна, как здоровье человека, когда он хорошо себя чувствует.

Запомните: если вы ищете утешения, вы найдёте его, но это — фальшивая монета. Уютная, удобная, она похожа на наркотик: вы пьёте его и остаётесь несчастным, убожество не меняется, но вы забываете о нем. Утешение — вид интоксикации: ничего не меняется, потому что дверь несчастью остаётся открытой, вы продолжаете сравнивать. Сравнение — корень убожества. Быть несравнивающим — быть не выше и не ниже, просто быть самим собой; не думать, исходя только из своего глубочайшего одиночества, — тогда вы счастливы.

К психиатру пришла женщина. У неё была замечательная фигура, одна из тысячи: великолепные формы, упругая, подтянутая, но несмотря на все эти дары природы, у неё развился невроз, что за ней подглядывают.

— Какие меры вы принимаете от этого бедствия? — спросил её психиатр.

— Я закрываю окна, задёргиваю шторы и раздеваюсь всегда за ширмами.

— А чтобы мальчишки не подглядывали в замочную скважину?

— Распахиваю двери.

Конечно, если распахивать дверь, никто не сможет подглядывать в замочную скважину. Но дверь распахнута, — к чему тогда все это? Таково же и утешение: дверь остаётся открытой, утешение основано на сравнении, и несчастье основано на сравнении, так что дверь открыта, а вы все больше проникаетесь утешениями, все больше и больше задыхаетесь в своём теоретизировании, рацио-нализировании, — все больше и больше изоляции. Прячась за своими буферами, вы упускаете жизнь.

Отбросьте сравнения.

На первый взгляд, эта притча ничего не имеет против Конфуция. Это стиль Ли-цзы — они люди очень тонкие. Он и слова не сказал против Конфуция, разнося при этом всю конфуцианскую философию. Так что эти притчи простые. Они, конечно, просты, но очень глубоки. Надо как следует покопаться, нужно проникнуться ими, нужно понять разницу между учением и спонтанностью.

Дао против всего, относящегося к учению. Дао за все, относящееся к спонтанности. Дао — это спонтанность. Дао — это «хорошо-как-есть». Дао — это глубочайшее принятие того. что есть. И человек расцветает в этом принятии.

Никаких сделок с действительностью.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

ВОПРОС Что есть не иллюзия?

ОТВЕТ Все иллюзия, кроме наблюдающего. Все сон, кроме наблюдающего. Только познающий — истина, реальность. Все, что вы видите — иллюзорно; видящий не иллюзорен. Ночью вы видите одни сны, днём — другие, ночью забываются сны дня, днём забываются сны ночи. Порой вы спите с закрытыми глазами, порой вы спите с открытыми глазами, но одно вечно присутствует здесь, никогда не меняясь — это ваше сознание.

Ночью вы видите сны, днём вы видите вещи, мир. Все изменяется:

ночь в день, день в ночь, сны в мысли, мысли в сны, только одно остаётся неизменным — ваше наблюдение.

То, что вечно — истина. То, что меняется — иллюзорно.

Учтите, говоря «иллюзия», я не имею в виду, что этого нет. Говоря «иллюзия», я лишь имею в виду, что это не вечно истинно, а какой смысл во временной истине, в истине на мгновение? До этого мгновения это не было истиной и после этого мгновения перестанет быть ею. Вот почему на Востоке мы не гоняемся за жизнью: её не было до рождения, её снова не будет после смерти, так что это мгновенное явление не много стоит. Вовсе не обязательно быть одержимым ею, можно пройти через жизнь безучастно, не будучи затронутым ею.

Внимание Запада приковано к видимому, внимание Востока — к видящему: либо вы концентрируетесь на объекте, либо на себе. Когда вы концентрируетесь на объекте, ваш подход объективен, научен. Когда вы концентрируетесь на субъекте, ваш подход религиозен, субъект вечно истинен.

В Библии говорится: «Вначале было Слово». На Востоке не могли бы так сказать, Восток говорит: «В начале был наблюдающий, в середине — объект наблюдения, одно вечно останется субстратом всего.» Даже если бы в начале было слово, кто-то должен был его услышать — наблюдающий, видящий, иначе быть не могло. Так что, тот, кто слышит, предшествует слову; слово не может быть в начале. Больше и больше, глубже и глубже ищите наблюдающего, все больше входите в наблюдение — и однажды все изменится, произойдёт трансформация вашего фокуса.

Вот, например, вы слушаете меня. Можно слушать двумя способами, потому что все можно делать двумя способами: по-восточному и по-западному. Вы слушаете меня, ваше внимание может быть приковано к слушающему, наблюдающему, свидетелю, очевидцу, не слишком важно то, что говорится или что вы слышите, но вам важно — кто тот, кто слышит вас. Вы видите меня… кто видящий, кто видит? Эта трансформация, полная перемена приведёт вас в иллюзорный мир. Иначе все иллюзорно.

Я понимаю ваш вопрос: вы имеете в виду, что во внешнем мире есть что-то нереальное. Нет, снаружи все реально. Не то, чтобы что-то было реально, а что-то нереально — например, наружное нереально, а внутреннее реально. Снаружи растёт ум, внутри растёт медитация. Работая с внешним, ваш ум становится все более и более эффективным, на Западе ум стал потрясающе умен. Когда вы начнёте глядеть внутрь, на глядящего, растёт медитация, тогда вы становитесь великим философом и мыслителем, но вы испытываете истину… вы становитесь великим мистиком… вы становитесь Буддой, Ли-цзы, Иисусом.

Но все внимание, всегда помните, приковано к отражающему зеркалу. Не слишком привязывайтесь к тому, что отражается. Вы глядите в зеркало, ваш образ кажется таким реальным, но он не реален. Пусть образ не слишком владеет вами, образ в зеркале нереален, и человек, стоящий перед зеркалом, тоже нереален. Реально только одно сознание, знающее: «Я стою перед зеркалом». Реально сознание, знающее, что зеркало отражает стоящего перед ним. Это трансцендентальное сознание — реальность, и через него снисходит благодать, сатчитананда, через него становятся истинным, создающим и благодатным.

Почему мы называем мир иллюзорным? Позвольте напомнить: «иллюзорный» — не значит нереальный, это значит — реальный лишь временно, реальный на какое-то время.

Почему мы называем внешний мир иллюзорным? Потому что он приносит только ничтожное, он наделяет одними проекциями, амбициями, желаниями, он никогда не даёт вам быть по-настоящему счастливым, подлинно счастливым. Он даёт надежду, но никогда не исполняет её. Он ведёт вас во многие путешествия, но цель никогда не появляется, поэтому его называют «майя», «иллюзия». Он обманывает вас, это мираж, кажется, что он есть, но придя туда, вы ничего не находите. И к этому времени, как пришли туда вы, ваши желания проецируются ещё дальше. Это подобно горизонту: вы идёте к нему, он отступает, вы никогда не достигаете, не можете достичь, — это невозможно по самой его природе, он только кажется, его нет. В случае, если вы вступаете в свой внутренний мир, все совсем наоборот: чем ближе вы подходите, тем благодатнее, тем более светлым, ликующим и радостным вы становитесь. Чем ближе вы подходите, тем более подлинным и истинным вы становитесь. И в мгновение, когда вы стоите в самом центре, вы — сама истина. В этом мгновении пророк Упа-нишад провозглашает: «Я — Бог, Я — Брахма, ахам Брахмасми».