Дао — путь без пути - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 22

Одному путешественнику по Югу пришлось остановиться в гостинице, где комнаты гудели от полчищ огромных комаров, к тому же здесь невозможно было достать противомоскитпую сетку.

— Вам остаётся только последовать примеру хозяина гостиницы, полковника Рипа Клэтборна, — сказал ему портье.

— Как же ваш проклятый полковник умудряется спать без сетки?

— Дело в том, что полковник, с вашего позволения, убеждённый алкоголик, он ложится так хорошо пропитавшись, что полночи нс замечает комаров, а потом комары так нализываются, что утром не замечают полковника.

Можете продолжать эти игры, не упускайте бесценную возможность Избегайте наркотиков. Если вам на самом деле хочется, почему бы не принять настоящий наркотик, но его нельзя купить у торговца, его нельзя купить у разносчика. Самадхи достигают огромной напряжённостью, жаждой, страстью, вопрошанием. Вам нужно достичь самадхи. Наркотиками можно «достичь» извне, самад-хи происходит в вашей глубочайшей сердцевине. Это — истинный наркотик, сома.

ВОПРОС Бхагван, я хочу задать три очень коротких вопроса.

ОТВЕТ Благодарю. На короткие вопросы я дам короткие ответы.

ВОПРОС …Что вы думаете о жизни?

ОТВЕТ Жизнь замечательна. Без неё вы мертвы.

ВОПРОС …Что вы скажете о любви хорошей женщины?

ОТВЕТ Ну, это нечестно. Задавать такой вопрос старому холостяку…Но раз уж вы спросили, придётся ответить: нет ничего лучше, чем любовь хорошей женщины, конечно, если это не любовь плохой женщины.

ВОПРОС …Был ли в вашей жизни такой период, когда вы совсем не разговаривали?

ОТВЕТ Верите или нет, но однажды случилось так, что полтора года я не говорил вовсе — на утренних беседах, на вечерних даршан. Эти полтора года было то время, когда я родился.

Беседа третья

ЖАЛЕТЬ НЕ О ЧЕМ

Когда Лин-лею было около ста лет, однажды весной он надел тулуп и пошёл подбирать зёрна, обронённые жнецами; продвигаясь по полю, он пел.

Конфуций, идущий тогда в Вэй, увидел его издалека. Обернувшись к ученикам, он сказал: «С этим стариком, видно, стоит поговорить. Кому-нибудь надо подойти и узнать, что он может сказать».

Подойти вызвался Цу-кань. На краю межи он дождался Лин-лея. Глядя ему в лицо, он вздохнул:

— Неужели ты ни о чем не жалеешь? И все же ты поешь, подбирая зёрна.

Лин-лей не остановился и не прервал песни. Цу-кань все не отставал. Наконец он взглянул и ответил:

— О чем я должен жалеть?

Ребёнок, ты никогда не учился себя вести;

Человек, ты не пытался оставить след;

Старик, у тебя ни жены, ни сына,

А смерть уже на пороге…

— Учитель, какое счастье позволяет вам петь, подбирая зёрна?

— Основания для этого счастья есть у всех, — ответил Лин-лей, улыбаясь, — но вместо того об этом горюют. Оттого, что я не изведал боли в молодости, учась себя вести; а выросши, — никогда не пытался оставить след в жизни, мне уда.пось прожить легко. Оттого, что в старости у меня нет ни жены, ни сыновей и близится время моей смерти, я могу быть таким счастливым.

— Но ведь обычно люди хотят прожить долго и боятся смерти, отчего же ты счастлив умереть?

— Смерть — это возвращение туда, откуда мы вышли, когда родились. Так что, откуда мне знать, что умирая здесь, я не рождаюсь где-то ещё? Откуда мне знать, не заблуждение ли — так испуганно беспокоиться о жизни? Откуда мне знать, не будет ли близящаяся смерть лучше, чем моя прошедшая жизнь?

Цу-кань выслушал, но не понял значения его слов Возвратившись, он рассказал обо всем Конфуцию.

— Я знал, что с ним стоило поговорить. Он нашёл, но нашёл не все, — ответил Конфуций.

Дао — не рационально. Оно иррационально. Жизнь больше рацио. Жизнь больше, чем то, что может понять разум. У жизни есть для вас больше, чем вы способны понять. Она больше ваших познавательных способностей. Она больше, чем все, что вы сумеете о ней узнать; но её можно почувствовать. Дао интуитивно. Дао ближе к целому. Интеллектуальный подход к жизни — подход лишь частичный, ему неизбежно сопутствует непонимание. Тот, кто пытается выразить, высказать, объяснить, неизбежно оказывается в глухой ловушке, из которой будет нелегко, трудно выбраться. Начиная рассуждать о жизни, вы уклоняетесь. Но жизнь надо пережить. Жизнь должна быть проживаема экзистенциально, а не интеллектуально. Интеллект — не мост, а барьер.

Надо хорошо это понять и тогда притча обретает чрезвычайное значение. Мы будем втягиваться очень медленно в неё, пытаясь понять в ней каждую фразу, каждое слово.

У Конфуция мыслительный подход, у Дао подход немыслия. Конфуций думает о жизни. Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ли-цзы не думают о жизни; можно все размышлять и размышлять, ходить вокруг да около, круг за кругом, так никогда и не достигнув центра. Кружить вокруг да около — это не путь. Надо идти прямо, быть непосредственным. Впитывайте в себя жизнь, а не размышляйте о ней.

Не забывайте никогда, что меню — это не обед. Можно досконально изучить меню — это не поможет. Надо съесть, надо проглотить, надо переварить, надо экзистенциально быть связанным с пищей, надо впитывать её в себя, надо претворить её во все своесущество. Изучение меню или поваренной книги вам не помогут. Учёный изучает меню: чем голоднее ум, тем усиленнее он изучает меню. Естественно, учёный остаётся самым голодным в этой жизни, он не жил, не любил, не рисковал, не двигался, не танцевал, не праздновал. Он только сидел и размышлял обо всем этом. Учёный решил, что прежде он поймёт и разберётся, а потом уже двинется с места. Теперь уже невозможно шевельнуться. Прежде надо двинуться, а понимание приходит потом.

Многие приходят ко мне и говорят, что хотели бы стать саньяси. Их глубоко взволновала эта идея, но им ещё надо подумать. Естественно: прежде надо подумать, а потом решать. Как вы станете думать о саньясе? О чем вы будете думать? Это внутренний опыт, это нечто из внутреннего пространства. Это общение со мной изнутри; никто не может его видеть. Можно видеть саньясина, но видя саньясина, вы ничего не узнаете о саньясе. Если сам сань-ясин пытается выразитьэто интеллектуально, он не может. Саньясу надо попробовать, но даже тогда очень трудно её объяснить. А размышлять о ней, не погружаясь в неё, невозможно. Это все равно, что сказать: «Прежде я узнаю все о любви, а затем полюблю». Как вы собираетесь узнать о любви? Единственный способ узнать что-нибудь о любви — это влюбиться, других способов нет. Можно изучить энциклопедии и монографии, расспросить людей, можно узнать тысячи сведений о любви, но не саму любовь. Можно стать учёным в этой области, переполнить свой ум всевозможной информацией, но информация — это не знание.

Знания — это незнание. Они могут обмануть вас, но не жизнь. Для жизни вы останетесь пустыней — цветок любви никогда не расцветёт в вашем существе. Так же и с саньясой, так же со всем естественным, так же со всем живым. Это — краеугольный камень Дао.

Теперь притча.

Когда Лин-лею было около ста лет, однажды весной он надел тулуп и пошёл подбирать зёрна, обронённые жнецами;

продвигаясь по полю, он пел.

Лин-лей — даосский Учитель, но все даосские Мастера живут самой обычной жизнью; ничего необычного. Они не утверждают, что они особенные существа, выдающиеся гении, мудрецы, святые, Махатмы. Они совершенно естественны: естественны, как деревья, естественны, как птицы, естественны, как сама природа. Они не эгоистичны ни в каком смысле. В Индии, например, вы при желании легко бы нашли махатм, но если бы отправились в древний Китай и пожелали бы найти древнего Мастера, никто не смог бы помочь вам найти его. Вам .пришлось бы искать, ходить по стране, по деревням, по дорогам… и однажды вы могли бы встретить одного из них, но вам не удалось бы его распознать, если вы не испытали этого в своём существе. Пока вы не знаете этого в своём существе, пока вы не знаете этого на вкус, на запах, вы не узнаете даосского мастера.