Болотные робинзоны - Радзиевская Софья Борисовна - Страница 23

— Сам, — машинально повторил Саша и вдруг воскликнул дрожащим голосом: — Ах, дедушка, как жаль, ведь его можно бы вылечить, приручить.

— Пока ты его приручал — он бы тебя в лепёшку расшиб, — ответил дед Никита и, нагнувшись, положил руку на раненый бок лося. Лицо его помрачнело. — Не ружейная эта рана, — проговорил он, выпрямляясь. — Война это его достигла, война вокруг нас кружит и всё ближе к нам подбирается. Ну ладно, что суждено, тому, и быть. Зато кожи теперь всем вам на чулки хватит, получше заячьих будет. Вот беда горькая, соли нет, — не то на всю зиму с мясом были бы. А сколько её в магазине осталось… В Малинке-то.

— Так она ж там сгорела! — сказал Андрейка.

— Дурачок ты, — ответил дед Никита, направляясь к дому. — Соль разве горит? Задымилась разве. Да и то сказать — склад-то на высоком месте стоит и подвал у него, что твоя хата. Там не то что соли — всего найти можно. И как это я запамятовал… — Старик немного помолчал и, уже подходя к дому, добавил: — Обязательно сходим. А про войну вы бабке не говорите: будет а неё и того, что знает.

— Ты про соль слыхал? — тихонько спросил Саша Андрейку.

— Слыхал, — тихо ответил Андрейка. — А что?

— Так, — сказал Саша.

— И ничего не так, и ничего не так. Забожусь, что знаю…

— Ну и что?..

— Ну чего, петухи, закукарекали? — окликнул их дед. — Бабку зовите. Эх, соли-то, соли нет!

— Слыхал? — На этот раз спросил Андрейка.

— Слыхал.

— Ну и что?

— Пойдём! — отрубил Саша и убыстрил шаги.

До дому мальчики молчали. Остаток дня помогали деду снимать шкуру с лося, резали и подвешивали на высокое дерево мясо, отрубили в с торжеством принесли в избу огромные ветвистые рога и засунули их под нары.

— Вместо конька на избушку прибьём, — сказал Андрейка.