Костер на снегу - Райан Нэн - Страница 86

— Бедняга… — пробормотал Кейн, подбирая и его поводья. — Идем, я о тебе позабочусь.

Жеребец с готовностью последовал за ним в теплый мрак сарая. Дьявол возмущенно всхрапнул, уловив чужой запах, но быстро успокоился. Кейн зажег фитиль в плошке, по очереди расседлал лошадей, потом как следует обтер каждую и задал им овса. Это его несколько отвлекло, но когда делать стало нечего, Кейн упрямо выпятил подбородок и направился снова в дом.

— Можешь войти, — сказал шаман, когда он просунул голову в дверь. — Я закончил.

Тахома сидел на стуле, скрестив руки на груди. Кейн вошел

— Не знаю, что ты сделал, но все равно спасибо, Тахома!

— Это все моя вина, — проворчал старый индеец и ткнул пальцем в лежащее на тумбочке ожерелье. — Где золото, там кровь. Так было и так будет. — Он помолчал, не сводя взгляда с поблескивающего в свете пламени золотого диска. — Я положил на рану мазь, изготовленную по старинному рецепту нашего племени. Пусть остается двенадцать часов.

Обсидиановые глаза поймали взгляд Кейна и прочли в нем отчаянную тревогу. Шаман поманил его от постели.

— Расскажи, как это случилось.

— Я был дома, сидел у огня. Кажется, задремал, но от выстрела проснулся и выбежал наружу. Почти сразу наткнулся на гнедого, а потом заметил и Натали. Она лежала без сознания с раной в плече. — Кейн стиснул кулаки. — Я не видел, кто стрелял, но знаю почему! Пуля предназначалась мне.

— Я тоже это знаю. — Тахома помолчал, глядя в огонь и вдруг спросил: — Ты уже нашел?

— Что? — не сразу понял Кейн. — Ах да, золото… нашел.

— Зря, Три Шрама, — тихо произнес шаман. — Белый, который хоть взглядом коснулся священного золота, должен умереть.

На это было нечего сказать, и тема была исчерпана. Оставшуюся часть ночи белый и индеец провели, сменяя друг друга, у постели Натали. Как только забрезжил рассвет, Тахома собрался в обратный путь. Он подержал ожерелье, положил на место, долго смотрел на Натали и, наконец, как недавно Кейн, поцеловал ее в лоб.

— Мы уже не увидимся на этом свете. Костер На Снегу. Прощай, богоданная дочь моя, прощай!

Он забрал в горсть рыжие волосы и пропустил их между пальцами, а когда выпрямился, на глазах у него были слезы. Это настолько не походило на его всегдашнюю бесстрастность, что Кейном овладел ледяной страх. Старый шаман попрощался с Натали! Он знал, что она не выживет!

— Нет, Тахома, нет! Ты ошибся! Каждый когда-нибудь ошибается! Я буду о ней заботиться, и она выздоровеет!

Старик молча пошел к двери. Обернувшись, чтобы попрощаться, он нашел взглядом лапу снежного барса на груди у Кейна, а затем поманил Кейна к себе. Когда тот приблизился, он мимолетно коснулся талисмана и отступил, словно прощался и с ним. Не зная, что и думать об этом странном ритуале Кейн нерешительно произнес:

— Спасибо за мазь. Наверняка она очень действенна и излечит Натали.

Неожиданно для него индеец улыбнулся. Не усмехнулся многозначительно, как бывало раньше, а улыбнулся теплой дружеской улыбкой.

— Любовь — вот лучшее лекарство, — сказал он и вышел.