Сердце хочет любви - Райли Юджиния - Страница 36

– М-м-м… у восточной стены вы видите довольно интересную кушетку, на нее только что рухнула моя невеста.

Туристы дружно рассмеялись и повернулись к Ли, которая и вправду без движения сидела на кушетке, ее лицо напоминало спелое яблоко. В это время один мужчина прошептал что-то своей жене, три пары кивнули Питеру и Ли и покинули комнату, проявив милосердие.

Какое-то мгновение Ли не знала, что делать, она смотрела на Питера с глупым видом, точно подросток на первом свидании. Он был ослепительно красив в белых спортивных брюках из грубой ткани и темно-синей спортивной рубашке. Его черные волосы никогда не выглядели так безукоризненно, его решительный взгляд никогда не был более трепещущим и напряженным, глазами он буквально раздевал ее. Она пыталась сказать хоть что-нибудь, наконец, взяв себя в руки, встала, глядя прямо ему в лицо.

– Ты здесь, – пробормотала она.

– Да, я здесь, – добродушно согласился он.

Она решила, что они уже достаточно поупражнялись в остроумии, и мысленно дала себе пинка.

– Знаешь, теперь о нас действительно будет говорить весь город, – обреченно продолжила она.

– Думаю, тогда нам придется пожениться, – хрипло ответил он.

Она совершенно смутилась.

– Иди сюда, – сказал он.

Она осторожно подошла к нему. Он крепко обнял ее и поцеловал с такой жадностью, как будто никогда не смог бы насытиться ею. Она застонала и ответила, обвив руками его шею. Поцелуй неожиданно прервался, когда он сильно хлопнул ее сзади по руке.

– Ой! – возмущенно воскликнула она, отталкивая его. – Мне больно, Питер Уэбстер!

– Я поцелую твою руку и все исправлю, но позднее, – сказал он с многозначительным выражением лица. – А сейчас, Ли Картер…

– Сейчас? – тревожно откликнулась она.

Он молча смотрел на нее некоторое время.

– Значит, ты хочешь жить в Натчезе, так? – наконец потребовал он ответа.

– Ну… я…

– С твоей известностью покончено?

– М-м-м… да.

– Прекрасно.

Его сердитый взгляд стал просто свирепым, и Питер пригрозил ей пальцем.

– Но чтобы никогда…

– Что?

– Не уходила от меня, как ты это сделала в Лос-Анджелесе.

– О-о… – протянула она, с трудом сглотнув. – Но я подумала…

– Правда? Мне кажется, ты очень мало думала в Калифорнии.

Она прильнула к нему.

– Питер, – сказала она примирительно, – просто мне казалось, что именно там твое место, твоя работа и все прочее…

– Моя работа? – недоверчиво повторил он, взмахнув руками.

– Да, твоя работа, твои компаньоны. Тогда на вечеринке ты казался мне таким счастливым.

– О Господи, Ли, я был счастлив из-за того, что ты была там. И еще я думал, что мы наконец решим все наши проблемы.

– Но…

К этому моменту у нее уже кружилась голова.

– Но Сидни сказал мне, как важна для тебя юридическая практика, как много ты работаешь. Все твои друзья…

– Ли!

Он взял ее за плечи и горячо заговорил:

– Раньше мне нужно было искать что-то, чтобы заполнить пустоту. Но теперь я нашел тебя. Разве ты не знаешь? Все, что у меня есть в Калифорнии, не имеет никакого значения по сравнению с тем, что есть у нас двоих!

Она потупилась, чувствуя, как слезы жгут ей глаза.

– Подозреваю, что не знала. До этого момента.

Она с мольбой взглянула на него.

– Мне казалось, что ты уже все распланировал в отношении нас. Ты настаивал на продолжении моих занятий музыкой.

Он взял ее лицо в ладони и проникновенно взглянул на нее.

– Дорогая, я не это имел в виду. Я просто хотел, чтобы все устроилось, чтобы мы были вместе. Но скажи, если ты не хочешь дальше выступать, почему ты тогда выглядела столь восторженной в «Голливуд-Боул»?

– Потому что ты был там, разумеется! – воскликнула она. – О, Питер, в тот вечер я играла только для тебя.

– Дорогая! – прошептал он и поцеловал ее. – Ты не представляешь, насколько для меня важны эти слова.

Они долго стояли обнявшись. Было настоящим раем снова пребывать в его объятиях после бесконечно долгих дней, проведенных без него. Он нежно гладил ее волосы.

– Дорогая, – хрипло произнес он, – если тебе казалось, что я вынуждаю тебя к чему-то, то только из-за моего нежелания потерять тебя. Именно поэтому для меня было так важно не препятствовать твоему возвращению к концертной деятельности. А если это именно то, чего ты хотела…

Она рассмеялась печальным смехом.

– Для тебя это было очень важно, и ты убедил меня, что в противном случае я тебе не нужна.

– Что? – Он уставился на нее, не веря своим ушам. – Ли, мне бы хотелось, чтобы ты была бубнящим экскурсоводом в старом доме в Натчезе, штат Миссисипи.

– Бубнящим! – воскликнула она.

Оба рассмеялись.

– Так скажи, дорогая, ты уверена? Ты действительно будешь счастлива, если не будешь больше выступать и поселишься здесь, в Натчезе? – спросил Питер, взяв ее за руку и потянув к кушетке.

– О да, – ответила она, усаживаясь рядом с ним.

– А как же ответственность, которую ты ощущаешь, ты ведь должна делиться своей музыкой с миром?

– Стоя на сцене две недели назад, я взглянула тебе в лицо и поняла, что первое, перед чем я несу ответственность, – мое собственное счастье. Я собиралась рассказать тебе об этом, честно, но когда началась вечеринка, мы поговорили с Сидни, и все, что ты делал после, так смутило меня… – Она взяла его за руку. – А ты, Питер? Ты думаешь, что хочешь расстаться со своей жизнью в Калифорнии? Ты сможешь найти в Натчезе то, что тебе нужно?

– Сложный вопрос, никогда таких не слышал, – озорно ответил он, целуя ее руку. – Ли, я влюбился не только в самую прекрасную пианистку мира, но и во все, что ее окружает.

– Но в этом сонном городишке пет ни одного приличного корта, – поддразнила она его.

– А кстати, я только что выяснил, в Натчезе есть отличные места для игры в теннис. И, – сварливо продолжил он, – если бы ты спросила меня об этом вместо того, чтобы собрать вещички и отправиться домой…

– Ладно, ладно. Ты когда-нибудь простишь меня?

– Я заставлю тебя возместить убытки, – обещал он, наклоняясь к ней и целуя в шею. – Долгое, восхитительное возмещение убытков…

– Ты это уже сделал. Почему ты так медлил? – спросила она, трепеща от восторга, ощущая прикосновение его губ.

– Медлил! – повторил он недоверчиво, отстраняясь, чтобы взглянуть на нее. – Ты думаешь, что юридическую контору можно ликвидировать в течение двадцати четырех часов? Как бы то ни было, я установил рекорд, сделав все за две недели.

– Ты мог позвонить, – надулась Ли, проводя рукой по его груди.

– Мне нравится удивлять тебя.

– Я заметила.

– И потом, мне не хотелось закручивать гайки. После твоего спектакля с исчезновением.

– Чудовище!

Он хихикнул.

– Кстати, я уже говорил с Томом Уилкерсоном о том, чтобы открыть здесь контору. Как думаешь, если я буду усердно трудиться, то получу право заниматься адвокатской практикой в Миссисипи?

– Ты собираешься участвовать в кампании по спасению берега, правда? – взволнованно спросила она.

– А как же! Мне хотелось бы работать в южном городке, с людьми. Это гораздо приятнее, чем иметь дело с безликими холдингами. Но не мечтайте, что вам удастся удрать, леди – продолжил он.

Он опустил руку в карман, достал оттуда обручальное кольцо с бриллиантом и с серьезным видом надел ей его на палец.

– Моя главная цель – держать вас босой и беременной.

– Шовинист! – воскликнула она.

– По словам твоего бывшего менеджера, все мужчины в глубине души шовинисты.

Кыш громко согласно мяукнул, и они оба рассмеялись. Питер встал и притянул Ли к себе, глядя на нее глазами, полными обожания.

– Крюгер был прав в одном, любимая. Мне было бы чертовски трудно делить тебя с миром.

Его руки собственнически сжались вокруг нее.

– А теперь я вспомнил, что часть твоего тела я обещал успокоить…

Она с ожиданием взглянула на него, но вдруг побелела.

– Работа! – выпалила она. – О Господи, Питер, я уже окончательно опоздала! У тебя привычка делать так, чтобы я опаздывала, сильно опаздывала на…