Змеиное болото - Уильямс Алан - Страница 8

8

Таксист молча вынул пачку долларов и отдал банкноты. Внезапно Бена охватило замешательство: он почувствовал, что глаза индейцев следят за каждым его движением.

— Ты прямо сейчас возвращаешься в Гуадаигил? — спросил он водителя.

Таксист кивнул головой и направился к машине.

Бен подумал: «На обратную дорогу у него уйдет меньше времени, максимум два с половиной часа, еще два часа потребуется джипу, чтобы добраться до меня…» У него не было никакого определенного плана, он просто старался потянуть время.

— Приглашаю вас выпить, — обронил Бен, кивнув таксисту и толстяку.

Они вошли в темноватую дощатую комнату со стоящими вдоль стен скамьями и дымящей железной печкой. В углу на коврике сидели две женщины и перебирали в чаше какие-то черные плоды. Бен присел на скамью у двери, в то время как толстяк принес бутылку текилы[26] и три металлические кружки. Они залпом выпили. Повисла напряженная тишина. Индейцы сбились у стены и о чем-то шептались. Наконец, толстяк заговорил, обращаясь к Бену:

— Сеньор, зачем вам надо в Паратаксин?

— Я турист. Прошлой ночью я приплыл в Гуадаигил.

— Но у вас нет чемодана.

— Чемодан у меня украли.

Толстяк мрачно кивнул головой.

— То же говорит и американец. Говорит, что здешние люди украли у него чемодан. От него много неприятностей. Сегодня утром он вдруг выскочил из отеля и убил свинью.

— Свинью?!

Толстяк опять кивнул головой.

— Люди достаточно от него натерпелись. Американец будет наказан.

— А где он, американец?

— Тут, в отеле «Тиджа».

Индейцы, стоящие у стены, замолчали; мужчина многозначительно провез пальцем по лезвию мачете.

— Как вы собираетесь с ним поступить? — спросил Бен, делая большой глоток.

— Он будет наказан, — упрямо повторил толстяк. — Он убил хорошую свинью, а в поселении живут бедные люди.

— Вы заявили в полицию?

Толстяк уставился на кружку с текилой.

— У нас тут только один полицейский, и он болен, объелся коки.

Бен одним глотком допил текилу и спросил нарочито небрежно:

— Как вы накажете американца?

Но прежде чем толстяк успел ответить, сверху донеслись сильные удары, сопровождаемые приглушенным криком и звоном разбитого стекла. Индейцы испуганно сжались, устремив глаза к потолку, а толстяк наклонился вперед с широко раскрытым ртом и прислушался. Ничего — лишь звук падающих с крыши капель дождя.

Таксист встал и пошел к двери. Бен поднял палец вверх.

— Американец? Я хочу поговорить. Как к нему пройти?

Толстяк даже не пошевелился.

— Вы идете наверх? — воскликнул он недоверчиво. — Он убьет вас!

— Не думаю, — спокойно ответил Бен. — Покажи мне дорогу.

Толстяк указал на дверь в глубине комнаты, которая выходила в грязный внутренний дворик, где над котлом согнулась женщина, помешивающая кипятящиеся в нем коврики. Слева от Бена открытая лестница вела на деревянную галерею, которая обрамляла внутренний дворик, куда выходили несколько дверей. Пахло древесным углем и нужником. Когда он начал подниматься по лестнице, наверху раздались сильный удар и вопль, напоминающий рев раненого животного. Бен настороженно продолжал идти. Вдруг донесся голос человека, кричавшего по-английски:

— О, ради святого Моисея, убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь! Прочь!! Прочь!! — Слова потонули в сдавленных рыданиях, послышались удары ногой в дверь. Звуки неслись из конца галереи, напротив лестницы.

Бен шел с единственной мыслью — найти себе напарника, кого-нибудь, кто помог бы ему выбраться из Ксатопетля до прибытия полиции.

Когда он дошел до двери, там уже все стихло. Внизу, у входа во внутренний дворик, выстроившиеся в ряд индейцы следили за ним; впереди стоял мужчина с мачете в руке. Бен повернулся и постучал в дверь. В ответ, с расстояния менее двух футов, раздался ужасный вопль:

— Убирайся вон, проклятый даго[27]!

— Я не проклятый даго, — ответил Бен. — Я — валлиец. Откройте дверь!

Наступила тишина, затем послышался лязг отодвигаемой щеколды. Дверь приоткрылась дюйма на два, и желтоватый глаз несколько секунд пристально разглядывал Бена, потом лицо с крючкообразным носом дернулось и исчезло. Бен рывком распахнул дверь и вошел.

На стоящей у стены кровати скрючился, тяжело и часто дыша, мужчина. У его ног каталась пустая бутылка, весь пол был усеян битым стеклом. Мужчина посмотрел на Бена и усмехнулся.

— Я пьян, — он говорил с заметным, явно не американским акцентом, глотая отдельные слоги. — Так ты не даго, а? — добавил он, по-прежнему усмехаясь. — Ты полицейский! Ха! Уэльский полицейский!

Это был худощавый брюнет, с позеленевшим от попоек лицом, на котором не было никаких признаков растительности, хотя он, очевидно, не брился несколько дней. На мужчине были ботинки для игры в поло, темный вельветовый костюм и рубашка цвета хаки. В комнате пахло плесенью. Бен сделал шаг вперед.

— Кто вы?

— Африканец, — хихикнул мужчина. — Я — проклятый африканос!

— Будьте благоразумны. Что вы здесь делаете?

— Что я здесь делаю? Схожу с ума, вот что я здесь делаю! Ты мне не веришь? Я африканос! Белый африканский еврей Самюэль Дэвид Райдербейт из Солсбери, Родезия, окруженный даго и вонючими туземцами! — Обхватив голову руками, он начал раскачиваться взад-вперед.

— Что вы здесь делаете? — терпеливо повторил Бен, благоразумно держась на приличном расстоянии на случай, если Райдербейт вдруг вздумает наброситься на него.

— Я приехал сюда три дня назад, из Паратаксина, — пробормотал мужчина невнятно. — У меня была машина. Я оказался отрезанным от внешнего мира из-за извержения вулкана. Туземцы ограбили меня и, как последнюю шлюху, уложили в кровать с бутылкой текилы. Проснулся я без гроша в кармане. — Он с несчастным видом поглядел на Бена и разразился потоком брани. — Без гроша в кармане!! — повторил он. — Забрали все, что у меня было. Три фотокамеры стоимостью в пятьсот долларов. Бумажник, чемодан — все! — Неожиданно Райдербейт бросился к двери, распахнул ее и заорал с галереи: — Грязные, проклятые даго! Идите сюда и возьмите меня! — Бен успел заметить, как поспешно разбежались стоящие внизу индейцы. Во внутреннем дворике осталась только старуха, кипятящая в чане коврики. Райдербейт прислонился к балюстраде и расхохотался.

— Они боятся меня, солдат! Испуганы до смерти!

— Бояться следует тебе, Райдербейт, — сказал Бен. — Послушай, ты влип в неприятную историю. Они нападут на тебя там, внизу. Они говорят, что ты убил их свинью.

— Свиньи! — Райдербейт сунул руку за пояс и выхватил финку, держа ее грязным коричневым лезвием вверх. — Кровь свиньи, — заявил он, хитро ухмыляясь.

— Зачем ты убил свинью?

— Мне не понравился ее вид.

Бен кивнул головой.

— Ну что ж, а им не нравится твой вид. Они собираются убить тебя.

Райдербейт вернулся в комнату и некоторое время стоял, размышляя, потом поднял голову и пронзительно закричал:

— Пускай поднимаются сюда и убьют меня! Идите и убейте!!

— Заткнись, — сказал Бен. — Тебе нечего здесь ждать. Ты выберешься отсюда со мной, и немедленно! — Он оглядел темную комнату и различил в дальней стене окно с металлической противомоскитной сеткой, прикрытое жалюзи. Бен приблизился к окну и приподнял на дюйм-другой жалюзи; сквозь щель он сумел разглядеть у стены небольшой кусок покрытой грязью земли. Повернувшись, он увидел, что Райдербейт сидит на кровати и с печальным видом рассматривает собственные ноги.

— Ты знаешь какую-нибудь дорогу из этого поселеньица, кроме той, что ведет в Гуадаигил? — спросил Бен.

Райдербейт посмотрел на него налитыми кровью глазами.

— Пути отсюда нет! — прокаркал он. — Проклятый вулкан блокировал все дороги. Достань текилы и давай выпьем!

Бен поднял жалюзи до упора. Внизу под окном стоял забрызганный грязью автомобиль, его колеса по оси утопали в луже. Из-за угла за ним наблюдали две пары раскосых глаз. Бен повернулся к Райдербейту.

вернуться

26

Мексиканская водка из агавы, производится в штате Халиско.

вернуться

27

Презрительное прозвище итальянцев, испанцев, португальцев (амер.).