Привет от талибана - Бадин Андрей Алексеевич - Страница 19

Семенов и Вадим переглянулись.

– Далее идет подробное описание места происшествия, машины и трупа. Все формальности вроде бы соблюдены, – читал Сергей. – Вскрытие показало, что смерть наступила от раздробления лобных костей черепа, разрыва мозговых оболочек и вытекания мозга. Также сломаны несколько ребер и ключица. Множественные ушибы мышечных и покровных тканей по всему телу. Анализ желудочного содержимого показал наличие в нем небольшого количества алкоголя. Анализ крови подтвердил, что Лаптев находился в алкогольном опьянении. Анализ печени на присутствие телец… Ну, это пошли биохимические штучки, – пояснил Сергей, – и нам этого не надо. Далее. Вследствие всего выше сказанного можно констатировать, что гр-н Лаптев был хроническим алкоголиком.

– Вот-те раз, – удивился Вадим. – А его дочь утверждает, что он спиртного в рот не брал. Кому верить?

– А труп его? – усомнился Семенов. – Фото есть?

– Да, – ответил Сергей и увеличил на экране несколько фотографий Лаптева – при жизни и после аварии.

На экране был изображен полноватый пожилой мужчина, лысоватый, с правильными, красивыми чертами лица. Он весело, добродушно улыбался, и по внешнему виду нельзя было заподозрить в нем алкоголика.

– Вроде нормальный человек, – рассматривал фото Вадим.

– Знаешь, как они умеют маскироваться, – парировал полковник, – не угадаешь.

– При разговоре по глазам все равно видно, – добавил Сергей, – а на экране не разберешь.

Начали смотреть фотографии с места аварии.

В сильно разбитой машине «Ауди», на деформированном капоте лежал труп мужчины, причем так, что половина тела была на улице, а ноги в салоне. Во время столкновения со столбом он пробил лобовое стекло и вылетел наружу. Лицо его было изуродовано и залито кровью, так что опознать в нем Г.С. Лаптева по фотографии было невозможно. Лоб был разбит, и верхняя часть черепа сильно смещена к затылку. В образовавшийся горизонтальный пролом на лицо и капот машины вытекли кровь и светлая творогообразная масса.

– Мозги, – пояснил Сергей.

– Какой же силы был удар, если у тачки передка нет и лобовое стекло в пыль разлетелось, – удивился Вадим.

– Он ехал очень быстро, может, двести километров в час, – сказал Семенов. – На такой скорости даже трезвый человек с машиной не справится – она летит, как самолет.

Все молчали и смотрели на фотографии на экране.

– Как вы думаете, это убийство или несчастный случай? – спросил Сергей.

– Может быть и то и другое. – Семенов закурил.

– Если это убийство, то кому оно выгодно? Кому мешал главный бухгалтер? – Сергей откинулся в кресле.

– Нам и этого не выяснить, – начал Вадим. – Лаптева уверена, что это несчастный случай, а Руденко ничего не скажет.

– Еще один вопрос без ответа, – у Семенова опять нервно дернулась щека.

Сергей и Вадим с сочувствием посмотрели на шефа, а полковник, заметив это, смутился:

– Ну ладно вам. Если проживете с мое, может, всем телом дергаться будете.

– Будем, будем, – усмехнулся Вадим.

Глава 18

Штырь подъехал к дому, где жил Некрон, поставил «БМВ» у подъезда и пошел к лифту. По дороге из машины он связался по телефону с папой и предупредил о встрече. Охранник пропустил его на этаж, и он подошел к толстенной, тяжеленной бронированной двери в квартиру босса. Штырь позвонил, но дверь открылась не сразу. Он знал, что осторожный папа разглядывает его на экране монитора. В дверной глазок был вмонтирован миниатюрный объектив телекамеры, а изображение выводилось на монитор. Некрон приказал сделать такую систему, опасаясь, что его могут пристрелить через дверь, когда он будет смотреть на посетителя в глазок.

Некрон наблюдал за Штырем. Он всегда так делал – разглядывал посетителя, пытаясь угадать его намерения. И это после того, что он много лет знал Штыря, работал с ним и проверил в деле. Незваных гостей у Некрона никогда не было.

И вот щелкнули замки и засовы, и дверь отворилась. Открыл ее не сам вор, а его личный телохранитель Кряж.

Когда-то на зоне Некрон спас ему жизнь – вступился за него в неравной драке. С тех пор Кряж охраняет Некрона днем и ночью. Когда пришел срок Кряжу освобождаться, а Некрон досиживал еще полтора года, то телохранитель добровольно остался в зоне, чтобы охранять своего кровного брата.

Кряжа в братве боялись все. Он был ростом невысок, но крепок и силен. Он до тюрьмы был чемпионом страны по классической борьбе, а на зоне научился драться лучше любого боксера. Он был зол и беспощаден к врагам, но верен слову и предан друзьям. Каждый хотел бы иметь такого друга.

Кряж поздоровался со Штырем, они обменялись поцелуями и любезностями типа: ты сегодня хорошо выглядишь. Затем охранник принял у братка пистолет «ТТ» и спросил:

– Еще кодилка имеется?

– Нет.

– А перо?

– Нет, одного шпаера хватил, – ответил Штырь.

– Все равно надо осмотреть, ты уж извини, брат.

Кряж всегда виновато извинялся, перед тем как обыскивал любого, кто приходил к Некрону. Он похлопал ладонями по всем тем местам, где может быть спрятано оружие, и обнаружил в кармане нож-бабочку производства фирмы «Стилс».

– Ты что, забыл, что все оружие надо сдавать, когда к папе приходишь, – отчитал он долговязого Штыря.

– Ты прости, Кряж, забыл. Да и какое это оружие, так, игрушка, – оправдался тот.

– Э-э, нет. Это оружие. Я такой игрушкой любого уделаю, даже шпаер выхватить не успеет, – ответил Кряж, спрятал железки в шкаф и добавил: – Ну, теперь пошли.

Пока они двигались по длинному коридору к кабинету Некрона, телохранитель поинтересовался:

– Как жена, дети?

– Ничего хорошего, – кисло ответил Штырь. – Пацан болеет – астма. Баба с ног сбилась, ночами не спит – с ним сидит. Жалко его, совсем еще маленький – три годика.

– Астма дело хреновое. А что лепилы?

– А… Сами ничего толком не знают. Выписали какие-то калики, но их в стране и в помине нет. Я просил папу, он кому-то звонил, и те обещали прислать на этой неделе.

– Я знаю, кого он просил, и напомню ему, чтобы он того академика еще побеспокоил, а то сам знаешь, у всех дел невпроворот – все всё забывают, – обнадежил Кряж. – Ну а если уж совсем будет плохо, ты папе скажи, пусть посодействует сынка на лечение за бугор отправить. Фирма оплатит.

– Пока рано, может, здесь вылечат, – Штырь тяжело вздохнул.

Квартира у Некрона была огромная, восемьсот квадратных метров, занимала весь десятый этаж и квадратный метр в ней стоил пять тысяч долларов. В доме, построенном специально для «новых русских», жили члены правительства, депутаты, банкиры, крупные предприниматели и авторитеты преступного мира. Каждой твари здесь было по паре. «Ноев ковчег» – так называл свой дом Некрон. Кстати, его считали здесь добропорядочным соседом, законопослушным и нравственным гражданином. Видимо, остальные были похлеще его.

Правда, жильцы порой шарахались от посетителей Некрона, да и от него самого, когда летом приходилось видеть его в рубахе с короткими рукавами.

Дело в том, что Некрон любил хорошие, красивые, качественно выполненные наколки. Еще в зоне, во время отсидки, он отыскивал хорошего художника и просил его изобразить на себе что-то фундаментальное. Он платил большие деньги за оригинальную, мастерски выполненную наколку.

Неудивительно, что его братва, подражая боссу, тоже расписывала себя в хвост и в гриву, но делала это порой без вкуса и меры.

Штырь и Кряж прошли в кабинет. Некрон встал и поздоровался за руку со Штырем, а затем они поцеловались в щеку.

Российские мафиози всех рангов, от самых титулованных до пропитых быков у палаток, применяют эту форму приветствия. Они позаимствовали эту манеру из голливудских фильмов про итальянскую мафию, и она прочно вошла в их обиход. Некрон не был исключением.

За годы он сильно изменился. Это был уже не тот Мишка Ляхов, молодой, озорной и веселый. Он стал взрослым, опытным и пугливым. Опасная воровская жизнь сделала его таким. Каждый титулованный авторитет, да и просто бандит, пугается собственной тени, когда вечером поднимается по темной лестнице к себе в квартиру.