Лорд-мошенник - Райс Патриция - Страница 98

Его прикосновения и эти слова привели Алисию в отличное настроение. Сегодня будет первая брачная ночь, которой у них, по сути, еще не было. Если и были еще какие-то сомнения, то она решила не обращать на них внимания. Она любит Трэвиса. Пока этого достаточно.

Они торопливо шли по узкой улице к маленькому дому, который они уже называли своим. Был виден свет лампы в огне гостиной, а наверху, в детской, где спали Анна-Мари и Дейл, мерцала свеча. Все выглядело мирным, и сердце Алисии забилось взволнованно при подходе к двери.

Прорезавший ночную тишину крик прозвучал так неожиданно, что она чуть не подпрыгнула. Трэвис отреагировал с быстротой человека, чья жизнь зависела от его реакции. Не решаясь оставить Алисию одну, он почти втащил ее в дом и, оставив у лампы, стоящей рядом с железной кочергой, бросился по лестнице туда, где раздался крик.

Услышав взволнованную скороговорку Анны-Мари, Алисия последовала за ней, нервно сжимая в руке кочергу. Ее побуждали к этому испуганные крики Дейла. Прежде чем она поднялась на площадку, она услышала, как Трэвис сбежал вниз по задней лестнице и оттуда в маленький садик, ведущий в аллею. Шок ее сменился страхом. У Трэвиса не было оружия. Если он преследует грабителя, его могут убить.

Маленькая служанка теребила свое хлопчатобумажное платьице и одновременно успокаивала малыша. Испуг и озабоченность на лице Анны-Мари сменились облегчением, когда Алисия взяла сына на руки и нежно заговорила с ним, после чего его крики перешли во всхлипывание и икоту. В ответ на вопросительный взгляд Алисии служанка быстро залопотала по-французски, повторяя то, что только что говорила Трэвису. Она проснулась и увидела в комнате человека со свечой, от которого разило виски. Когда она закричала, он выбежал через заднюю дверь.

Гадая, действительно ли пьяницы в Новом Орлеане имеют обыкновение спокойно входить в чужие дома, как индейцы в Сент-Луисе, Алисия постаралась успокоить перепуганную девушку. В отсутствие Трэвиса ее не покидало чувство опасности, и Алисия постелила на полу в своей комнате рядом с большой кроватью тюфяк для Анны-Мари, а Дейла уложила на подушку рядом с собой. Когда Трэвис вернется, он перенесет их в детскую.

Трэвис задерживался. Не обнаружив никого на темных незнакомых улицах, он вернулся домой, обнаружив спавшую на кровати рядом с сыном жену и погасшую лампу в изголовье. А увидев лежащую тут же на полу служанку, он распрощался с надеждой разбудить Алисию, чтобы сказать, что он пришел, и потребовать за это награды. Он снял пальто и шарф, нашел свободное место на кровати и забрался под одеяло. Лежа рядом со спящей Алисией, ощущая ее нежное дыхание на своей шее, Трэвис чувствовал, как постепенно уходят пустота и напряженность, поселившиеся в его сердце в последние месяцы, и все это благодаря женщине, лежавшей в его постели. Он нежно прижал ее к своей груди. И этого оказалось достаточно, чтобы он ощутил покой, который помог ему осознать, что он мог потерять и что, наконец, обрел. Все его надежды вдруг вспыхнули ярким пламенем — пламенем, которое никогда не угаснет, что бы ни сулила ему жизнь.

Он всегда сражался за то, чего хотел, выслеживал добычу, побеждал недругов и пользовался правом на заслуженную награду. Он научился защищать себя при сражении, но никогда не умел принимать то, что получал бесплатно. Как он мог быть таким слепым, чтобы не понять, что Алисия — это приз, который нельзя выиграть, противник, которого нельзя, да и не хочется побеждать? Его ошибка заключалась в том, что он был уверен, будто преследовал и заполучил Алисию, тогда как на самом деле это она завладела им. Он не хотел ее в качестве приза; он хотел ее как женщину, которая добровольно отдает себя, предлагает свою любовь без страха и сомнений, предлагает так, как это пыталась сделать Алисия, если бы он смог вовремя понять это.

Осторожно, чтобы не разбудить, Трэвис поцеловал Алисию в лоб и поклялся дать ей то, о существовании чего он до сих пор и не подозревал. Возможно, он больше не заслуживал ее любви, — но это не помешает ему любить ее. Он подарит ей Англию и будет молиться, чтобы у него вновь появился шанс.

Глава 42

— Если мадам Хелена закончила твое платье, я поведу тебя сегодня вечером на танцы, — спокойно объявил Трэвис и бросил на столик в прихожей перчатки и визитные карточки, возвратившись домой с прогулки.

Алисия оторвалась от рукоделия и удивленно взглянула на него:

— Танцы? Но мы никого здесь не знаем. И после прошлой ночи я не хотела бы оставлять Анну-Мари и Дейла одних.

— Вот приглашения. — Трэвис положил карточки ей на колени. — Что касается Дейла и Анны-Мари, то я уже подумал об этом. Это благотворительный бал, его устраивают в отеле. Я уже снял две комнаты. Мы сможем в любой момент подняться и посмотреть, как у них дела.

В отеле Алисия взволнованно вглядывалась в спокойное лицо Трэвиса. Его отец живет в отеле.

— Придется послать Анну-Мари к ее тете, сказать, чтобы она поторопилась. Правда, цена платья возрастет. — Она не сказала ему о своих страхах. Она обещала оставаться рядом с ним. Ей придется учиться обхождению с английскими аристократами, когда он вернется к себе домой. Почему бы не начать учебу сейчас?

Трэвис улыбнулся:

— Цена беспокоит меня меньше всего. Гораздо больше меня заботит другая проблема: как мне удержать тебя на виду, не дать спрятаться до тех пор, пока не состоится твоя встреча с моим отцом?

— Уверена, ты найдешь способ, — хмыкнула Алисия, откладывая свое рукоделие.

Сразу возникла уйма дел, которые нужно было успеть сделать. Трэвис всегда преподносит ей сюрпризы, не оставляя времени на подготовку. Ей придется потрудиться, чтобы успеть подготовиться к вечеру. Впрочем, она знала, что успеет.

Как всегда в подобных случаях, Ответственный момент наступил раньше, чем она ожидала. Экипаж доставил их к гостинице. Анна-Мари смутилась, увидев собравшихся здесь элегантно одетых гостей, но Трэвис торопливо повел их наверх в снятые им две смежные комнаты. Устроив служанку и сына, он помог Алисии снять шубу и положил ее на кровать, которую намеревался разделить с ней этой ночью.

Он протянул руку и дотронулся до поблескивавшего при свете свечей, изящно спадающего на щеку локона. Она подняла на него сапфировые глаза, затмевавшие даже серебристо-синий шелк ее платья. Он коснулся одной из бриллиантовых сережек, сверкавших в ее ушах, и улыбнулся:

— Мне следовало надеть мою серьгу. Ты бы отказалась тогда идти со мной?

Шутка ослабила напряженность, и Алисия непроизвольно улыбнулась. В аккуратно повязанном галстуке, белом, украшенном вышивкой жилете, элегантном синем сюртуке, Трэвис выглядел так, как и должен был выглядеть богатый виконт. Но его настоящий титул лучше всего подчеркивала отсутствующая в данном случае золотая серьга.

— Я дам тебе свою, — предложила она со смехом, делая вид, что снимает одну из сережек.

Довольный, что его наряд ее не ошеломил, Трэвис схватил ее руку и поцеловал в ладонь.

— Сегодня, ради мира, я постараюсь вести себя прилично. Так мы идем?

— Надеюсь, ты будешь рядом. — Алисия ухватилась за локоть Трэвиса, готовая встретиться с кем угодно. Несмотря на все его недостатки, он всегда вселял в нее уверенность. Юбка платья при движении вызывающе подчеркивала каждую линию, каждый изгиб ее тела, а лиф был с таким низким вырезом, что она боялась вдохнуть полной грудью. Впрочем, одного взгляда Трэвиса оказалось достаточно, чтобы Алисия почувствовала себя красивой, как императрица Жозефина.

Когда Трэвис вел ее вниз по застеленной ковром лестнице и собравшиеся внизу поднимали головы, чтобы посмотреть на них, она чувствовала, как он гордится ею. Трэвис вел ее сквозь толпу незнакомых людей, и от открытого восхищения в глазах мужчин щеки Алисии порозовели, но это лишь придало ее нежному лицу еще большую прелесть. Трэвис откровенно развлекался, глядя на разодетых новоорлеанских джентльменов, которые были вынуждены разочарованно отворачиваться, поскольку Алисия ясно дала им понять, что единственный человек, достойный ее внимания, — это Трэвис.