Желание и честь - Райс Патриция - Страница 55

Теперь они ехали по пустынным сельским дорогам. Если бы они двигались помедленнее, объезжали какую-нибудь телегу или экипаж, она смогла бы привлечь к себе внимание. Но в этот час они не встретили никого. Все фермеры уже давно вернулись к теплым очагам.

Стиснув от отчаяния зубы, Диллиан прижимала к себе ридикюль. В пышном кружевном платье она чувствовала себя идиоткой, но зато в ридикюле у нее лежал пистолет, а в руке она сжимала зонтик. Ее учили пользоваться любым оружием, какое окажется под рукой. Теперь нужно было лишь дождаться появления врага.

Уже стемнело, когда они достигли деревни, где была гостиница для проезжающих. У Диллиан заблестели глаза. Но надежда угасла, когда кучер слез с козел и направился в гостиницу один. Она, надеясь на помощь, оглядела пустой двор, но ничего не увидела, кроме оседланной лошади, стоявшей у кормушки. Если б только она могла до нее добраться…

Появился кучер. В руках он нес миску и кружку. Диллиан злорадно наблюдала, как он направляется к ней. «Мужчины такие дураки», – с некоторой жалостью подумала она. Только потому, что на ней все эти рюши и кружева, несчастный идиот считает ее настолько беспомощной, что осмеливается приближаться к ней, когда его руки заняты.

Вытащив из ридикюля пистолет и выставив перед собой зонтик, она приготовилась вывести кучера из этого заблуждения.

– Вы не спали всю ночь. – Бланш робко приблизилась к маркизу, надевавшему свежий галстук, заимствованный у Майкла. – Вы не можете выйти из дома в таком виде. Вы даже не побрились, – осмелев, добавила она.

– К тому же у него красные глаза, он бледен и немного с похмелья, – услужливо подсказал ей Майкл, подавая шляпу маркизу, стоявшему перед зеркалом в холле.

– И все благодаря тебе, – проворчал Гэвин, – Ты постоянно подсовывал мне эту чертову флягу. Диллиан нигде нет! Что мне теперь делать? Спокойно отправиться спать?

Никто не осмелился напомнить, что Диллиан с маркизом ничто не связывало, и он не обязан был что-то делать. Все, что им было известно, – это то, что она отправилась куда-то одна. На всякий случай они послали людей в Гэмп-шир и Хартфордшир. Гэвин и так сделал для нее больше, чем сделал бы любой другой мужчина для малознакомой женщины.

– Вы не можете явиться в палату лордов в таком виде, сэр, – твердо заявила Бланш. – Вы страшны как смерть. Все в ужасе разбегутся.

Гэвин улыбнулся, но от этой улыбки выражение его лица стало еще более зловещим. Он надел шляпу и завернулся в плащ.

– Радуйтесь, что я не надел капюшон, миледи, – пробурчал он и вышел из дома.

Майкл тяжело вздохнул:

– По-моему, Гэвин снова начал геройствовать, и спорить с ним бесполезно. Вы остаетесь с кузиной Мэриан, пока я не найду надежное место для этих бумаг.

Он направился к библиотеке такой же уверенной походкой, как и человек, только что расставшийся с ними.

Когда американский маркиз Эффингем появился в величественных залах парламента, никто не закричал от ужаса и не убежал. Одни, возможно, ожидали, что за ним появится армия или, по крайней мере, барабаны и трубы. Другие уступали ему дорогу при виде мрачного лица и горящих глаз. Его появление вызвало интерес и испуганный шепот.

Не думая о впечатлении, которое он производил, Гэвин шагал по вражеской территории с одной только мыслью – Диллиан. Если кто-нибудь из этих изнеженных бездельников причинил ей вред, он позаботится о том, чтобы его распяли. Ему невыносимо было думать, что Диллиан одна, напугана и страдает. Его сердце сжималось от страха и сознания собственного бессилия. Он с трудом сдерживал ярость. Никто не может тронуть то, что принадлежит ему, и при этом остаться в живых. Ярость вела его через эти враждебные залы, мимо элегантных аристократов, шептавшихся у него за спиной.

Невилл бросился к нему из дальнего угла зала, но Гэвин даже не взглянул на него. Майкл ночью обыскал дом герцога, но не обнаружил никаких следов Диллиан.

Гэвин предупредил о своем приходе. Его ждали, но не знали, на что он способен. Он до сих пор не пользовался своим титулом, чтобы попасть в общество самых уважаемых, богатых и могущественных людей. Но теперь он воспользовался им. Ради Диллиан.

Гэвин в развевающемся плаще быстро прошел мимо людей в темных мантиях и париках, не ответив на их приветствия. Раньше он никогда бы не стал устраивать такого спектакля. Но сейчас он защищал не себя, а Диллиан.

Наконец достигнув своей цели, он поднялся на возвышение и встал лицом к залу, быстро наполнявшемуся аристократами в мантиях. Он поставил портфель рядом с собой и снял шляпу, чтобы все могли его видеть.

– Я меняю все ваши грязные секреты, джентльмены, – его громовой голос был слышен за пределами зала, – на возвращение мисс Рейнолдс Уитнелл. Мне наплевать, кто из вас продал свою страну за иудины деньги. Я хочу, чтобы дочь полковника Уитнелла вернулась живой и невредимой в течение следующих двенадцати часов, или я опубликую эти дневники во всех газетах вашей страны! – Он вытряс из портфеля его содержимое, рассыпав по столу дюжину тетрадей в черных переплетах.

Среди лордов имелись с особым интересом смотревшие на дневники и чувствовавшие на себе горящий взгляд страшного маркиза. Но ни один из этих троих не осмелился встать и покинуть зал.

Глава 35

Она выстрелила, и ее похититель рухнул на землю. Диллиан сожалела, что вынуждена оставить негодяя лежать на каретном дворе. Следовало бы допросить его, но из гостиницы могли выбежать люди и схватить ее. Она выскочила из кареты, подбежала к оседланной лошади, взобралась на кормушку, зацепив при этом подол, и ловко перекинула ногу через седло. Уезжая, она слышала за спиной изумленные крики.

На этот раз она внимательно следила за дорожными указателями. Она знала, где находится, и подумала, как любезно со стороны похитителя везти ее по знакомой дороге. Что это – любезность или предательство?

Она не хотела верить, что Эффингем мог организовать ее похищение, пусть даже ради ее же пользы. Наверное, просто совпадение, что ее везли по дороге, ведущей в Хартфордшир и Эринмид-Мэнор.

Стремясь поскорее скрыться, Диллиан не заметила усталого всадника, остановившего лошадь у ручья. Однако ее саму только слепой бы не заметил.

Гэвин захватил комнату в самом центре здания парламента на глазах у солдат, охраны и почетных членов палаты, бродивших по залам. Он сидел, небрежно водрузив ноги на стол рядом с портфелем.

Первым, кто осмелился подойти к нему, был невысокий человек среднего возраста, в очках, совершенно безобидный на вид. Его лысая голова чуть возвышалась над башмаками Гэвина.

– Я пришел сказать… То есть я сожалею о том, что произошло с дамой… Я не знал. Видите ли, это моя вина. Я хотел сделать лучше, как учил меня отец. А теперь я не так в этом уверен. Дело в том…

Гэвин опустил ноги и, перегнувшись через стол, уставился на заикавшегося посетителя.

– Я вас знаю?

– Простите, милорд, – спохватился посетитель. – Я был так расстроен после пожара. Ничего не соображал. Я Уинфри, сэр. Арчибальд Уинфри, поверенный леди Бланш.

– Вы знаете, где сейчас находится мисс Уитнелл? – грозно спросил Гэвин.

– Нет-нет. Не знаю, милорд! – Поверенный продолжал заикаться и теребить шляпу. – Дело вот в чем, милорд. Леди не может получить бумаги своего отца. Прошу прощения, милорд, но и вы тоже. Они хранились у меня в конторе в сейфе, сэр. Я не собирался препятствовать леди получить наследство, если оно заключалось в этих бумагах. Я просто хранил их по просьбе герцога. Я знаю, леди просила их отдать, но я не сознавал…

– Вы не сознавали, что хранили? – угрожающе прорычал Гэвин. – Вы наверняка понимали, что не имели права не давать леди то, что ей принадлежит.

– Но, милорд, – попятился от него поверенный. – Герцог… Ее кузина… Я хотел помочь…

Гэвин открыл портфель и помахал черной тетрадью перед лицом Уинфри.