Вампир Арман - Райс Энн - Страница 25

– Нет, ты, похоже, действительно не издеваешься. Ты говоришь то, что думаешь. Однако сам не понимаешь, насколько это абсурдно.

Он закончил свое продвижение. Мои ноги напрочь утратили прежнюю форму, ту, которая существовала в моем затуманенном сознании. Я мог только лежать и содрогаться от его поцелуев. Он опустил голову на мои бедра, на все еще не остывшее после шлепка рукой место, и вдруг я почувствовал, что его пальцы коснулись самых интимных моих органов.

Мой член твердел в его руке, твердел от вливания его жгучей крови, но еще больше – от присутствия во мне молодого мужского начала, так часто смешивавшего по собственной воле наслаждение с болью.

Он становился все тверже и тверже, я метался под тяжестью головы и плеч Мастера, пока в конце концов в его скользкие пальцы безудержными, безостановочными толчками не хлынул бурный поток.

Я приподнялся на локте и оглянулся на него через плечо. Он выпрямился и сидел, уставившись на прилипшую к пальцам жемчужно-белую сперму.

– Господи Боже, ты этого добивался? – спросил я. – Увидеть в своих руках эту вязкую белую массу?

Он посмотрел на меня с несчастным видом. С ужасно несчастным.

– Разве это не означает, – спросил я, – что время пришло?

В его глазах читалась такая мука, что я не отважился приставать к нему с дальнейшими расспросами.

Сонный, ослепленный, я почувствовал, что он перевернул меня на спину, сорвал тунику и куртку, а затем чуть приподнял и... Далее последовало нападение, укус в шею... Сердце сжалось от резкой боли, но не успел я испугаться, как она ослабла. Я опустился рядом с ним на ароматную постель и заснул, прижавшись к его груди, согревшись под одеялами, которыми он укрыл нас обоих.

Когда я открыл глаза, стояла глубокая ночь. Благодаря ему я научился безошибочно чувствовать приближение утра. Но до утра было еще очень далеко.

Поискав глазами Мастера, я увидел, что он стоит в изножье кровати, одетый в свой самый изысканный красный бархат. На нем были куртка с разрезами на рукавах, плотная туника с высоким воротником и красный бархатный плащ, отороченный горностаем.

Тщательно расчесанные волосы, едва заметно натертые маслами, мерцали. Он откинул их назад, открыв чистую, прямую линию лба, а на плечах закрутил в искусственные локоны. Выглядел он, однако, очень печальным.

– Господин, что случилось?

– Мне нужно уехать на несколько ночей. Нет, не потому что я на тебя сержусь, Амадео. Одно из моих обычных путешествий. Я и так уже давно опаздываю.

– Нет, Мастер, пожалуйста, только не сейчас! Прости меня, умоляю тебя, только не сейчас! Что мне...

– Дитя, я ухожу, чтобы увидеться с Теми, Кого Следует Оберегать. У меня нет выбора.

Сначала я ничего не говорил. Я старался разгадать подтекст его слов. Его голос упал, и слова эти он произнес нерешительно.

– А кто они, Мастер? – спросил я.

– Может быть, когда-нибудь я возьму тебя с собой. Я испрошу позволения... – Он не закончил.

– Зачем, Мастер? Когда тебе требовалось чье-то позволение?

Я хотел сказать это простодушно и искренне, но слова прозвучали чересчур дерзко.

– Ничего страшного, Амадео, – сказал он. – Я периодически испрашиваю позволения у своих Старейших, только и всего. У кого еще мне спрашивать?

Он казался усталым. Он сел рядом со мной, наклонился и поцеловал в губы.

– Старейшие, сударь? То есть Те, Кого Следует Оберегать, – такие же создания, как и ты?

– Будь добр к Рикардо и к остальным. Они тебя боготворят, – сказал он. – Они проплакали все время, пока тебя не было. Они даже не поверили, когда я сообщил им, что ты возвращаешься домой. Потом Рикардо увидел тебя с этим английским лордом и пришел в ужас, что я разорву тебя в клочья, и в то же время боялся, что англичанин тебя убьет. У него неплохая репутация, у твоего английского лорда, он стучит ножом по столу в каждой таверне. Тебе обязательно связываться с заурядными убийцами? Когда дело доходит до любителей лишать людей жизни, тебе нет равных. Когда ты пошел к Бьянке, они не посмели рассказать мне об этом и воображали всякие красочные картинки, чтобы я не прочел их мысли. Как же они понятливы и сообразительны!

– Они любят тебя, мой повелитель, – сказал я. – Слава Богу, ты простил меня за все те места, где я побывал. Я сделаю все, что ты пожелаешь.

– Тогда спокойной ночи. – Он поднялся, собираясь уходить.

– А на сколько ночей ты покидаешь меня, Мастер?

– Самое большее – на три, – бросил он через плечо. Высокая, величественная фигура в плаще направилась к двери.

– Мастер.

– Да?

– Я буду очень хорошо себя вести, как святой, – сказал я. – Но если не получится, ты отхлещешь меня еще раз?

Как только я увидел на его лице гнев, я немедленно раскаялся в сказанном. Зачем я все это говорю?

– Только не уверяй меня, что имел в виду не это! – сказал он, прочитав мои мысли и услышав мои слова, прежде чем я успел их произнести.

– Нет. Я просто ненавижу, когда ты уходишь. Я подумал – может быть, если я поддразню тебя, ты не уйдешь.

– Что ж, я уйду. И лучше не дразни меня. Это будет самым благоразумным с твоей стороны.

Уже в дверях он передумал и вернулся к кровати. Я ожидал самого худшего. Он ударит меня и уйдет, не поцеловав шрам.

Но все произошло иначе.

– Амадео, пока меня не будет, подумай об этом,– сказал он.

Я смотрел на него протрезвевшими глазами. Все его поведение вынуждало меня хорошенько поразмыслить, прежде чем проронить хоть слово.

– Обо всем, сударь? – спросил я.

– Да, – сказал он. Потом он подошел поцеловать меня. – Ты хочешь остаться таким навсегда? – спросил он. – Вот таким, какой ты сейчас, – таким молодым мужчиной?

– Да, Мастер! Навсегда, с тобой! – Мне хотелось сказать ему, что я умею делать все, что умеют мужчины, но это прозвучит ужасно глупо, к тому же ему это может показаться неправдой.

Он любовно положил руку на мою голову, отводя волосы назад.

– Два года я следил, как ты взрослеешь, – сказал он. – Ты достиг своего полного роста, но ты маленький, у тебя детское лицо, и, несмотря на отменное здоровье, ты хрупкого сложения, еще не тот крепкий мужчина, в которого, несомненно, должен превратиться с годами.

Я был слишком зачарован, чтобы перебивать. Даже когда он сделал паузу, я продолжал молчать.

Он вздохнул, глядя в сторону, как будто не мог подобрать слова.

– Этот английский лорд угрожал тебе кинжалом, но ты не испугался. Помнишь? Еще двух дней не прошло.

– Да, сударь, это было глупо.

– Ты запросто мог умереть, – сказал он, приподнимая бровь. – Запросто.

– Сударь, пожалуйста, раскройте мне эти тайны, – сказал я. – Расскажите, как вы получили свою силу. Доверьте мне свой секрет. Господи, сделайте так, чтобы я остался с вами навсегда. Меня не волнуют мои собственные суждения по этому поводу. Я подчинюсь вашим.

– Ну конечно подчинишься, если я выполню твою просьбу.

– Но ведь это тоже в своем роде подчинение, Мастер, – отдаться тебе, твоей воле, твоей силе. Да, я хочу получить ее и быть таким, как ты. Значит, господин, ты это мне обещаешь, ты намекаешь на то, что можешь сделать меня таким, как ты? Можешь наполнить меня своей кровью, которая делает из меня раба, и завершить этот процесс? Иногда мне кажется, я знаю, что ты можешь это сделать, но я не уверен... А что, если я знаю это только потому, что это знаешь ты? А что, если ты можешь сделать это со мной от одиночества?

– О! – Мастер закрыл лицо руками, как будто я вновь его взбесил.

Я совершенно растерялся.

– Мастер, если я оскорбил тебя, ударь меня, избей, делай со мной что хочешь, только не отворачивайся. Не закрывай глаза, смотри на меня, Мастер, потому что я жить не могу без твоего взгляда. Объясни мне все, Мастер, отбрось то, что нас разделяет; если дело только в моем невежестве, то положи ему конец.

– Да, положу, положу, – сказал он. – Ты такой умный, Амадео, и при этом так ловко вводишь в заблуждение. Да, из тебя вышел бы хороший раб Божий – ведь прежде тебя учили, что именно таким надлежит быть святому.