Цена любви - Ранн Шейла - Страница 37

ГЛАВА 13

Когда мы сходили с поезда, маленький чемодан показался мне слишком тяжелым, я еле передвигала ноги. Мерседес, напротив, была полна энергии и стремглав бросилась к автомобилю, который доставит ее в «Лас Куэвас». Она обняла меня на прощание. Я попыталась ответить тем же, но силы почему-то покинули меня.

— Меня тревожит твое состояние, — сказала испанка, — но времени уже нет, Родольфо сойдет с ума. Созвонимся позже и поговорим.

Я поймала такси, вернулась в отель и договорилась о встрече с Жозе, Свеном и Пасо. Пришлось заставить себя не думать о происшедшем в поезде и мобилизовать всю свою энергию, но сил хватило лишь на короткую встречу в «Кафе Де ла Опера». За чашкой кофе, который ничуть не взбодрил меня, они поведали, что Джордж провел в Париже пресс-конференцию и публично опроверг слухи о своем финансовом крахе.

Но нам с Жозе публичного опровержения было недостаточно; мы оба уже теряли деньги в кинобизнесе из-за неудачных контрактов. Решив потратить несколько дней на разработку такого варианта фильма, который можно снять без помощи Джорджа, мы хотели подготовиться к внезапному возвращению Джорджа в Барселону. Я соглашалась с планами Жозе, но из-за нервного истощения не разделяла его оптимизма.

В последующие дни Мерседес пыталась поднять мое настроение с помощью вечеринок. Она знала всё и вся и приглашала меня буквально на каждое мероприятие. Но пистолет с духами для Марии не шел у меня из головы. Перламутровая ручка постоянно сверкала перед глазами; все вокруг напоминало лишь о ней — залитое солнечными лучами лобовое стекло автомобиля, дверная ручка. Хотелось остаться одной и подумать, но я боялась возможных открытий. Поэтому встречалась с Жозе, Свеном и Пасо, сваливая на них всю работу, затем следовала за Мерседес в «Лас Куэвас» и напивалась там до закрытия. Мерседес наблюдала за мной со сцены, и ей очень не нравилось это.

Наконец девушка решила, что меня гнетут проблемы, связанные с фильмом; я не разубеждала ее.

— Если ты снова начнешь танцевать, Элизабет, то разгонишь кровь, напряжение ослабнет и решение придет само собой.

Она желала мне добра, предлагала свое лекарство.

— Пойдем сегодня со мной в студию фламенко, Элизабет, — пригласила она как-то ранним утром по телефону. — Я найду тебе обувь, кастаньеты, платье. Порепетируешь с труппой. На сей раз тебе не стоит оказываться.

— Танцы не помогут найти деньги для фильма, — резонно заметила я, — впрочем, это меня развлечет. Если я еще в состоянии танцевать. Очень мило с твоей стороны, но столько лет без танца!

— Вот увидишь, — настаивала танцовщица, — насколько улучшится самочувствие. Кровь потечет быстрее. Сегодня урок проводит мой старый преподаватель из Мадрида. Я вас познакомлю, представлю тебя. Рафаэль — великий мастер. Потрясающий! Если застесняешься, то просто посмотришь из зала. Он не станет возражать. Он такой славный. А не понравится — уйдешь.

Она долго еще уговаривала пойти вместе с ней и купить танцевальный костюм.

Меня охватило волнение.

Студия уже заполнилась танцорами. Тепло поприветствовав меня, они начали наперебойуговаривать надеть юбку для фламенко и позаниматься вместе. Здесь, в студии с танцорами, мне вдруг стало так хорошо, что усталость как рукой сняло. Совершая торжественный обряд инициации, на меня надели яркую юбку с оборками поверх черного трико, накинули на плечи платок. По их настоянию я сделала несколько простых движений, потом начала импровизировать. Танцоры расселись на полу и начали хлопать в ладоши, радуясь моим попыткам. В этой дружеской, оживленной атмосфере я полностью утратила застенчивость и увлеклась танцем. Кружилась, притоптывала, размахивала юбкой. С криками: «Оле!» — меня наконец выпустили из круга.

У самой двери я столкнулась с Рафаэлем. И словно споткнулась о холодное выражение его лица.

— Это друг, — кивнула Мерседес.

— Рафаэль, Рафаэль, — стали перешептываться танцоры и послушно заняли места перед огромными зеркалами. Рафаэль не обратил на меня внимания. Остальные встали в исходную позицию. Ничто не нарушало тишины.

Мне ничего не оставалось кроме как, чувствуя себя посторонней, отправиться к станку в небольшой репетиционной нише, примыкавшей к главному залу. Здравый смысл побуждал уйти, но до боли знакомая атмосфера репетиций вынуждала остаться. Ничего страшного, побуду здесь еще немного. Избегая посторнних взглядов, я сняла юбку и принялась работать у станка под аккомпанемент кастаньет.

Деми-плие, два, три, четыре. Гранд-плие, шесть, семь, восемь. Я тянула ноги, осваивая заново балетное упражнение первых занятий новичка; оно же помогает опытной балерине разогреть мышцы перед выступлением. Язык балета одинаков везде: тандю, плие, тандю, плие. Хорошая балерина всегда ощущает неразрывную связь с этими движениями, что проделываются тысячи раз, прежде чем достигается совершенство.

Когда я дошла до пятой позиции, в студии появились гитаристы. Мерседес была права — мне доставляли огромную радость даже такие занятия. Не хочу останавливаться. Я закончила ронд-де-жамб и сделала порт-де-бра… к станку… назад… к станку… назад. На пол упали первые капли пота. Тело раскрепощалось.

Где-то там, в большой студии, танцоры-мужчины отбивали каблуками ритм под присмотром Рафаэля. Кого из них выберет Рафаэль для сольного выступления, о котором мечтает каждый? В зеркалах ниши отражалась эта драма соревнования, снова чувствовалось напряжение репетиций и просмотров. Подумать только — я вновь нахожусь в репетиционной студии, присутствую на священной церемонии. Мое тело вспоминало позиции из другой эпохи. Если бы мне удалось участвовать в том, что происходило в соседнем зале! Но я была всего лишь точкой на стене.

Оставаясь для всех невидимой, я осмелилась вернуться в мир танца, который живет и будет вечно жить во мне. В следующем репетиционном зале стояла абсолютная тишина. Закрыв за собой дверь, я положила ногу на станок и заставила себя расслабиться. Потянув ногу во второй балетной позиции, сдвинула ее вдоль станка. Деревянный пол студии был таким же грязным и залитым потом, как и в студии мадам Вероша в «Карнеги-холл». Вспомнились высокие мутные окна студии, пианистка Люсия… Она играла субботним утром, когда солнечные лучи падали на картины с изображением танцующих…