Бизнес Владимира Путина - Белковский Станислав - Страница 9

Но когда Путин остается с собою один на один, без шпаргалки, без политтехнологических заготовок, он истинного отношения к СССР не скрывает. Помните, как ВВП открывал Дворец конгрессов (не съездов, заметьте, а именно конгрессов!) в петербургской прибрежной Стрельне? При советской власти, молвил президент с гримасою необычайной, здесь царили разруха и мрак. А мы, мы – все восстановили, все сделали. 300 миллионов долларов – и никаких тебе советских гвоздей!

У каждого политика, как и у поэта, есть провинция. Руководящая и направляющая, любящая и прощающая. У Путина такая провинция – Дрезден второй половины 1980-х годов. Там родились его дочери (которым с тех пор приуготовлены германские паспорта). Уже тогда Дрезден был какой-никакой, но Европой (но сравнению с неуклюжим презренным Совком). И именно там директор дома советской культуры понял, что сидеть в кафе на бульваре Старой Европы, подсчитывать регулярно капающие на счет доллары, наслаждаться весенним ветром и вообще ни о чем не тревожиться – это и есть жизнь. А грандиозный Совок с его идеологическим серпом и ядерным молотом, орденскими планками и золотыми звездами, большим стилем и пыльными диванами членовозов, казенными дачами и премиями в 300 руб. – фуфло, ерунда. Дрезден научил Путина смыслу его жизни – стать средним европейцем. Благостным спокойным рантье. Орудием всемирного разрушения (по Леонтьеву). И если тогда Владимиру Владимировичу и тысяча долларов в месяц казалась верхом блаженства, то сегодня уже и 100 миллионов долларов в месяц – не предел.

Переменилось количество, но не качество. Тогда усталый невольник КГБ замыслил побег из СССР – в лишенную державного пафоса международную мелкобуржуазную роскошь. И побег этот он счастливо совершил – исключительно благодаря концу Советского Союза. Не случайно постдрезденский Путин, изгнанный из Системы и сосланный на унизительно низкую должность в ЛГУ, так успешно спикировал в яростно антисоветскую команду проф. Собчака и всего за два года превратился из скромного технического помощника мэра Санкт-Петербурга во второе лицо целой Северной столицы.

Отринув совковые вериги, будущий Хозяин Земли Русской смело вошел в поколение вельможных торговцев джинсами, захвативших в России власть в начале 1990-х годов. Людей, которые точно знали, что главное – оказаться в нужное время в нужном месте, урвать побольше и – вовремя отбежать. А знамена Отечества, образование, война, революция, искусство, любовь – пустые дела, объект ненужных издержек. И не случайно неформальный идеолог нынешнего режима Роман Абрамович избрал Ельцину в преемники именно Путина. Послеельцинским управителем должен был стать человек, который понимает, что джинсы – важнее Империи. Который твердо и прочно забыл, чему его учили в советской школе.

Вывезти с Красной площади Ленина и закрыть Мавзолей – значит избавиться от советского периода нашей истории. Признать, что весь коммунистический режим был досадной оплошностью, совершенной тремя поколениями невменяемых дураков. И хотя советская власть и создала всю ту нефтегазовую промышленность, которой теперь Путин грозит хохлам и всяким прочим шведам, места в истории эта власть не заслуживает. После сентября 1917 года как-то сразу наступает сентябрь 1991-го. Советский Союз обречен забвению, как Березовский с Гусинским.

Путин не может уйти от власти, не отомстив своей советской юности, где он был посредственностью и стал подкаблучником. Своей первой зрелости кагэбэшника-неудачника. Ему хочется, чтобы новейшая история «этой страны» отсчитывалась с 1991 года, когда начался его, Путина, неимоверный и неоправданный взлет. С крушением СССР к разжалованному подполковнику пришла Госпожа Большая Удача (ГБУ). И этой ГБУ он, такой благодарный, принесет в священную жертву Мавзолей.

Можем ли представить себе это?

Прямая трансляция из Санкт-Петербурга. Путин идет за гробом Ленина! Да не он один. Грызловы и слиски, лабрадоры кони и пони вадики, прорицатели и чревовещатели, телохранители и сотрапезники. Вот это будет рейтинг, вот это будет доля! Цена минуты рекламы зашкалит за 150 тысяч долларов. Всюду вспышки, цветы, барабаны, литавры, ожоги преданных глаз.

Не забудьте выключить телевизор.

2005 г.

Бизнес Владимира Путина

Многочисленные друзья, а наипаче недоброжелатели Владимира Путина постоянно тиражируют миф, согласно которому нынешний российский президент обуреваем серьезными и неизбывными геополитическими амбициями, мечтает о восстановлении российско-советской империи и даже якобы достиг некоторых успехов на этом направлении.

Впрочем, если анализировать не риторику Путина, которая всегда носит конъюнктурный характер и может качественно меняться несколько раз в день, а настоящую политику сегодняшнего Кремля, то ни геополитических амбиций, ни каких бы то ни было достижений на пути реализации таковых мы, увы, не видим.

Одним из ранних серьезных решений Путина на президентском посту была ликвидация российских военно-морских баз в Лурдесе (Куба) и Камрани (Вьетнам). Мотив, заявленный президентом: у государства нет возможности платить неподъемную арендную плату – в общей сложности около 500 млн. долларов в год (менее 4 % суммы, выплаченной недавно «Газпромом» частным акционерам «Сибнефти»). Можно считать подобное решение оправданным или неоправданным с экономической точки зрения, но оно, бесспорно, серьезно подорвало позиции России как морской державы. Лидер-империалист, озабоченный геополитической ролью страны, едва ли пошел бы на подобный шаг.

Имеющий политические глаза да видит, что за годы правления Владимира Путина качественно снизилась – а отнюдь не повысилась! – роль России на пространстве бывшего СССР, той самой империи, которой, вроде как, грезит нынешний Верховный Главнокомандующий. При Путине Российская Федерация свой статус источника постсоветской легитимности безнадежно утратила, превратившись просто в самый большой по территории и природным ресурсам кусок позавчерашней великой Империи. Из первой геополитической лиги, где играют региональные державы (уровня Индии или Бразилии), мы перешли во вторую, где борются за место в плацкартном вагоне истории государства образца Парагвая или Алжира. (Количество разливанной нефти и шальных офшорных денег в данном случае никак на статус государства, понятно, не влияет.) Теперь за легитимностью глава бывшей союзной республики едет прямиком в Вашингтон, а не в Москву.

Еще в начале первого срока Владимира Путина фактически прекратилась поддержка непризнанных государств. Путин последовательно потерял рычаги политического влияния на Молдавию, Грузию, Белоруссию, Украину. (Разумеется, заведомый PR-блеф с российско-белорусским союзным государством, вынимаемый из нафталина всякий раз, когда в России намечается очередной виток непопулярных реформ, способен ввести в заблуждение разве что очень неискушенного наблюдателя.) Ни одна из перечисленных стран теперь ни ориентируется на Россию стратегически. Осталась, конечно, угрожающе изогнутая газовая труба, но назвать ее создателем Путина довольно сложно, а образ агрессивного кремлевского дегенерата, традиционно прилагаемый путинской администрацией к дарам трубы, в наименьшей степени способствует росту уважения к России в ближних и дальних углах ее бывшей Империи.

Кремль не проявил ни малейшего интереса к политическим баталиям 2002–2004 годов в Литве. Хотя если б в этой стране у власти оказались лояльные России силы, было бы куда легче решать трудную проблему калининградского транзита. Но призывы о помощи, доносившиеся с той стороны литовской границы, были официальной Москвой проигнорированы.

Полностью отсутствуют и достижения Кремля в деле защиты соотечественников за рубежом. Гонения и унижения, которым подверг русских не в меру эмоциональный Туркменбаши, остались как бы незамеченными. Дискриминация русского меньшинства, составляющего почти 40 % населения Латвии, порой вызывала в Кремле хриплое потявкивание, но ни до каких реальных санкций и вообще мер давления на Ригу дело не дошло. А в недавнем задушевном общении со своим тщательно отобранным народом Владимир Путин и вовсе призвал не демонизировать «латышских друзей».