Сказки Западной Африки. Живой огонь - Автор неизвестен - Страница 25

Унесла зерно маиса,

Фурукповай!

Птица ткачик в окно влетела,

Фурукповай!

Унесла зерно маиса,

Фурукповай!

Птица ткачик в окно влетела,

Фурукповай!

Унесла зерно маиса,

Фурукповай!

— А что же случилось после того, как птица ткачик унесла зерно маиса? — спросил повелитель.

Рассказчик ответил так:

Птица ткачик прилетела еще раз,

Фурукповай!

Унесла еще зерно,

Фурукповай!

Птица ткачик прилетела еще раз,

Фурукповай!

Унесла еще зерно,

Фурукповай!

Птица ткачик прилетела еще раз,

Фурукповай!

Унесла еще зерно,

Фурукповай!

Мальчик жестами показал, как это происходило.

Наступил вечер, повелитель сказал мальчику, чтоб он отправлялся домой, а с утра пришел опять.

Рано утром мальчик вернулся во дворец и принялся рассказывать дальше:

Птица ткачик в окно влетела,

Фурукповай!

Унесла зерно маиса,

Фурукповай!

Птица ткачик в окно влетела,

Фурукповай!

Унесла зерно маиса,

Фурукповай!

— А теперь, мой мальчик, — сказал Ахухо, — расскажи, что стало с зернами маиса, которые унесла птица ткачик?

Мальчик ответил:

Птица ткачик домой вернулась,

Фурукповай!

Спрятала зерно маиса,

Фурукповай!

День за днем длилась сказка, неделю за неделей, месяц за месяцем. В конце третьего года повелитель Ахухо попросил мальчика остановиться, но тот хотел рассказывать дальше. Его сказка продолжалась семь лет. К концу седьмого года повелитель отдал мальчику все, чем владел.

Вскоре простой мальчик, который умел рассказывать длинную сказку, стал править страной.

Поле Ландинга

Было это давно, очень-очень давно. Жил в те времена в глубине Казамансы бедный крестьянин по имени Ландинг. Такой бедный, что у него даже не было собственного клочка земли.

Далеко-далеко за деревней, на опушке джунглей, было большое нераспаханное поле. Поговаривали, будто поле это принадлежит духам и джиннам, и ни один человек не смел его обрабатывать.

Что было делать Ландингу? Собрал он однажды друзей и соседей и сказал им:

— Пойду и расчищу поле джиннов! Смогу тогда сам собирать урожай и не просить у вас милостыни. Кто мне поможет?

— Ты сошел с ума, мы тебе не поможем! Духи джунглей никому не позволяли пахать и сеять на их полях. Преступишь их запрет — умрешь сам и умрут все твои родичи. Лучше уж мы сами будем кормить тебя и твою семью, но никто из нас не пойдет с тобой распахивать поле духов!

— Ладно, я пойду один со своим маленьким сыном и распашу это поле, — ответил Ландинг, храбрый человек. — Лучше уж я умру, сражаясь, чем буду жить вашей милостыней!

И на другой же день Ландинг взял свой нож купкуп, взял мотыгу, взял лопату и отправился к заброшенному полю духов.

Но едва он срубил первый куст, как вдруг перед ним появился маленький черт-джинн, наполовину красный, наполовину черный, с рогами, как у антилопы, и с хвостом, как у обезьяны.

— Что ты здесь делаешь? — спросил джинн Ландинга.

— Хочу расчистить от кустов и деревьев кусочек джунглей и посеять что-нибудь на этом месте, чтобы прокормиться самому и прокормить семью.

— А ты знаешь, что это поле наше, что оно принадлежит нам, джиннам?

— Да, я знаю, но в округе нет другого свободного места, это поле — единственное. Если я его не расчищу, не вскопаю и не засею, то умру с голоду!

— Бойся нас! Мы можем тебя погубить по-другому. И не с голоду ты умрешь!

— Что ж, тем хуже. Умру так умру. Но все же попытаюсь выжить…

Джинн даже онемел от такой неслыханной дерзости, но потом ответил:

— Твоя храбрость мне нравится. Ты первый из людей, кто посмел нам перечить. Ладно же, попытай свое счастье. Знай, однако: ты не сможешь ничего сделать один. Что бы ты ни делал, мы будем делать то же самое вместе с тобой.

И тотчас же целая туча джиннов слетелась туда со всех сторон. Они вылетали из термитников, из крысиных нор, из дупел старых деревьев, из опавших листьев и из всех ручьев.

Не успел Ландинг взмахнуть топором, как сотни духов и джиннов взмахнули топорами, и сотни щепок полетели во все стороны. И сотни деревьев рухнули вокруг него.

Вечером Ландинг собрал большую вязанку, взгромоздил ее себе на голову и принес домой жене. И увидел возле своей хижины сто вязанок хвороста, сваленных в большую кучу.

А перед хижиной его дожидались друзья и соседи, дожидались все близкие, чтобы скорее расспросить о том, кто и за что принес ему столько вязанок хвороста.

Рассказал им Ландинг, что это все черти и духи.

— Ландинг, — сказал самый старый старейшина, — чертей потому и называют чертями, что они занимаются всяческой чертовщиной. Ой, боюсь, посмеются они над тобой. Поостерегся бы ты! Пока просо не собрано, не думай, что все эти черти работают на тебя!

На другой день Ландинг снова пошел на свое поле. Никого он там не увидел и принялся за работу. Взял свою мотыгу и начал выкорчевывать кусты.

И тотчас сто маленьких чертей с маленькими мотыгами выскочили неизвестно откуда и принялись выкорчевывать кусты. Так что к концу дня поле было расчищено и по краям его громоздились кучи выкорчеванных кустов и кучи пней с корнями.

Вернулся Ландинг домой еще более радостный, чем накануне. Все друзья ему завидовали. Один только старый старейшина снова Ландинга остерег:

— Пока твое просо не в закромах, не думай, что перехитрил чертей. У кого завелись в друзьях черти, тому надо спать с одним открытым глазом.

На другой день Ландинг собрал весь хворост и поджег его, чтобы удобрить золой свое поле.

И тотчас же сто маленьких чертей со своими вилами выскочили неведомо откуда и сто куч хвороста запылало на поле. К вечеру все поле покрылось толстым слоем золы, и земля была готова для посева.

У Ландинга было теперь лучшее поле в деревне, и он мог посмеяться в усы над своими робкими друзьями и соседями. Один лишь старейшина сомневался.

— Ландинг, друг мой, — говорил старейшина, — лишь когда твое просо будет в закромах, я скажу тебе: «Да, я был неправ!» Но не раньше чем просо будет у тебя в амбаре.

Минуло немного дней, начались дожди, и пришла пора сева.

Ландинг явился на свое поле с женой. Жена принесла на голове большущий калебас, полный проса для посева. Ландинг сделал палкой ямку в земле, жена бросила в ямку три зернышка.

И мгновенно неизвестно откуда появились на поле сто чертей и еще сто чертовок. И каждый раз, когда Ландинг делал ямку в земле, а жена бросала туда три зернышка проса, сотня маленьких чертей и еще сотня чертовок делали то же самое. Так что всего за час поле Ландинга было засеяно, и вернулся он с женой в деревню раньше всех. И объявил хвастливо: