Безумный мир - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 51

– Живой? – не отставал Дрейк. Его взгляд, сверлящий Синглтона, горел ненавистью.

– О, моя нога! – стонал Синглтон. Он обхватил ее руками. Из ботинка капала кровь, оставляя брызги на ковре. – О, моя нога!..

– Живой? – Дрейк покачал револьвером. Лицо его перекосилось. – Я тебя спрашиваю – живой?! – заорал он. – Я не такой, как ты, ясно? Я ненормальный! – Дрейк неестественно рассмеялся. – Я сумасшедший! И я могу сделать что угодно… что угодно… особенно с тобой! – Наклонившись вперед, он рявкнул прямо в лицо Синглтону: – Жив Куин?

Синглтон всхлипнул, затем неистово завопил:

– Да, жив! Он в Кифере, клянусь! Живой! – Где это?

Холодным саркастическим тоном в разговор вмешался Линдл:

– Место, которое назвал этот хлюпик, – в получасе езды. Там есть телефон. Вы избавите себя от хлопот, не говоря уж о мелодраматических эффектах, если Синглтон позвонит туда и прикажет своим людям доставить Куина прямо сюда.

По какой-то необъяснимой причине это предложение взбесило Дрейка. Он перевел дикий взгляд на Линдла и наставил на него пистолет.

– Кто тебе разрешил открывать пасть? Я разговариваю с этим трусливым ублюдком, а ты…

– Полегче, Эд! – Армстронг быстрым движением завладел пистолетом Дрейка. – Остынь, ладно? Остынь!

– Но!.. – крикнул Дрейк.

– Спокойнее! – Армстронг крепко сжал его руку и посмотрел в глаза. – Прежде всего Куин. Нам нужен Куин, разве не так? Сначала дело, потом удовольствия.

Медленно-медленно Дрейк сбавил обороты. Наконец он произнес:

– Конечно! Пусть эта гнида звонит в Кифер. Для тамошних горилл это будет сигналом сбросить Куина в реку, прежде чем отправиться сюда, за нами.

– Мы рискнем. – Армстронг внимательно рассматривал стонущего Синглтона. – И мне кажется, что рисковать мы будем немногим – этот тип не станет сам подписывать свой смертный приговор. – Обратившись к Синглтону, он сказал: – Вот телефон. Скажите им, что Куин нужен вам немедленно.

– Моя нога… – хныкал Синглтон. Он снял ботинок, открыв пропитанный кровью носок. – Сначала перевяжите меня. Я умру от потери крови…

– От потери крови! – Заметив испуганное выражение на лице Синглтона, Армстронг мрачно усмехнулся. – Миллионы людей умрут от потери крови, если дать волю вам и вашей банде. Вас это, конечно, меньше всего заботит, но уж не обессудьте, мы заплатим той же монетой! – Он сунул телефон Синглтону в руки: – Вперед. Говорите все, что хотите. Если вам не терпится на тот свет, можете даже позвать на помощь.

– Джон? – Клэр Мэндл сделала шаг вперед. Казалось, она вот-вот разрыдается.

Армстронг не обратил на нее внимания.

– Ну! – подстегнул он Синглтона. Клэр отступила и села в кресло. Нижняя губа ее подрагивала.

Синглтон, взяв трубку, сумел унять дрожь в голосе и произнес с вполне приемлемой властностью:

– Доставьте сюда Куина. Да, немедленно! – Положив трубку, он начал снимать носок.

Армстронг отправил за бинтами горничную в сопровождении одного из людей Хансена. Когда они вернулись, он присел на подлокотник кресла и стал смотреть, как девушка перевязывает Синглтона.

– Вы неизлечимо сентиментальны. – Линдл посмотрел на Армстронга. – Насколько мне известно, вы первый аттестованный норман, который, как оказалось, слишком ленив духовно, чтобы совладать со своими эмоциями. И посмотрите, к чему это привело. – Он язвительно усмехнулся. – Две сотни тысяч за живого или мертвого – награда хоть куда! – Линдл с притворной скорбью покачал головой. – Помните, что я вам сказал однажды? Если хотите, можете ответить мне сейчас. Как вам нравится этот сумасшедший дом?

Армстронг глядел на него как сфинкс. Линдл продолжал:

– Очень скоро мир этот станет еще хуже, вот увидите… Между прочим, весьма странно, что вы, совершенно нормальный индивид, встали на сторону психопатов. Никак я не могу найти этому объяснение. Мне кажется, что либо психотрон поставил вам неверный диагноз – хотя наш друг Горовиц, эксперт по психотрону, самым решительным образом это отвергает, – либо нам так и не удалось убедить вас, несмотря на очевиднейшие факты. Лично я склоняюсь ко второму. Вы – норман, но неисправимый скептик. К несчастью, с тех пор как мы с вами расстались, вы так и не сумели правильно оценить, против какой силы выступаете. Вы не верите даже своим собственным глазам! – Линдл выпрямился в кресле. – Поверьте же им хоть один раз! И позвольте напомнить вам, что раскаяться никогда не поздно.

Лицо Армстронга оставалось непроницаемым. – Сила наша такова, – похвалялся Линдл, решив, видимо, с пользой провести время ожидания, – что стоит нам захотеть, и все обвинения против вас и ваших друзей будут сняты сегодня же. Завтра мы сделали бы вас национальными героями, а послезавтра – богатыми людьми.

– Что вы называете богатством? – неожиданно поинтересовался Хансен.

Саркастический взгляд Линдла переместился на него.

– Мы не из жадных. Миллион каждому.

– Мало. – Хансен махнул в сторону бесстрастного Армстронга. – Этот тип обещал мне полтора. И врать он горазд куда больше вас!

Мириам хихикнула. Линдл принял сердитый вид. Армстронг промолчал.

Угрюмый и молчаливый Вомерсли неожиданно очнулся и прорычал Линдлу:

– Напрасно стараетесь! Они все совершенно ненормальные, что бы там ни утверждал ваш психотрон. – Он пыхтел, как большая рассерженная лягушка. – Отстаньте от них. Пусть будет что будет.

Клэр Мэндл снова встала и нерешительно заговорила:

– Джон, я пыталась помочь. Поверьте, я…

– Молчите, Клэр! – властно и сурово оборвал ее Горовиц. – Я уже говорил вам, что помощь и вмешательство в чужие дела – абсолютно разные вещи. Первое разрешено, второе – нет. Категорически нет! – Он подождал ответной реакции, но Клэр молчала. Армстронг сидел, как огромный неуклюжий медведь, и твердым холодным взглядом смотрел на Линдла. Горовиц, в свою очередь, наблюдал за Армстронгом, словно тот был редкой бабочкой, пришпиленной к доске.

– Этот человек, – сказал Горовиц, тщательно выговаривая слова, – хорошо знает, что он хочет сделать, и он намерен посмотреть, можно ли это сделать вообще. Если он потерпит неудачу, это – судьба. Если ему повезет – это тоже судьба. – Горовиц пожал покатыми плечами. – И добавить тут нечего!

– Вы что, тоже спятили? – осведомился Линдл, в его глазах загорелись красные огоньки.

– Как вы смеете говорить такое мне? – Горовиц задал вопрос холодно и равнодушно, но эффект получился потрясающий.

Огоньки в глазах Линдла потухли, и он заметно съежился в кресле. Облизав губы, он произнес:

– Прошу прощения. Не нам ставить под сомнение ваши идеи.

В холле громко зазвонил колокольчик. Горничная бросила испуганный взгляд на Синглтона, который моментально переадресовал его Армстронгу. Последний кивнул Хансену:

– Прихватите своих парней.

Хансен в сопровождении двух человек направился к выходу. Линдл, напустив на себя смиренный вид, откинулся на спинку кресла. Глаза его были устремлены в потолок, казалось, он чрезвычайно озабочен чем-то, весьма далеким от происходящего. Он качнулся, оторвав от пола передние ножки кресла, а затем стал отклонять кресло все дальше и дальше.

Прежде чем кресло сенатора коснулось вделанной в стену кнопки, Армстронг хладнокровно ударил Линдла по затылку. Тело дернулось два раза и сползло на пол. Мириам как-то странно взвизгнула, Клэр спрятала лицо в ладони.

В следующую секунду, показавшуюся вечностью, Армстронг успел перехватить быстрый взгляд Горовица, с угрожающим видом снявшего очки. Но сделать он ничего не успел. Синглтон, только что скуливший от безумного страха, вдруг поднялся во весь свой невеликий рост, в руке у него был револьвер, прежде спрятанный под подушкой кресла. Дрейк бросился на него безоружный.

В холле послышался шум, прогремели два выстрела, громко вскрикнула Мириам, заглушив быстрый топот ног. Армстронг прицелился было в Синглтона, но Дрейк заслонял цель. Опустив револьвер, Армстронг вскочил с подлокотника кресла, резко развернулся на одной ноге, выдернул Вомерсли из объятий одного из агентов Хансена и с размаху стукнул его рукояткой по голове. Вомерсли вскрикнул и мешком свалился на пол.