Страна незаходящего солнца. Национальная политика Российской империи и самоназвание русского народа - Бажанов Евгений Александрович - Страница 62

Да и великая река Волга по свидетельству путешествующего мусульманского писателя Идриси издревле обжита русскими людьми в верхнем и в среднем течении. Современными археологами доказано, что на Средней Волге, в Жигулях в V–VIII веках жили славяне, остались их городища, остатки крепостей. Пока булгары, гонимые с юга тюрками, не вытеснили славян из этого района.

На имени Волга стоит остановиться, присмотреться, задуматься, ибо тут один из ключей к истории русского народа и уточнению национальности казачества.

Волга – колыбель русского казачества. Разные народы звали ее по-разному, пока не устоялось имя Волга. Но в первом тысячелетии с РХ. Волга слыла русской рекой. Писатель Идриси свидетельствует: «Табаристанское (Каспийское) море преимущественно питается Русскою рекою, называемую Итилем.» (А.Я. Гаркави «Сказания мусульманских писателей о славянах и русских», 1870 г., стр.55). Тут же ссылка на Несторовскую летопись (по Ипатьевскому списку): «Из того же леса потече Волга на восток и вытечет… в море Хвалиское…» Еще Волгу называли рекой славянской. Ибн-Фадлан утверждал, что Волга течет «из области русских Кривичей» (Тверская губерния).

Итак видим, что Волга вытекает из пределов обитания русских племен, и потому даже многие иностранцы знают ее как реку русского народа.

Не менее важно посмотреть, с чем связано имя Волга в русском языке. Во-первых, есть древние русские слова, очень похожие по звучанию: волха – ель (в южных русских говорах), вольха – ольха (в восточных русских говорах), волхв – мудрец, знахарь, чародей (есть река Волхов и город Волхов).

Слова эти близки имени Волга и по смыслу в связи с тем, что в русских традициях широко распространено именовать реки по видам растительности и цвету берега. Например, река Черемшан – дикий чеснок, Сок или по-старому Осок – осока, Березовка – береза и т. д. Профессия лесных служителей языческих богов тоже считалась почтенной. Волхвы вольные люди, не подчинявшиеся даже князьям; вольные, среди вольных соплеменников в родовых общинах, над которыми еще не довлела ни машина государственной власти, ни крепостное право…

Слово «Волга» нашло отражение в мужских древнерусских именах и фамилиях: Волга, Вольга (былина называет нам даже князя по имени Вольга Всеславич), Волгин, Волхин, Волжанин и тому подобное.

Но истоки понятия-образа «ВОЛГА» более глубоки, чем ель, ольха или волхов, и истоки эти там, на русском Севере, откуда пришли на великую реку предки казаков, в языке северных говоров и традициях.

Посмотрим на слово ВОЛЯ. Ведь ВОЛЯ – это одно из основообразующих слов русского языка, породившее очень много однокоренных, близких и по смыслу, по духу слов. Воля – это целый пласт русской культуры, русских традиций, потому что… Воля – обозначает свободу, простор, отсутствие неволи… Русские народные поговорки отражают дух словаобраза: «Всякому своя воля», «Своя волюшка раздолюшка», «Вольному воля, спасенному рай», «Воля – свой бог», «Бери жену с воли, а казака (здесь работника) с Дону – проживешь без урону»; при этом русский народ не забывал добавить: «Воля губит, неволя изводит». Понимали русские люди, что и воли надо умеренно, по разуму.

Исследуя новгородские говоры, Владимир Даль записывает: «Вольные люди – не состоящие ни в какой общине, круговой поруке; нераздельныя барския дети, сыновья простолюдинов, купцов, без голосу вече; бобыли, ушкуйники, молодцы». Сколь широко толкование (три определения, взаимодополняющие), но и сколь емкое, дающее представление о посланцах в ряды ушкуйников, вольницы.

Посмотрим, что ставит В. Даль, исследуя северорусские говоры, напротив слова: ВОЛЬНИЦА – ВОЛЬГА, ВОЛЯГА – вольная братия; своевольная буйная шайка.

Запомним, ВОЛЬГА И ВОЛЬНИЦА – ОДНО И ТО ЖЕ, с пометкой еще: беглый, шатун, бродяга. Причем ВОЛЬГА имеет более узкое определение: вольница ушкуйников, добрых молодцев.

И рядом: ВОЛЬНАК, ВОЛЬНОПЛЯС – брод (опять вспомним бродников, которых ошибочно путали с монголами), вольнодум. А ВОЛЬНОПРОМЫШЛЕННИК – частный промышленник, например, ловец рыбы, на вольных землях. А вот ВОЛЬНАК – это уже нанятый охотник. И еще: ВОЛИНЕЦ, ВОЛЫНЕЦ, ВОЛЬГАК – вольный гуляка, буйный сорванец.

ВОЛГА – ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ВОЛЬНИЦА УШКУЙНИКОВ, ДОБРЫХ МОЛОДЦЕВ, в дальнейшем вольница казаков, вольница ловцов рыбы, вольница бродов. И это имя ВОЛГА досталось крупнейшей реке Европы. О промыслах ушкуйников на Волге мы говорили выше.

ВОЛГА – ЭТО ВОДА ВОЛЬГИ – ВОЛЬНИЦЫ, ТЕХ кто ходил в ПОХОДЫ ПО ВОДЕ НА УШКУЯХ И ЛАДЬЯХ, КТО УКРЫВАЛСЯ НА ВОЛЖСКИХ БЕРЕГАХ. Вспоминается здесь и расхожее выражение ВОЛЬНЫЙ КАЗАК.

Для новгородца ВОЛЬГА – это прежде всего вольница. Это позднее, когда новгородцы пришли на Волгу и дали ей имя, которое река носит и поныне, стали разделять Вольгу – вольницу и Вольгу – реку. Потому в былине о Садко уточняется, что гулял он 12 лет по Волге, по «Волге-реке». Уточнение «река» в глазах новгородца, который знал и удальцов вольгу, ставит все на свое место. Новгородской вольнице мы обязаны появлением названия Волга у крупнейшей реки. Отряд ушкуйников в походе не просто ватага безымянная, а вольга-волга.

Так и живем с этим красивым и поэтичным именем. А как северорусское имя преобразовалось на самой реке Волге у ее жителей, которые называли друг друга волгарь, волжанин? «ВОЛГАРЬ – коренной, прирожденный судовщик, ходок по Волге, бурлак… народ тертый». Видим прямое родство с северорусским языком и образом. Что и требовалось доказать.

Дополнительным подтверждением состоятельности выстроенной теории могут служить сведения из топонимических словарей. На пространстве от Оки до Карелии, в местах активного действия новгородской вольги можно найти озера Волгань, Волгоозеро…и реки Волгома, Вольга…

Некоторые трактователи искали истоки названия Волга от слова «волглый» и его региональных вариантов «волгкий», «вогкий» – сырой, влажный, отволглый…

Тут источник не слово Волга, а волога – влага, вода. Но и между этими словами есть четко просматриваемое родство.

Любой волжанин знает слово ВОЛОЖКА – всякий из множества рукавов, протоков Волги, образующих острова, старицы… Но это чисто волжское слово, более позднее по происхождению, от слова Волга. На севере (арх.) ВОЛОША – связь двух речек рукавом…

Вместе с тем называть рукава реки уменьшительным именем «главной» реки есть древняя славянская традиция: на Дунае рукав называется – дунавец. Таким образом вначале появляется название реки, а потом уменьшительное название ее протоков (еще один пример: у реки Самары есть протока Самарка, со временем ставшая основным руслом, при этом сохранив название протоки). В этих рукавах часто укрывались станы вольницы, повольников.

Появление у Днепра притока Волга может быть связано с походами новгородской вольги – отрядов вольных людей, ушкуйников. Это реальность, но есть основания полагать, что днепровская Волга исторически связана с отрядами северной вольги, но не напрямую, а через их потомков, осевших на великой реке Волге и назвавшихся «козаками».

Если вначале славяне шли с Балкан, Дуная на Днепр, на север к Балтийскому морю, Ледовитому океану и на восток к Волге… как охотники и ловцы за непуганым зверем, красной рыбой и волей, то после вторжения монгольских орд и польской оккупации днепровщины сюда, откуда исходила угроза уничтожения племенам росов, шли навстречу (по древней традиции русов, росов) неприятелю отряды волжской вольницы. На Днепр волгари ходили и конные, но чаще на ладьях. Существовало два основных водных пути из Волги в Днепр. Один путь шел волоком в Дон… далее сплавлялись в Черное (Русское) море и плыли к устью Днепра… Второй путь (особенно если устье Днепра заперто врагами) с Волги в Днепр так же начинался со знаменитой переволоки в Дон, далее – донской лиман и подъем вверх по реке Миус. Из Миуса ладьи переволакивали в реку Тавчаду, которая впадает в Самару и далее по Самаре в Днепр.

Очевидно, с Волжской вольницей пришла на Днепр и малая Волга. Появилась у Днепра и река Самара, в устье которой остров с волжским названием, даже два острова с одинаковым названием Таволжанский (Таволжанка). Есть здесь забора Таволжанская (забора – перекат). Эти названия были известны путешествующему Э. Лясоте («Путевые записки») в 1594 году и позднее – Боплану.