Искаженное эхо - Чиркова Вера Андреевна - Страница 41

Заглянув по пути еще в несколько дверей и убедившись что все небольшие двухместные комнатки абсолютно идентичны, землянин вернулся в холл и застыл в изумлении.

Драконье понятие праздника далеко превосходило его собственные фантазии.

Во-первых, сам холл стал почти вдвое больше за счет отодвинувшейся на несколько метров в сторону заднего двора стены. Теперь только широченная арка напоминала о том, что еще полчаса назад холл заканчивался именно в этом месте. Да и отодвинутая стена больше не была частью дома. Она получила боковые стены и сплошной ряд окон и отныне могла считаться верандой. Очень светлой и просторной.

И именно там появились длинные столы, поставленные буквой «П», как на деревенской свадьбе, накрытые светлыми скатертями и уставленные блюдами со всевозможными кушаньями. Вокруг них стояли длинные скамьи, накрытые разноцветными ковриками, окна были завешены вышитым тонким полотном рубинового цвета, а в простенках висели очень изящные бра, и в них горели витые алые свечи.

В прежнем холле изменился пол, из простого, дощатого став наборным, как старинный паркет, и вдоль стен застыли в ожидании гостей резные диванчики. Во всех углах появились долбленые кадки с растениями, усыпанными вычурными бордовыми и розовыми цветами, а с потолка свисала внушительная люстра с неизменными алыми свечами.

Наскоро умытые гараны толпились в обоих коридорах и не решались переступить невидимую черту входа. В своих потертых исподниках и с куцыми волосами они совершенно не соответствовали этому яркому, нарядному залу и, остро ощущая это, хмуро помалкивали.

Острая смесь жалости и стыда за нищенский вид своих домочадцев больно кольнула Арсения в сердце, и он не сдержался от колкого упрека.

– М-да, гости боятся не пройти фейс-контроль.

– Ты это про что? – Занятый последними приготовлениями дракон обернулся от стола, на миг прислушался к эмоциям гаран и сокрушенно вздохнул: – Не подумал, извини. Сейчас…

Он полузакрыл глаза, несколько секунд стоял неподвижно, потом устало выдохнул. – Готово. Лежит в комнатах.

– Прости… – теперь Арсению было неимоверно совестно за свои наглые запросы, ведь знал, как непросто все это достается дракону.

– Ничего… квиты, – кротко кивнул Аджарр и повернулся к гаранам, – идите к себе, там есть новая одежда, переоденьтесь. Только быстро.

– Еще Аркстрид разбудить бы, – робко заикнулся землянин о самом больном, – ведь этот праздник в большей степени ее заслуга, чем остальных.

– Иди, буди… – согласился дракон, – я все сделал…

Что он там сделал, Арсений спрашивать не стал, просто развернулся и пошел в сторону комнатки, куда Заримад утащила меховой сверток с ведущей. И ведь вроде не наблюдал специально, глаза сами за ними проследили.

До комнаты землянин дошагал в три счета, а вот возле дверей застрял. Куда-то, как на экзамене, вдруг делись все слова… вроде всё знаешь, и учитель не зверь… а в голове только ветерок посвистывает. И вообще, там же Заримад переодевается… Хотя… не особенно они стеснительные, эти тетки, они ж мужиков за людей не считают… А вот интересно, за кого они теперь его считают? А дракона?!

Тут Арсений осознал, что специально тянет время, обругал себя мямлей и осторожно стукнул в дверь, почти искренне надеясь остаться неуслышанным. Однако эта наивная уловка провалилась, дверь распахнулась почти мгновенно, и Арсений оказался лицом к лицу с Заримад.

И сразу понял, что-то случилось, уж больно несчастный и пришибленный вид был у гараны. А поскольку нехорошее могло случиться в этой комнате только с одним человеком, вернее, с одной гараной, то всю стеснительность и колебания с Арсения как ураганом снесло. Одним движением отстранив с пути ошеломленно охнувшую тетку, землянин стремительно ворвался в комнату и прыгнул к кровати, на которой лежала ведущая.

Абсолютно забыв в тревоге, что сам он ничем не сможет ей помочь и потому бежать нужно было не сюда, а в обратную сторону, к дракону. Однако, уже оказавшись у постели, невольно заколебался: вид у Риды был на редкость цветущим, никогда он еще не видал, чтобы на ее худых щечках горел такой румянец.

Что? Румянец?! Так может, у нее жар? Рука Арсения сама потянулась к личику девушки, прижалась к теплой коже.

И в этот миг Аркстрид, выныривая из целительного сна, медленно подняла ресницы. В её сознании, не успевшем пока осознать произошедших перемен, еще теснилась испытанная боль, раздирало грудь и ноздри едкой пылью, и победно ухмылялось самодовольное лицо старой ведьмы. В глазах девушки плеснулись мука и ужас, спину выгнул инстинктивный порыв к бегству, и она резко села на постели, сразу, как в капкан, попав в кольцо заботливых мужских рук.

– Эргезит… беги! – узнав своего демона, отчаянно вскрикнула ведущая и содрогнулась в приступе фантомного кашля.

Однако тут же ощутила: ни кашля, ни боли уже нет, только вскипает в душе горькая обида на убившую ее учительницу. Запоздалые слезы хлынули потоком, плечи затряслись от рыданий.

– Рида, Рида… ну что ты, ну хватит… всё хорошо, мы уже в новом мире… дракон нас перенес… сейчас будет праздник… – успокаивающе бормотал Арсений, крепко прижимая к себе худенькое тело ведущей и всё явственней понимая: никакого иного праздника ему уже не нужно.

– Как… в другом мире?! – Оказывается, она все-таки слушала его слова. – А дом? Воины? Дети?

– Все здесь. – Простодушная Заримад уже стояла рядом с постелью и утешающе гладила хозяйку по голове. – Как только Эргезит тебя отравила, вас демон сразу домой перенес, а дракон вылечил. Потом и нас потихоньку забрал, в доме старейшин паника поднялась, про нас все забыли.

– Ох боги, а что это на тебе такое? – ахнула Аркстрид, взглянувшая на подручницу.

– Вот… – растерялась та, – дракон новую одежду дал, на праздник…

– Очень красиво, – мельком глянул и Арсений, всей душой надеясь, что после этих слов подручница испарится и они останутся одни.

Не тут-то было.

– Как-то непривычно… – Заримад смущенно одернула подол непонятного одеяния, темно-вишневого цвета, расшитого по кромке широких рукавов и по подолу простенькой, но изящной вышивкой розового цвета.

Из-под то ли короткого платья, то ли длинной рубашки выглядывали длинные штаны такого же цвета и туфли из мягкой замши. Ничего особого Арсений в этом одеянии не углядел, но оно почему-то привело женщин в состояние необъяснимого волнения, и очень скоро землянин понял, что ему пора уходить. Нет, ведущая даже малейшего движения не сделала, чтобы высвободиться из его объятий, но он же не дурак. Прекрасно понимает: когда женщины видят новую тряпку, то для мужчин в их душе места уже не остается.

– Не буду вам мешать, переодевайтесь быстрее и в зал, – буркнул он расстроенно и с неохотой разжал объятия.

Аркстрид, прикусив губу, смотрела, как Сен торопливо выходит из комнаты и плотно прикрывает за собой дверь, и ей нестерпимо хотелось снова разрыдаться, на этот раз от непоправимого горя. Она всегда прекрасно осознавала собственное уродство и не смела даже надеяться, будто такой умный и необыкновенный… мужик обратит на нее внимание как на женщину. И потому сразу поняла… когда он держал ее в ласковых руках, что это просто жалость… он вообще всех слабых жалеет, вон хоть Хира взять. А когда застыла, не в силах сама отказаться от его близости, от необыкновенного тепла и запаха… Сен быстро придумал причину, чтобы ее отпустить… он вообще очень находчивый.

– Смотри, тут и тебе одежда есть, – успевшая примириться с новым нарядом Заримад трясла перед Аркстрид нежно-розовым костюмом, богато расшитым чуть более темным узором, – я сразу поняла, это для тебя.

Конечно, а на кого еще из женщин налезет такая маленькая рубашка, хотела съязвить Аркстрид, но поняла, если она сейчас скажет хоть слово, то разревется как маленькая и никуда уже не сможет пойти. Девушка призвала всю свою тренированную выдержку и рассудительность, даже маленькое успокаивающее заклинание вспомнила, не найдя поблизости своего кошеля со снадобьями. И все-таки сумела взять себя в руки и позволить Заримад надеть на нее этот розовый костюм и немного пригладить торчащие волосы, попутно рассматривая непривычное убранство узкой комнатки, вдоль одной стены которой стояло две кровати, а на второй висели прочные полки. Столик, стоящий под занавешенным полотном окном, и круглое сиденье довершали роскошную, по мнению ведущей, обстановку.