Возвращение ярла - Мазин Александр Владимирович - Страница 63

– Есть такое дело, – согласился Фёдрыч. – Но с его тактико-техническими данными – это не его проблема.

Гучко засмеялся.

– Тут ты прав, – согласился он. – Чтобы ему предъявить, надо быть еще большим психом, чем он.

Фёдрыч хотел расспросить банкира о том, что тот вообще думает об этом месте. О том, что здесь происходит, и главное, зачем? Юра – мужик башковитый. Но не рискнул. При посторонних.

– А мне здесь нравится, – заявил Гучко. – Перспективно. В плане бизнеса. Вчера, правда, неприятность одна вышла… Тебе не рассказывали?

– Кто? – пожал плечами Фёдрыч. – Я тут одного тебя знаю. А что было?

– Так, нагрубил кому не надо. Не сориентировался. Но сейчас нормально. Проехали. А сегодня у нас последний день. Надо это дело отметить.

– Так мы вроде – уже, – предположил майор, отхлебывая из кружки. – Значит, тебе понравилось? Несмотря на Берсерка?

– С Берсерком я лоханулся, – признал Гучко. – Больше не повторится. А понравилось ли… Не знаю. Но перспективу вижу. Спроси – почему, не скажу. Но вижу. Необычно здесь. Хотелось бы разобраться. Это, как ты выражаешься, вызов. А сам – как?

– Я б еще разок сыгранул, – ответил Фёдрыч. – Есть в этом что-то… Экзотическое.

– Это точно, – согласился Гучко. – Точно так. Экзотическое. Глянь, какой я сувенирчик прихватил… – Он достал из кармана черного, злобно ощерившегося сфинкса. – На стол поставлю. Рядом с башкой сушеной. Сам не хочешь чего-нибудь на память?

– У меня – есть, – майор похлопал по ранцу.

– А, ну да. Забыл. Гриня! Еще мне шампуни этой…

– Сейчас, Юрий Игоревич!

– Старательный, – похвалил Гучко. И вдруг напрягся и враз растерял кураж.

Фёдрыч обернулся, ожидая нехорошего, но увидел всего лишь контролера.

Контролер был тот самый, что не пустил Гучко в озеро, но майор, разумеется, об этом не знал. Впрочем, напоминать банкиру о неприятном купании контролер не стал.

– Господа новички, прошу следовать за мной.

– Мы что-то нарушили? – на всякий случай поинтересовался Фёдрыч.

Зная Юру, он был готов к трениям с представителями правопорядка.

– Ваше время истекает, – сообщил контролер вполне доброжелательно. – Стоит поторопиться, тем более что с вами – багаж, – контролер указал на Фёдрычев ранец. – В ваших интересах оформить его правильно.

Гучко протянул недопитый стакан Грине со словами:

– Телефон я тебе дал. Вернешься – звони. Подумаем, чем тебе можно помочь.

И они с Фёдрычем последовали за контролером.

– Ты это, пионера нашего там не встречал? – шагая между пестрых лотков и витрин, поинтересовался банкир.

– Видел. Но не пересекались. Думаю, парень в порядке. Хваткий.

– Что да, то да. Вот я тебе расскажу, чё с ним видел. Меня вставило однозначно…

Но рассказать не успел.

– Вам сюда, – контролер указал на серое одноэтажное здание, стиснутое между доминой с загадочной вывеской: «Утилизация доместифицированных животных» и белым особняком без всякой вывески.

– Это что, таможня ваша? – спросил Гучко. – Не далековато ли от вокзала?

– Когда мне потребуется узнать твое мнение, новичок, я тебе сообщу, – отрезал контролер.

К удивлению Фёдрыча, банкир не вскипел, не начал гнуть пальцы, а покорно вошел в указанную дверь. Майор поправил ранец и последовал за ним. М-да… На таможню это помещение походило мало. Куда больше – на морг. И попахивало соответственно, и здоровенные металлические ящики, установленные вдоль стен, весьма походили на гробы. Для длительной транспортировки.

– На запах внимания не обращайте, – сказал контролер. – Это от соседей, утилизаторов. А вам туда, к стойке. Там всё скажут. И обратный билет выпишут! – Контролер ухмыльнулся. – Счастливого полета!

Глава сороковая

Игровая зона «Мидгард». Тьюториал «Возвращение ярла». Счастливого полета!

Счастливого полета! Вот слова, которые мог бы сказать сам себе Санёк, если бы у него было время болтать. От верхнего края скалы до ее основания – примерно три секунды. Свободного падения. Чтобы прервать это падение немного раньше, чем истекут эти секунды, Саньку потребовалась предельная концентрация и немного везения. Хотя нет! Какой там – немного! До хрена!

Отличная всё же ему досталась куртка. Как раз подходящая, чтобы съезжать на спине по крутому склону, изобилующему впадинами и выступами. Довольно острыми выступами, надо отметить.

Санёк оттормаживался спиной и ногами, как только мог, тем не менее к точке прихода набрал неслабую скорость. Слава Богу, парни наверху очень вовремя подбежали к краю со своими факелами. Слава Богу, копье так и осталось торчать в щели.

Санёк пропустил его справа, зацепив ногой, бедром и боком, чтобы погасить хоть часть разгона и заодно развернуться нужным образом, и только после этого вцепился в древко двумя руками, причем поближе к скале, чтобы рычаг был поменьше.

Санёк боялся, что не выдержит копье, но не выдержали пальцы…

Краткий миг (Санёк даже не успел осознать, что – всё, конец…) – и тут носок левой ноги ощутил карниз, а руки, на автомате, вцепились в привязанную к копью веревку… Жив! Получилось! Теперь ловите меня, господа викинги!

Перебирая руками по узловатой веревке, а ногами – по стенке, Санёк продолжил спуск в полной уверенности, что самая опасная его часть – позади.

Не тут-то было. Вопль, громкий хруст (веревка в руках на миг ослабла, но тут же рванулась вверх, как живая), и мимо Санька со страшным ревом пронеслось нечто темное и большое. А затем, снизу, звук, очень напоминающий шлепок брошенной на разделочную доску заготовки для стейка.

Это один из викингов решил повторить действия Санька. Но со знанием физики у храбреца дела обстояли похуже, чем у студента Политеха. А удача этой ночью – точно на стороне Санька. Копье сломалось, но из щели не вылетело. И петля с древка не соскочила.

Увы! За первым героем последовал второй. Этот учел опыт товарища по оружию и не махнул с разбега, а, точно рассчитав, съехал на животе. И за надломанное древко хвататься не стал: вцепился в веревку. Благо лапы у викинга были достаточно мозолистыми, чтобы съезжать по веревке без всяких перчаток.

У викинга были серьезные шансы догнать беглеца и рухнуть ему на голову.

Но, как сказано выше, удача в этот день была на стороне Санька. А то, что удача – дама, и дама капризная, это, как говорится, издержки воспитания. Второй прыгун не съехал на голову Санька, потому что в дело вступил третий. Еще один герой там, наверху, решил принять участие в погоне… И вот ему – не повезло. Ему и его приятелю, который стремительно соскальзывал по веревке, а потом, когда вбитое в трещину копье выпало из скалы, еще быстрее полетел Саньку на голову.

И сам Санёк тоже полетел, поскольку веревка у них была – общая.

Летели все трое с одной скоростью, потому что ускорение свободного падения одинаково для всех. Но – с разной высоты. Саньку до земли оставалось около трех метров. И пришел он не на камень тропы, а на тело первого прыгуна, поскольку толкнулся от скалы как раз в момент срыва веревки. Толчок был несильный, но достаточный, чтобы между скалой и Саньком оказалось около метра.

В этот «зазор» через полсекунды после приземления Санька и ухнул второй викинг. Приземлись он на «мягкое», то бишь на тело товарища или на Санька, мог бы и уцелеть, потому что «отставал» от Санька всего лишь на пару метров свободного полета… Но вес, скорость, набранная еще до обрыва веревки, и жесткость приземления оказались фатальными. И всё же это был настоящий воин. Уже, считай, мертвый, с переломанными костями, он сумел ухватить Санька за ногу и вцепиться в нее так, что Санёк взвыл от боли…

И еще один страшный шлепок. Третий викинг нашел свою смерть у злосчастного для воинов моря подножия скалы.

Санёк, матерясь, освободился от захвата викинга, хрипящего, булькающего кровью, умирающего, но – упорного, освободился и встал на ноги.

Затем прислушался к организму: вроде всё цело. Везуха, одним словом. И что теперь?