Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - Рыбицкая Марина - Страница 15

– Извините, не поняла, – повинилась я, упираясь каблуками.

– Ничего страшного, – пропыхтел распорядитель, настойчиво толкая меня в спину, словно овцу на заклание.

Я срочно включила «блондинку» и заорала:

– Товарищи! Он меня оскорбил! Смертельно!

– Чем? – Рядом, как по мановению волшебной палочки, возникла Эсме, поигрывая «разрешителем».

– Он сказал, что я хуже чем страшная, – наябедничала я, прячась за орчанку.

– Это как? – нарисовалась в поле зрения змеелюдка.

– Вот так, – развела я руками. – Разве мужскую логику поймешь? Сказал – «ничего, что страшная»…

– Я сказал – «ничего страшного»! – завопил обиженный в лучших чувствах мужчина.

– Угу, – оплела его хвостом Шушу. Ласково посулила: – Ты сейчас и не то скажешь!

– Ничего не скажу! – сложил руки на груди распорядитель.

– Что и требовалось доказать! – удовлетворенно кивнули девочки и под усиленным конвоем вывели меня из зала.

Последнее, что я видела, – разъяренную Кувырлу. Она что-то очень эмоционально объясняла своднику на пальцах. Трех.

Пока плутали по коридорам и совались во все двери в долгих поисках наших апартаментов, мы успели обзавестись несколькими разноцветными тряпками, кинутыми нам от радости… наверное. Претендентки на почетную роль самой любимой жены диэра нас также душевно наградили: двумя толстенными томами «Любовных поз» – вторым и шестым, массивным серебряным подносом, четырьмя бронзовыми подсвечниками, множеством разнокалиберных сандалий (все на одну ногу!), тремя симпатичными медными вазами, крохотной миской, тазом, изысканной чашей для шербета с инкрустациями из полудрагоценных камней и целой горой фруктов. Один раз даже метнули открытую пудреницу. Чихали потом все…

Получив первый раз персиком в лоб, Шушу впредь стала осторожней. Теперь она открывала дверь кончиком хвоста и сначала вместе с девочками ловила то, чем нас решили одарить на бедность. Как видите, одаривали нас много и часто.

Меня поставили в тыл как самую ценную и абсолютно неприспособленную к выживанию в гаремных условиях особь.

– Если тебе кто-то арбузом по «тыкве» закатает, – прочавкала орчанка сочной грушей, – весь наш план насмарку. Так что стой сзади и бди!

Что имелось в виду – она не уточнила, и на всякий случай я бдела на все.

Когда нас, пыхтя и сопя от возмущения, догнала сердитая Кувырла, мы всячески отбрыкивались от презента: мелкого вертлявого евнуха с белоснежными зубами, которого нам пытались вручить в воспитательных целях. Кто кого там должен воспитывать – вопрос, конечно, интересный… но не актуальный!

В то время как девочки пытались выяснить, кого именно нужно воспитывать – его или нас, – Кувырла уперла руки в боки и заорала, размахивая «аксесюром»:

– Девки, нашли на что польститься! Пошли в нумера, я вам лутче подберу!

После ее возгласа к нашей гоп-компании незаметно попыталось присоединиться еще несколько замотанных в шелк дамочек. Видимо, пристроились в надежде на «лутче».

– Угомонитесь, озадаченные князем! – фыркнула бабуля. – Мне своих девок хватат, чтоб ишшо чужих куда ни попадя впихивать!

Выслушав сие признание, все желающие поувяли и быстро отпали нераскрывшимися бутонами в свои комнаты. Кое-кому оказали первую помощь от лица «подруги в гареме». Удостоившиеся особых знаков внимания были метко катапультированы в надлежащее место хвостом.

– Буду требовать доплату! – бурчала змеелюдка, отправляя в бреющий полет последний «бутончик»… килограммов на восемьдесят с гаком. – Я на такие нагрузки не рассчитывала и хвостовую броню оставила дома.

– Справим! – радостно отозвалась бабка, приставив руку ко лбу и всматриваясь в конечную точку полета. Раздался грохот…

– Антикварная стела «Победа разума над плотью» погибла, – потерла руки Кувырла. – Таперича девку выпрут, и кункуренция меньше!

– Угу, – кивнула я. – Плоть победила.

Нашу содержательную беседу о торжестве мирского над духовным прервал звук взлетающего самолета.

Я нервно заоглядывалась.

Из глубины комнаты, сопровождаемое этим звуком, выскочило что-то кругленькое. Ростом метра полтора… и столько же в объеме. Существо гневно вперилось в нас громадными коричневыми глазами и раззявило маленький пухлый ротик с криком:

– НИЗЗЯ!!!

Отличительной особенностью нового… э-э-э… пришельца была невообразимая толщина.

В общем, представьте себе круглый водяной матрас, сверху которого есть личико, из середины высовываются пухлые ручки, и все это чудо катится на пухлых ножках.

Вся впечатляющая масса была закутана в зеленую драпировку, почему-то напомнившую мне занавеску в актовом зале. То есть видно было чуть-чуть сверху, немного снизу и самую малость – руки.

Кожа симпатюли отливала коричневым, и это сочетание вместе с зеленым напомнило мне о Мыре. Поэтому я посмотрела на прыгающий «мячик» весьма благосклонно.

– Ой, мамочки! – отчаянно взвизгнула Миримэ, пятясь по коридору. – Не дайте боги!

– Что случилось? – задала я резонный, на мой взгляд, вопрос. По идее такой симпатяшки пугаться нечего.

Ответить на него успело создание. Оно подлетело на всех парах ко мне, понюхало, запрокинуло то, что условно можно считать головой, и радостно вцепилось мне в ногу:

– Дитё!

– Это кто? – спросила я тише, стараясь не двигаться, пока мою коленку прижимали к груди.

– Шмырг, – скривилась Эсме.

– Это имя или определение? – Я проходила новые университеты.

– Это раса! – рыкнула Шушу, рассматривая нас с затаенной жалостью.

– Можно меня вкратце просветить о последствиях? – поинтересовалась я, осторожно поглаживая по верхней точке прилепившийся ко мне шарик.

– Можно, – кивнула змеелюдка. – Если вкратце – то кирдык.

– В смысле? Может убить?! Оно? Не верится как-то… – округлила я глаза и замерла, прислушиваясь к ощущениям организма. Вдруг меня уже начали есть, а я ни сном ни духом?

– В смысле – любить и оберегать тебя будут крепко, часто и неотлучно, – пояснила Шушу. – От них нет спасения! Шмырги – прирожденные няни. Никто не знает, откуда они взялись и как размножаются. У нас встречаются только взрослые женские особи с нереализованным материнским инстинктом…

– Но-но! – подала голос няня. Строго оглядела «нарушителей». – Тут дитё!

– Где? – вырвалось у меня.

Шмырг ласково погладила по коленке, похлопала длинными густыми ресницами и, лучась искренней любовью, заявила:

– Ты – дитё!

– Кирдык! – проинформировала я окружающих, разглядывая новую напасть на мою голову. За сегодня я устала морально так, что уже ничему не удивилась.

– Ай-ай-ай! – покачала головой няня из стороны в сторону, но мою коленку не выпустила. – Плохие слова маленьким девочкам употреблять НИЗЗЯ!

– Кто маленький? Где? – У меня возникло стойкое желание запустить руки в шевелюру и почесать затылок, почухать подбородок, потеребить уши и остальные подходящие для этих целей органы.

– Ты! – убежденно ответила шмырг.

– Я уже выросла! – попробовала я ее переубедить под жалостливыми взглядами остальной компании.

– То-то и оно, – фыркнула няня. – Что-то выросло, а что-то еще нужно вырастить!

– И что? – заинтересовалась я своей дальнейшей судьбой. Дико все как-то воспринималось.

– Достоинство, скромность, воспитание, справедливость, благонравие, благоразумие…

– Зачем спросила? – бурно веселясь, хихикнула эльфийка.

– Пока она перечисляет, слушай дальше, – вклинилась Шушу. – Шмырги выбирают себе воспитанников по только им одним ведомой системе. Понравился – и все! – будут воспитывать и оберегать до тех пор, пока не найдут себе новый объект заботы…

– …долг, мужество, честь, принципиальность…

– Но в этом есть и одна очень хорошая сторона! – радостно воскликнула Эсме, потирая руки и лукаво поглядывая то на меня, то на остальных. – Теперь тебя никто не сможет обидеть!

– Да-а-а? – покосилась я на шмырга. Выпалила: – Почему?

– Она не даст, – кратко ответила орчанка.