Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - Рыбицкая Марина - Страница 52

– Леля, ты где-то умная, но здесь тупишь до невозможности, – широко улыбнулся собеседник, но глаз его улыбка не коснулась. – Я привык всегда получать желаемое, и ты не исключение. Если тебе хочется немного побегать от меня – на здоровье и для здоровья, но куда бы ни бежала – ты прибежишь ко мне!

Я уставилась на него в упор. Лучше бы, конечно, сквозь прорезь прицела автомата… и на душе гораздо спокойней. Но поскольку я лицо гражданское, тут уже имеем что имеем.

– Почему ты так смотришь? – поинтересовался князь.

– Потому что на наивного или тупого ты явно не тянешь, вот и пытаюсь найти скрытые дефекты, – призналась я, с ухмылкой прикусывая губу.

– Не выводи меня, Леля! – взревел царь всея гарема, вскидываясь. Он бы еще заржал «Иго-го-го!» и взмахнул копытами.

Опять скипетр оттягивает руку, держава под мышкой давит и корона уши натирает? Я почувствовала, что начинаю злиться не на шутку.

– А ты не пугай – пуганая! – раздухарилась вице-почетная жена и любимая фаворитка, или как там еще все это непотребство называют. – И не доставай. И так ворон кругом хватает, с двустволкой не отмашешься.

На душе было погано. Только костер своим безмолвным уютом ослаблял глухую тоску.

– Вредина! – рыкнул диэр. – Но все равно ты будешь моей! – И бесследно испарился.

– Только если тролль станет человеком! – рявкнула я в сердцах. Сама понимала: задираться с тупоголовым порфироносцем – дело зряшное. Но и смолчать не получилось. Грудь вздымалась, словно мне не хватало воздуха. Просто изнутри лезла огромная необъяснимая обида.

– Договорились, – донеслось до меня и поставило в тупик. Там я и пребывала в состоянии душевного угнетения, пока не заворочался брюнет.

– Кто здесь? – подал голос Магриэль. Голос, добавлю, до сих пор еще сорванный и хриплый. – С кем ты разговариваешь?

– Уже ни с кем, – успокоила его.

– А кто был? – Эльф сел как пьяный, с полуоткрытыми глазами нашаривая и обнажая меч. Тьфу, тоже мне… эльфийский городовой!

– Моя эротическая фантазия, – вздохнула я и пошла спать. Одинокая, но гордая. И почему все моральные принципы такие правильные, но после них так жестко и холодно? Наверное, чтобы долго не забывались?

Утро встретило меня теплом и дракой. Я проснулась под:

– Ш-ш-ш! Сейчас ее разбудишь!

И:

– Не ори, стучи молча!

Когда я села, потерла и разлепила глаза, мне предстала дивная картина. Представьте себе карусель. Только вместо центрального крутящегося столба – Къяффу, держащего в каждой лапке по мужику. Которые, кстати, спокойно не стояли, а пытались достать друг друга любыми конечностями. И ругались шепотом, предупреждая крикунов о возможности моего пробуждения в смурном настроении. Рядом с длинной ложкой в руке стояла няня и указывала всем, кто высовывался или громко митинговал, путь в светлое будущее, освещаемое искрами из глаз.

– Всем доброе утро, – проявила я вежливость. И меня услышали.

– Разбудили ребенка, поганцы! – вызверилась шмырг и наградила всех орденом почетной шишки, включая паоса.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась я.

– Ничего! – прошипел Магриэль и попытался дать пинка Ладу.

– Оно и видно, – покладисто согласилась я. – И все же? – Вопрос я уже адресовала няне.

– Они тут в считалочку решили поиграть, – пожала плечами шмырг. – Раз-два-три-четыре-пять! С Лелей буду я сегодня спать!

– И кто вышел в финал? – Я начала постепенно звереть и быстро терять человеческие черты.

– Пока никто, – отозвалась нейтрально Ар’Инна. – Оба жульничают.

– А эти? – кивнула я на братьев.

– Эти подсуживают, – сдала их няня.

– В чью сторону? – полюбопытствовала я, оглядываясь в поисках чего-то тяжелого, ну в крайнем случае – острого.

– Непонятно, – проинформировала меня шмырг. – Выкрики с места: «Зачем вам это надо?» и «Ее держать дома опасно!» не классифицируются.

– Репутацию нужно оправдывать! – тяжело вздохнула я, беря дело в свои руки и пригребая обломок кактуса. – Сейчас будем учиться быть мышками и начнем тренироваться есть кактус!

– Леля, – нравоучительным тоном начал чертик. – Это не совсем мудрое решение проблемы!

– Безусловно! – согласилась я, обходя паоса по кругу. – Зато очень эффективное. Когда не можешь сидеть из-за иголок в организме, мысли о размножении не размножаются!

– Все равно я буду настаивать! – упрямился брюнет.

– Конечно! – ласково улыбнулась я. – Это все, что тебе останется. Сидеть ты уже не сможешь!

– Тебе не к лицу такое поведение! – попытался воздействовать на меня Лад.

– Зато к рукам! – поведала я ему. – И кстати, будете мне все должны за сеанс иглоукалывания в мягкие ткани! Беру только наличными!

– Фефя! – подал голос Къяффу. – Фафай лешим плафлему милным пусем!

– Давай! – Я сегодня была голубем мира и собиралась нагадить всем на головы. По мере скромных сил и возможностей. – Мирный путь – это путь, усыпанный телами мертвых врагов! К врагам я отношу всех покушающихся на мое тело и свободу. Следуя логическому выводу – нужно вас всех замочить! – Я вылила на драчунов воду из котелка. Ничего, что горячую, – главное, не простудятся!

Когда утихли пожелания мне долгой знакомой дороги по прямому твердому пути в темное место, я продолжила:

– Или скопытить!

И напинала всех по коленям. Иногда, правда, промахивалась.

– Как крайнее средство ликвидации крамольных мыслей – ухлопать!

И все получили кактусом по голове, а особо одаренные – по двум!

– А теперь, когда все поняли серьезность моих намерений, – мы будем говорить как взрослые люди. Быстро подняли что-нибудь вверх те, кто согласен остальное образование заменить спасением тролля!

Проголосовали «за» все, кроме Лада. Этот «воздержался».

– Откалываешься от коллектива? – примеряясь к его пятой точке, с нежной улыбкой поинтересовалась я.

– Ты сказала – «что-нибудь поднять», – оскалился чертик. – Я поднял. – И опустил глаза вниз.

Я тоже туда посмотрела. Потом еще раз посмотрела. Закусила губу и еще раз осмотрела предмет голосования. Подумала и пришла к выводу:

– Ты отказался!

– Почему? – вытаращился Лад, очевидно собиравшийся вогнать меня в краску.

Он же не догадывался, что у меня после экстремальной поездки и гарема на все выработался иммунитет!

– Потому что твой голос указывает вниз! – пояснила я. – Мы тебя вычеркиваем! – И попросила паоса: – Къяффу, отпусти их, пожалуйста!

– Офясь дласся нашнус! – возразил мне осьминогопаук.

– Не начнут, – заверила его я с победной довольной ухмылкой. Гордо: – У них только одна жизнь, и прожить они ее захотят вдали от меня!

– Можешь на это не рассчитывать! – вызверился брюнет.

– Это мы еще посмотрим! – вторил ему Лад.

– Смотрите! – покладисто согласилась я, но предупредила: – В противоположную от меня сторону! – И, в свою очередь, посмотрела далеко в тундру… ой, в море!

Магриэль, видимо, решил – наступило подходящее время для отдачи дебильного долга (кому б сие сомнительное удовольствие тихонько передарить?!), и давай покровительственно прессовать угнетенную думами барышню:

– И все же я настаиваю – Леля, выходи за меня замуж!

У меня возникло неодолимое желание полезть в бар за коньяком. Жаль только, ни бара, ни коньяка нету. Вспомнился эльфийский офис. Ей-богу, хочу надраться вдрызг и на бис показать врагам народа кузькину мать на пару с фикакусом! И пусть эльфы почувствуют себя гнобимой Америкой.

– Чего я там не видела? – вопросила я, отодвигаясь от источника неприятностей. Къяффу все же пока предусмотрительно не отпускал драчунов, придерживая распаленных выяснениями мужчин на расстоянии друг от друга, а главное – от меня.

– Выйдешь – покажу! – продолжал соблазнять меня эльф туманными перспективами под злобное сопение чертика.

– А если выйду, – начала я огрызаться, – то вы меня потом закроете в четырех стенах какого-нибудь замка в глубинке? Чтобы имидж благородному мужу не портила, потому как бомонд меня не примет?