Пограничный легион (сборник) - Грэй Зейн - Страница 35

На крыльцо живо вышел Келлз и в один миг оказался среди возбужденной толпы. За ним выбежали Пирс, Вуд и остальные.

— В чем дело? — бросил он на ходу. — Кто это там скачет без седла? — Гляди, прямо сюда гонит! — крикнул Вуд.

— Это Бликки! — снова гаркнул верзила. — Ну, Келлз, вот они, новости! Я узнал Джессову лошадь.

Из горла Келлза вырвался странный ликующий крик. Вопли бандитов сменились глухим гулом, а потом и вовсе смолкли. По дороге низко, как индеец, пригнувшись к шее лошади, несся Бликки. На всем скаку он подлетел к террасе, бандиты бросились врассыпную. Разгоряченная лошадь тяжело проскочила вперед. Лицо у Бликки было совсем серое, он был вне себя.

— Джесс приехал! — хрипло заорал он прямо в лицо Келлзу. — Он свалился с лошади — вконец измучился! Он требует тебя… и всю банду! Он видел золотого песка на миллионы долларов!

Наступила мертвая тишина, но ее тут же сменил невообразимый гвалт. Бликки круто повернул лошадь, Келлз, а за ним вся банда бросились бежать.

Джоун поспешила воспользоваться представившейся возможностью. Она видела все, что происходило, но не упускала из виду и Клива. Когда все побежали, он поднялся с бревна, на котором сидел, и пошел было за остальными, но тут к нему подскочила Джоун и схватила его за руку. От неожиданности. он вздрогнул. А у нее язык словно прилип к небу, губы ее не слушались. Дважды она пыталась заговорить, но не могла вымолвить ни слова.

— Приходи туда… вон в тот сосняк!.. — прошептала она, задыхаясь от волнения. — Дело идет о жизни и смерти… для меня.

Когда Джоун отпустила его руку, он попытался сорвать с нее маску, но она увернулась.

— Кто вы? — зло спросил он.

Келлз и его люди уже перепрыгивали через ручей и, продираясь сквозь ивняк, мчались дальше. На уме у всех было лишь одно — добежать до Джесса Смита и самим все узнать о прииске. Для них это значило то же самое, что для честных золотоискателей найти богатую жилу.

— Идем! — крикнула Джоун и бросилась за угол хижины, лишь на мгновение остановившись, чтобы посмотреть, последовал за ней Джим или нет. Джим подчинился ее приказу. Тогда Джоун обогнула хижину и побежала вверх по склону. У первых же сосен она снова остановилась. Джим следовал за ней по пятам. Она побежала дальше, но уже тяжело дыша и часто спотыкаясь. Джим несся за ней широкими прыжками; лицо у него еще больше побледнело, глаза посуровели, зубы были плотно сжаты, и Джоун вдруг испугалась — что он хочет сделать? Она опять двинулась вперед, но уже шагом.

Вскоре хижины скрылись за разбросанными по склону елями и соснами. Впереди, в нескольких десятках футов, сосны стояли уже плотной стеной; к ним-то и направлялась Джоун. Остановившись возле сосен, она опасливо огляделась. Кроме Джима никого не было видно. Она даже всхлипнула от облегчения и. радости. Их никто не видел. В этом сосняке они будут скрыты от глаз бандитов. Наконец-то! Теперь она сможет открыться Джиму, объяснить, почему и как она тут очутилась, сказать, что любит его, что она та же честная девушка, что была когда-то. Но все же она дрожала, как лист на ветру, и видела Клива, словно сквозь туман. А он уже приближался. Ни о чем не думая, Джоун углубилась в рощу. Там было сумеречно и прохладно, пахло смолой. Во все стороны шли неприметные тропки, они вели к солнечным полянам. Джоун шла все дальше в лес, как вдруг на пути у нее оказалось поваленное дерево. Она остановилась и обернулась: вот тут она будет ждать Джима — так удобно стоять, прислонившись к гладкому стволу. Показалась темная тень — крадучись подходил Джим. Она никогда не видела его таким. Вот он вышел на поляну.

— Ну, так говорите, — глухо произнес он. — Похоже, я пьян или совсем рехнулся.

Но Джоун не могла вымолвить ни слова: подняв дрожащие руки, она поднесла их к лицу и с тяжким вздохом сорвала маску.

Удар кинжала в самое сердце не поразил бы его страшнее. Джоун увидела, в какой ужасный шок вверг его ее вид, но не понимала, как его истолковать. Потом ее залила волна жгучей радости.

— Джим! Джим! Это я, Джоун, — еле слышно прошептала она.

— Джоун! — с усилием выдохнул он, и видно было, что он ни на миг в этом не усомнился.

С проворством пантеры он подскочил к ней, схватил за ворот рубашки, швырнул на колени и поволок. Джоун попыталась вырваться, однако туго стянутый и перекрученный его железной хваткой воротник душил ее, не давал выкрикнуть ни слова. Джим ни разу не посмотрел на нее, зато она хорошо его видела — Видела, как напряглось его тело, видела, как в неистовой ярости исказилось его лицо, как волосы на голове встали дыбом. Джим волок ее, словно она была пустым мешком. Он был зверем, который, свирепо рыча, тащит свою жертву в темноту логова. Джоун задыхалась, помутившийся взгляд уже плохо различал окружающее, и только инстинкт заставлял ее продолжать борьбу. Внезапно хватка его ослабела, воздух с хрипом устремился в ее легкие; темно-красная пелена перед глазами растаяла. Джоун все еще стояла на коленях, а над ней, словно сероликий демон, возвышался Джим с нацеленным на нее револьвером.

— Молись о своей душе… и о моей!

— Джим! Джим!.. Неужели ты себя тоже убьешь?

— Да! А теперь, живо — молись!

— Боже! Тогда я буду молиться не о душе, я буду молить Бога дать мне еще одну минуту жизни… чтобы все тебе рассказать!

На лице Клива отразилась внутренняя борьба, рука с револьвером дрогнула. Ее ответ, как вспышка молнии, озарил черную пучину поглотившей его ревности.

Джоун тут же все поняла. Она подняла дрожащее лицо и протянула к Джиму руки.

— Рассказать тебе… Джим… — молила она.

— Что рассказать? — грубо оборвал он.

— Что я невинна… что я честная… девушка… Дай мне все рассказать… Ты все не так понял… Ты жестоко ошибаешься.

— Теперь я вижу, что и впрямь пьян… Это ты, Джоун Рэндел! Ты — и в такой одежде! Подруга Джека Келлза! Даже не жена! Над тобой смеются эти грязные рожи! И ты говоришь, что ты невинна… что ты чиста?.. А сама отказалась от него уйти?

— Я побоялась… боялась, что они тебя убьют, — почти простонала Джоун, бил себя в грудь.

Должно быть Джим снова подумал, что потерял рассудок, что весь этот чудовищный кошмар — просто пьяный бред, что ему только мерещится, будто Джоун Рэндел стоит перед ним на коленях в бесстыдном мужском костюме, протягивает к нему руки, молит его не о пощаде, а о том, чтобы он поверил в ее невинность.

А Джоун уже говорила, говорила лихорадочно, торопливо, давясь словами.

— Ты только выслушай меня! Я тогда утром же поехала за тобой…

Отъехала от Хоудли на двадцать миль… Там встретила Робертса. Он поехал со мной… Потом у него охромела лошадь. Нам пришлось заночевать в горах. На стоянку натолкнулся Келлз и еще двое с ним. Они тоже там заночевали. А утром он убил Робертса и увез меня… Потом он убил тех двоих… чтобы остаться со мной одному… Мы перевалили через хребет… В одном глухом каньоне у него есть хижина… Там он напал на меня… а я… я в него выстрелила и тяжело ранила… Только я не могла бросить его там… на верную смерть…

Джоун спешила. Но, видя, что Клив мало-помалу отходит, стала успокаиваться; речь ее потекла глаже.

— Сначала он выдал меня за жену, чтобы обмануть Гулдена… и других тоже… — продолжала Джоун. — Он думал, что это спасет меня от них. Только они обо всем догадались… или еще как-то узнали… Это Келлз заставил меня носить все это. Он ведь развращенный. А мне все равно надо было что-то носить. Келлз мне ничего плохого не сделал. Никто не сделал. Я даже могу на него влиять, он не в силах мне противиться. Он хотел заставить меня выйти за него замуж. И еще он как-то чуть не поддался своим мерзким желаньям, только сумел их побороть… в нем сохранилось что-то хорошее, и я умею его расшевелить… Он меня любит, и я его больше не боюсь… Господи, Джим, какой ужас я пережила! Но я та самая девушка, какую ты знал… какую ты…

Клив выронил револьвер и провел рукой по глазам, словно что-то мешало ему видеть.

— Но зачем… зачем, — недоверчиво спросил он, — зачем ты уехала из Хоудли? Ведь это запрещалось.