Второй атт - Измайлова Кира Алиевна - Страница 20

– Он самый. А до того – его громилы.

– Что-что? Я не ослышался? – нахмурился он.

Пришлось изложить вкратце историю с запугиванием тетушки и миссис Вашингтон, нападением на Сирила и вандальским нападением на мой дом (об оранжерее я упоминать не стал, сказал лишь о выбитых стеклах и перерезанном кабеле).

– Ну, знаете, это уже бандитизм какой-то, – возмутился лорд. – Вы обращались в полицию?

– Конечно, но доказательств никаких нет, – развел я руками. – Улик – тоже. Может, окна мне мальчишки побили…

– Да уж, конечно… – Он нахмурился. – Так. Надо приказать на ночь поставить жеребят на конюшню, а взрослых собрать в загоне. Чего доброго, перепугают мне лошадей, а там жеребые кобылы…

– В загоне их держать еще опаснее, – брякнул я. – Если напугаются, друг друга могут покалечить.

Лорд смерил меня взглядом, но не стал спрашивать, откуда мне известны такие подробности.

– Ладно, с лошадьми разберусь… Всех работников подключу, пускай дежурят по очереди. И к Миллисент с детьми нужно приставить кого-нибудь потолковее. Хотя вряд ли кому хватит наглости сунуться ко мне в дом!

– Это точно, – подтвердил я. Кажется, лорд Блумберри не на шутку обеспокоился. Жаль только, не поведал мне ничего нового.

– Ну, спасибо, что предупредили, мистер Кин, – сказал он на прощанье. – Вы сами-то тоже… Поглядывайте по сторонам.

– Непременно, милорд, – усмехнулся я и продемонстрировал револьвер.

– Уважаю, – серьезно произнес он, подхватил вожжи, и через мгновение серые кони взяли разбег.

Я же завел автомобиль и снова отправился в путь.

Когда я вернулся на кладбище, уже начало темнеть. Сумерки придавали погосту какую-то мрачную красоту, хоть и слишком унылую, как на мой вкус. Посреди могил величественно парили, взявшись за руки, два призрака. Хоггарт и его дама, кажется, даже приоделись по такому случаю, хотя ума не приложу, где призраки хранят гардероб.

Я еще издали показал Хоггарту четки, и он, просияв, ринулся ко мне, увлекая за собою миссис Грейвс.

– Здравствуйте, миссис Грейвс, – вежливо поклонился я, притронувшись к шляпе. – Надеюсь, вы готовы к прогулке?

– Еще как, мистер Кин! – с жаром заверила она. Живая женщина бы раскраснелась, призрачная же дама сделалась более яркого серебристого оттенка. – Здравствуйте!

– Тогда карета подана, – пошутил я протягивая вперед руку с четками. – Прошу, мистер Хоггарт, миссис Грейвс! Будьте так добры, поместитесь в эти камни!

Миссис Грейвс совсем по-девчоночьи хихикнула и нырнула в нефрит, словно купальщица в море. Следом за нею пропал и Хоггарт.

Я придирчиво осмотрел четки, в которых каким-то мистическим образом умещались два призрака. Никаких видимых изменений с камнями не произошло. И слава богу, потому что я не додумался заранее уточнить, останется ли нефрит в целости и сохранности, а тетушка бы меня никогда не простила, случись с ним что-то.

С четками в руках я двинулся к выходу из кладбища… и буквально нос к носу столкнулся с преподобным Невиллом.

– О, мистер Кин! – воскликнул преподобный, и от его ястребиного взгляда точно не укрылись нефритовые четки в моих руках. – Вы приехали помолиться?

– Нет, – вынужден был признаться я. – Всего лишь навещал одну могилу…

– Могилу? – заинтересовался преподобный Невилл. – И кого же, если не секрет?

И я проклял свой длинный язык. Всех Кинов хоронили на семейном кладбище, так что родственников моих здесь быть не могло.

– Мистера Хоггарта, – ляпнул я.

– А, вот как, – сразу скис преподобный. Кажется, при жизни нынешний призрак ему не нравился.

– Я обещал племяннику мистера Хоггарта, что зайду его навестить, – принялся вдохновенно сочинять я (со слов призрака, племянник тот жил в Лондоне и не казал носа в Блумтаун уже по меньшей мере лет двадцать).

– Вот как? – переспросил преподобный уже безо всякого интереса. – Что ж, не буду вам мешать. Доброй ночи, мистер Кин!

– Доброй ночи! – откликнулся я, проводил взглядом священника, прямого, как палка, и наконец двинулся дальше…

Домой я вернулся совершенно разбитым, и только обильный ужин и небольшая порция коньяку вернули меня к жизни. Честно говоря, я намеревался немедленно улечься спать, настолько вымотался за этот день.

Увы, мне не суждено было забыться сном. Во-первых, Сирил обнаружил граммофон и завел какую-то ужасную современную музыку (как мрачно сообщил Ларример, он заказал пластинку по телефону, и еще пришлось дать на чай посыльному!). Во-вторых, нужно было проверить, как поживают мои раненые бедняжки. Слава богу, с ними все оказалось в полном порядке! Ну а в-третьих…

– Сэр, – произнес Ларример.

– Что? – измученно спросил я, распростершись в кресле.

– Осмелюсь доложить, сэр, у черного входа вас ожидают какие-то оборванные дети.

– Подайте им милостыню и пусть идут с миром… – сказал я.

– По-моему, это те самые, что в прошлый раз напугали Мэри, сэр! – с явным возмущением в голосе добавил дворецкий.

– Что ж вы сразу не сказали! – подскочил я и поспешил на кухню.

– Хорошо, что сегодня нет этой сердитой мисс! – встретил меня Пит.

– Миссис, – машинально поправил я. – Так, а не вы ли говорили, что допоздна по улицам гонять не можете?

– Ну вообще-то можем, но не каждый день, – сознался он, вытерев нос рукавом. – Мы это, домой заскочили, перекусили и отпросились еще на часок – в «сыщиков и воров» поиграть, а то днем неинтересно. Мы по очереди, чтоб ничего не упустить!

– Так-так, – сказал я, забывая об усталости. – Давайте выкладывайте, что у вас там?

– Значит, мистер Кин, мы весь день проторчали у этого Бабкока. В смысле, не у него, а там, в переулках, – обстоятельно начал Джек. – Удобно, все видать, и спрятаться есть где.

– Заходили к нему трое, – продолжил Пит. – Ребята за ними проследили, вот адреса… Но с виду люди как люди, ничего особенного.

Он протянул мне замусоленную бумажку с коряво нацарапанными химическим карандашом адресами и даже именами.

– Может, это просто клиенты. Для отвода глаз, – заметил Берти.

– Да ты подкованный парень, как я погляжу, – хмыкнул я, изучая короткий список. Ну, там видно будет, что с ним делать.

– А то! Я лучше всех в «сыщиков и воров» играю! Причем что за сыщиков, что за воров – одинаково хорошо! – гордо произнес рыжий мальчишка.

«Слышал бы тебя Таусенд», – подумал я и спросил у Пита:

– Ну а сам Бабкок ходил куда-нибудь?

– Ага! Там недалеко совсем, через квартал. К какому-то… сейчас, вспомню… Там Фил был, а он писать не очень горазд, – пояснил он. – Вспомнил! Мистер Адамсон там живет. Адрес такой…

Адамсон? Где-то я уже слышал эту фамилию… Ах да! Так звали того странного субъекта с дохлыми мышами, который донимал Таусенда на днях! Хм, ну, допустим, этнографу тоже может понадобиться поверенный, однако отметим и его.

– А вечером к Бабкоку зашли еще двое, – сказал тот и вынул из кармана сложенные листки с рисунками. – Вот этот и этот. Ну, тут они пострахолюднее нарисованы, а так с виду и не скажешь. Просто здоровые парни.

Знал ведь я, что Сирил преувеличивает! У страха-то глаза велики!

Я посмотрел на рисунки: один был тем, что подбил глаз кузену, второй регулярно навещал миссис Вашингтон.

– Этот вот, – показал я мальчишкам его портрет, – случайно не хромал?

– Ага, самую малость. И кривился все время… А вы знали, да?

– Догадался, – хмыкнул я. Видно, дробь веером легла… – Так что эти парни?

– А ничего. Они совсем немного в доме были, потом вышли и сразу прочь пошли. Я так думаю, – добавил Пит, – это они за платой заходили. А чего там долго делать-то?

– Куда направились, известно?

– А как же! Мы их до самых окраин проводили, – гордо сказал предводитель этой банды. – Дальше-то не стали, темно уж… В общем, они к Блумберри пошли. Уверенно так, сперва по дороге, а потом напрямки, лугами, мы смотрели, сколько могли разглядеть, – они прям туда и двинули…

Мне стало неспокойно. Может, лорд не зря опасался за своих лошадей?