Второй атт - Измайлова Кира Алиевна - Страница 9

Я не стал уточнять, что получил он его по несколько другому поводу.

– Остается только рассчитывать на вашу порядочность, – произнес О’Ши и поднялся, давая понять, что разговор наш окончен.

– Взаимно, – кивнул я, и мы расстались.

Следующий день я провел как на иголках. Позвонил миссис Вашингтон, осторожно сказал ей, что, кажется, нашел кое-какой выход, но о подробностях говорить отказался. Дескать, это не телефонный разговор, а даме лучше и вовсе о таком не слышать. Она, кажется, обиделась, но промолчала. Право, ее участие в судьбе Сирила становилось… весьма заметным!

И только поздно вечером со мной связался О’Ши и мрачным тоном сообщил, что сделал все от него зависящее, бумага пошла по инстанциям, и если все будет в порядке, то уже завтра Сирил может выйти на свободу. А за своей платой он как-нибудь потом заедет, потому что видеть меня не желает.

Надо ли говорить, что с самого утра мы с миссис Вашингтон дежурили напротив угрюмого серого здания, где томился в заключении мой непутевый кузен?

День уже давно перевалил за половину, а я порядком проголодался (и если бы не сандвичи, предусмотрительно захваченные миссис Вашингтон, еще бы и разозлился), когда на улице показался взъерошенный и затравленно озирающийся Сирил. Вид у него был крайне помятый, от обычной самоуверенности не осталось и следа: кузен вжимал голову в плечи и выглядел совершенно несчастным.

Углядев наши с миссис Вашингтон автомобили, он просиял и кинулся через дорогу, едва не угодив под лошадь. Кебмен обругал Сирила последними словами, но тот не обратил внимания, спеша оказаться в моих надежных (и чересчур крепких) объятиях и припасть к моей широкой груди.

– О Виктор! – воскликнул он со слезами на глазах. – Это было ужасно!

– Не сомневаюсь, – сказал я, принюхался и отстранил от себя кузена. – Сирил, чем от тебя несет?!

– Да уж не розами… – понурился он. – Это тушеная капуста. Боже, кажется, я весь пропитался этим омерзительным запахом!

– Сирил, боже, какой вы бледный! – воскликнула миссис Вашингтон, утирая счастливые слезы кружевным платочком. – С вами все в порядке? Вас не били?

– Нет, – ответил он, подумал, решил, видимо, что так потеряет часть романтического ореола, и печально добавил: – Ну, почти…

– Ах, бедняжка!

– Я смертельно голоден… – продолжал играть узника кровавых палачей Сирил.

– Если бы я знал, то оставил бы тебе половину сандвича, – сказал я.

– А ты все слопал сам? – покосился на меня кузен. – Вот так всегда…

– Я не подумала, что вы будете голодны… Я полагала, даже… даже в таких заведениях кормят! – пролепетала миссис Вашингтон.

– Да, – печально сказал Сирил. – Тушеной капустой и еще какой-то гадостью, к которой я не смог даже прикоснуться! Мне делалось дурно от одного взгляда на… на это!

«Если бы ты хоть одним глазом увидел то, что порой приходилось есть мне, – подумал я, – ты наверняка хлопнулся бы в обморок. Знаешь ли, когда крыса или там жаба считается за деликатес, а обычно голод приходится утолять гусеницами или что еще под руку подвернется… И что? И ничего. Проголодаешься – и не такое проглотишь!»

– Едем в гостиницу, – сказал я.

– О да, да! – воскликнул Сирил, живо запрыгивая в машину. – Мне необходимо принять ванну! Ми… миссис Вашингтон, умоляю простить за то, что оскорбил ваше тонкое обоняние этой ужасной вонью!

– Ах, пустое! – махнула она платочком. – Прошу, приезжайте ко мне на ужин, и…

– Простите, но я сегодня же возвращаюсь в Блумтаун, – покачал я головой. – Сирила нужно срочно вернуть матери, иначе она заподозрит неладное: денег на столь продолжительную гулянку в Лондоне у него быть не могло! Кстати, ты достал то, зачем она тебя посылала?

– Не успел, – вздохнул кузен.

– Ладно, я сам куплю, пока ты будешь приводить себя в порядок, – вздохнул я. – Миссис Вашингтон…

– Думаю, я составлю вам компанию в пути, – очаровательно улыбнулась она. – Что делать в этом сером городе? Не сочтите за труд позвонить, когда будете выезжать!

Ну что мне оставалось делать? Только согласиться!

Уже под вечер к воротам нашего поместья подкатила целая кавалькада: во главе шел мой автомобиль, следом – сияющая алым лаком машина миссис Вашингтон, а замыкал колонну чихающий и рычащий драндулет Сирила. Убейте, не представляю, как он умудряется в самые кратчайшие сроки довести любую машину до такого непотребного состояния!

Миссис Вашингтон обитала немного дальше, но решила остановиться и поболтать с тетушкой Мейбл – они успели сойтись накоротке еще на приеме у лорда Блумберри. Ну и заодно, решили мы, прикрытие кузену не помешает…

Однако планам нашим не было суждено сбыться. Стоило нам заглушить моторы, как дверь распахнулась, и на пороге появилась тетушка Мейбл, воинственно потрясающая одним из самых тяжелых своих зонтиков.

– Сирил! – воскликнула она. – Ах ты негодяй!..

– Мама, ну я немного задержался, Виктор же тебя предупредил! – начал он, явно не осознавая всей опасности.

– Вик постоянно тебя покрывает, но с ним я поговорю позже, – воинственно произнесла тетушка и направилась к сыну. – Как ты мог! Какой позор!

– Ай! – воскликнул Сирил, не успев увернуться от удара зонтиком пониже спины (этот прием у тетушки был давно отработан). – Мама! Ну не при миссис же Вашингтон!

– Ничего, пускай все видят! Все и так знают, что ты… позор на мои седины!

– Мама, у тебя нет седины! Ай!..

– Иди сюда, хватит бегать вокруг машины! Я не настолько молода, чтобы гоняться за тобой!

– Мама, ты еще… очень даже ничего! Ты в прекрасной форме!

– Полковник, что происходит? – спросил я Стивенсона, с интересом наблюдавшего за воспитательным процессом.

– А… – махнул он рукой, миссис Вашингтон придвинулась поближе, чтобы тоже послушать. – В полицию пришел запрос относительно Сирила. Из Лондона. Дескать, не замечен ли в противоправных деяниях, каких взглядов придерживается, интересуется ли политикой… Ну ясное дело, шила в мешке не утаишь, кто-то кому-то сболтнул – и вот. Весь Блумтаун в курсе. Кажется, Сирила уже записали в международные террористы…

– О боже! – воскликнула миссис Вашингтон, заламывая руки. – И это все из-за меня! Миссис Стивенсон, умоляю, остановитесь! Это полностью моя вина! Если бы Сирил не согласился помочь мне донести покупки, он не оказался бы в том месте и не стал бы жертвой полицейской облавы! Они же хватали всех подряд, не разбираясь… О, вы только представьте, что пришлось вынести вашему сыну за это время! Допросы… ужасная еда… грязная камера… какие-то бандиты рядом… А он даже не понимал, чего от него хотят! И разумеется, они решили, что Сирил запирается, и любой ценой пытались добиться признания…

Я одобрительно хмыкнул. Язычок у прелестной вдовы был хорошо подвешен, даже тетушка Мейбл остановилась и прекратила преследование (хотя, возможно, она просто запыхалась).

– Вик, это правда? – спросила она строго.

– Да, тетушка, – ответил я. – Это произошло на глазах у миссис Вашингтон, и она немедленно бросилась ко мне за помощью. О-о-о… Эти ужасные порядки! Сирила еще год продержали бы в клетке, пока разобрались бы, что он не имеет никакого отношения к этому… этому движению! Я убеждал их как мог!

– Ах, если бы не вы… – вздохнула миссис Вашингтон.

– Если бы не Виктор… – вторил ей Сирил с безопасного расстояния.

– Какой кошмар, – сказала тетушка Мейбл, опираясь на зонтик.

– Все беды от бунтарей! – Полковник рубанул ребром ладони воздух. – Независимость им подавай!

– Дорогая, идемте в дом, – сказала тетушка, – выпьем по чашечке чая. Сирил, ты тоже иди сюда. Нет, я больше тебя не трону, не беспокойся… Ты и так уже сполна расплатился за свою безалаберность! Вик, ты к нам присоединишься?

– Боюсь, нет, – отказался я. – Мне нужно еще заехать к Таусенду, он тоже беспокоился из-за Сирила…

– По-моему, мне в самом деле пора остепениться, – буркнул кузен, прощаясь со мной.

– Например? – заинтересовался я, склоняя голову к плечу.