Те же и скунс–2 - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 106

Она твердо сказала себе, что во всём надо видеть положительные моменты. Если бы занятие происходило обычным порядком, под конец обязательно стали бы пробовать подъёмы в галоп. Стаська была готова на многое, лишь бы этого избежать. Галопа – после нескольких «прихватов» с пролётами во весь дух по манежу – она боялась панически.

– Стремена на дырочку покороче, – напутствовал Роман Романович проезжавших мимо учеников. – Стасик, тебя тоже касается. Это вам не манеж, здесь всё очень серьёзно! Команды головного передавать по цепочке! Если конь вдруг понесёт, сразу направляйте его переднему прямо в хвост…

– А если тот задом ударит?.. – жалобно спросил голос из темноты, и Стаська с некоторым облегчением поняла, что, оказывается, были здесь и другие трусихи.

– Самый лучший тормоз для лошади – другая лошадь, и особенно бьющая задом, – воодушевил девочек тренер. – Часы у кого-нибудь есть?

Слово Романа Романовича было для Стаськи законом, никакому обсуждению не подлежавшим. Сказал укоротить стремя на дырочку – значит, надо укоротить. Но если кто полагает, будто это очень просто проделать, сидя верхом на движущемся коне, тот пускай попробует сам, а потом уже говорит!

Стаська взяла в зубы хлыстик, рассовала по карманам перчатки (не дай Бог упадут, придётся за ними слезать, а обратно в седло только с помощью подъёмного крана!..), взяла повод в одну руку и запустила пальцы под кожаное крыло седла. Нащупала пряжку и попыталась расстегнуть путлище. Это оказалось нелегко. Когда она сообразила, что мешает ей собственная нога, упиравшаяся в стремя, ремень удалось вытянуть, но теперь она была не вполне уверена, на какую дырку застёгивает его – действительно покороче или на ту же самую, что была?.. Помучившись, она застегнула как придётся. Сейчас сравним с другой ногой и всё выясним…

И тут её заново прошиб вернувшийся страх: а ведь Хеопс наверняка понимает, насколько ещё неуверенно она держится в седле! Да к тому же приходится отставлять в сторону колено, утрачивая последнюю цепкость… А вдруг он выберет именно этот момент, чтобы…

Хеопс не выбрал. Не иначе, откладывал расправу до более удобного случая. Стаська благополучно подтянула второе стремя, надела перчатки, вернула на место хлыстик и огляделась кругом.

Пока она расстёгивала-застёгивала ремни, смена не только миновала ворота, но и успела отъехать от них достаточно далеко. И, как ни странно, ничего ужасного за это время не произошло. Кони, в том числе Хеопс, смирно вышагивали друг за дружкой и вели себя на удивление пристойно. Никто не взвивался на дыбы, не пытался прыгать через заборы или бешено уноситься в неведомом направлении… Стаська выпрямилась в седле и подумала: уж верно, Роман Романович знал, что творил. Если он решил, что можно её выпускать ездить со всеми по улице, значит, она в самом деле на это способна. Ему же видней!

Два с половиной метра – это очень приличная высота над, землёй. Воспринимаешь окружающее совсем не так, как на прогулке пешком. Вровень с лицом проплывают макушки кустов, и есть риск оставить шапочку на ветвях берёз, раскинутых над дорогой. Видно всё, что делается за глухими заборами, на крышах сараев и гаражей… Правда, и вниз лететь с такой высоты мало не покажется, но без конца думать об этом всё равно без толку. Придётся падать – ну, упадём. А прежде смерти, как дядя Лёша говорит, помирать незачем…

Хеопс заметил автомобиль, приближавшийся из бокового проезда, намного раньше всадницы. Стаська спохватилась, только когда сзади завопили: «Машина!..» а конь успел разволноваться вовсю. Она сразу вспомнила, что с уличным транспортом у Хеопса были проблемы, и вконец перетрусила. Огромный конь, такой нахальный и независимый в деннике, разом превратился в трепещущего жеребёнка. Он с явным удовольствием шмыгнул бы, как в детстве, за мамку, но мамки поблизости не было, а значит, оставалось одно – удирать!..

Сломя голову и не разбирая дороги!..

Стаська, под которой вертелись и испуганно приседали пятьсот кило готовых к действию мышц, восприняла мысли коня с той телепатической чёткостью, какая бывает только со страху.

– Тихо, маленький, тихо, – произнесла она раздельно и строго. Схватила натянутый повод вместе с хлыстиком в правую руку (что было, вообще говоря, в корне неправильно и даже опасно), а левой похлопала Хеопса по гриве, по напряжённой вскинутой шее: – Ну, ну, всё в порядке! Не съест тебя машинка, она и кусаться-то не умеет. Ты вот по дорожке гуляешь – и она погулять вышла…

Душа у неё пребывала в пятках, а сердце – у горла, но Хеопс слышал только ровный, успокаивающий голос. Лететь вниз – на асфальт, между прочим, – у Стаськи никакого желания не имелось, да и конь, если дать ему бесконтрольно удрать, мог по глупости искалечиться. То есть показывать страх было просто НЕЛЬЗЯ. Говорят, будто с животными этот номер не проходит, но Стаська справилась. Мало-помалу Хеопс перестал танцевать. И лишь раз-другой раздражённо схлестнул себя хвостом по бокам, провожая удалявшийся автомобиль.

Пока шли до следующего фонаря, он успокоился совершенно. И даже ухом не повёл, когда за сетчатым забором принялась греметь цепью и хрипло гавкать злая сторожевая собака.

Удобная, покрытая слежавшимся снегом парковая дорожка начиналась ровно там, где кончалось всякое уличное освещение. Длинную аллею, изгибавшуюся вдоль берега озера, озаряли только звёзды и луна (бросавшая, кроме шуток, кое-какую тень). Лошадям такого света, похоже, хватало, зато Стаська начисто прозевала момент, когда головная подняла вороного Мячика в рысь. Может, подвели очки, запотевшие от дыхания, а может, кто-то забыл передать по цепочке в хвост смены команду «Строевой рысью – марш!». Стаська только заметила, как начало быстро удаляться расплывчато-тёмное пятно, которым была для неё передняя всадница. Отставать не годилось! Стаська подобрала повод, тронула Хеопса пятками и чмокнула, посылая его вперёд.

Вот тут он ей и отплатил за морковку и ласку, за то, что так тщательно чистила и седлала, за то, наконец, что не позволила хищным, питающимся лошадьми «Жигулям» слопать его на ужин. Он сам оценил расстояние и сделал вывод, как его лучше преодолеть. Стаська ощутила упругий и мощный подъём… и её плавно закачало в седле вверх-вниз. Точно в лодке, когда набегают волны от катера.