Пленники любви - Аношкина И. Н. - Страница 26

Правда, должно быть, лежит где-то посередине. Наверное, ей уже никогда не вернуть свою прежнюю рассудительность и спокойствие, напоминавшее сонное оцепенение. Может быть, влюбленность оживит дремлющую сторону ее натуры, и она заиграет и заискрится, заставив забыть о необходимости сдерживать проявления чувств под неусыпным оком…

Но ведь она же не влюблена! Нет и нет! Это невозможно. Не в такого человека, как Виктор, — холодного, расчетливого и бессердечного. И к тому же считающего ее дурной женщиной!

Хэлен решила не выходить в этот день к завтраку. Выслушивать, как Стефани снова и снова распространяется о совершенствах Виктора Уэстона, которые, по мнению девушки, являлись чистейшим плодом очень странных фантазий, — спасибо, она вполне сумеет обойтись и без них! Девушка быстро прошла через весь дом. Каблучки ее туфель выстукивали четкий ритм по холодным мраморным плитам, вторя решительному настроению, с которым она проснулась этим утром и вышла во двор, где Витор ждал ее в автомобиле.

Утро было прекрасное, ясное, пахло соснами и едва уловимо лавандой, небо сияло лазурью, как и всегда, до тех пор, пока солнце не поднимется в зенит и не выжжет его до белизны.

Витор вышел навстречу, чтобы открыть ей дверцу, и его некрасивое, но привлекательное лицо осветилось широкой улыбкой. Хэлен улыбнулась в ответ и достала из сумочки блокнот, чувствуя себя легко и спокойно.

Они уже совершили несколько экскурсий вдвоем, и их взаимная симпатия теперь вовсе не нуждалась в устном общении, когда он отвозил ее в Лоуэлл, сопровождал в походах по сувенирным магазинам, показывал старинные замковые стены, с которых открывался захватывающий дух вид на прелестный город, водил ее в отличный ресторан, где они ужинали в непринужденном молчании.

Однажды вечером Витор повез ее в горы, и эта поездка привела Хэлен в восхищение. Изабель приготовила им в дорогу бутерброды, которыми они и поужинали. Этот вечер был единственным, когда Уэстон дождался их возвращения. Он молча стоял на террасе с мрачным видом, и девушка поспешила пройти мимо него, чувствуя, что, о чем бы он ни думал, раздумья эти были не из приятных.

На следующий день, решительно отбросив прочь его образ, Хэлен быстро принялась рисовать карандашом в блокноте. Витор с интересом заглядывал ей через плечо.

Вовсе не обязательно знать чужой язык, если умеешь рисовать маленькие картинки. Когда Хэлен хотелось поехать в горы, для Витора достаточно было изобразить предмет, в общих чертах напоминающий автомобиль с выходящей из ветрового стекла стрелкой, показывающей в направлении горной гряды — волнистой полоски, за которую и десятилетнему ребенку было бы стыдно.

Блокнот уже был наполовину заполнен такими картинками, служившими им средством общения. Некоторые из них вызывали у них дружный хохот. Сейчас, нарисовав смешную машинку, движущуюся в направлении виллы, потому что Хэлен в этот вечер наметила поработать с бухгалтерскими книгами, она попыталась изобразить слово «завтра». Она уже успела нарисовать кровать с луной над ней и трудилась над спящими в кровати забавными человечками. Дальше предполагалось изобразить солнце и что-нибудь приблизительно похожее на морской берег и корзинку с бутербродами, когда чутье, сильно развившееся в девушке за последнее время, сковало ей пальцы, а по спине пробежали мурашки. Виктор! Размашистой походкой он подходил все ближе, в размеренном покачивании широких плеч было что-то пугающее, и Хэлен невольно вздрогнула. Как всегда при его появлении, ее сердце сжалось и забилось от внезапного всплеска невольной радости: в черной тенниске и узких серых джинсах, запыленных тяжелых башмаках, с влажными от испарины темными волосами он выглядел стопроцентным образчиком мужественности. Но, помимо его физической притягательности, Хэлен отметила и неприкрытую неприязнь в холодном серебре его глаз, прочитала ее в жестком недоверчивом изгибе губ. Он сурово потребовал:

— Дайте мне это!

Он взял безобидный блокнотик из ее внезапно задрожавших пальцев и впился угрюмыми прищуренными глазами в неуклюжие рисунки, судя по всему, по-своему истолковывая луну, кровать и двух человечков; он решил, что она предлагала интересное занятие все еще улыбающемуся Витору!

Увидев, как брезгливо шевельнулись его тонко выточенные ноздри, Хэлен воскликнула с негодованием в голосе:

— Я знаю, о чем вы подумали! Но я вовсе не приглашала Витора лечь со мной в постель.

— Почему же? — Уэстон небрежно сунул блокнот ей в руки. — Меня ведь вы приглашали. Я хорошо помню.

Его ледяной ровный голос заставил ее оцепенеть.

Увы, девушка не могла назвать его лжецом. Любые объяснения окажутся бесполезными, бессмысленными — ведь Уэстон склонен думать о ней только самое плохое. А она, как назло, не уставала давать подходящую пищу его низким подозрениям. Невольно выходило так, что Хэлен постоянно делает и говорит вещи, которые только укрепляют его в этом мнении! Пытаясь заставить Виктора взглянуть на нее другими глазами, она проигрывала одно сражение за другим, давая поводы для все новых и новых умозаключений! Повернувшись, Хэлен села в машину, предоставив Уэстону и Витору объясняться знаками. Можно себе представить, что ее шеф ему сообщит, — наверняка изобразит ее порочной распутницей, предостережет, разрушит установившиеся между ними дружеские отношения…

Виктор Уэстон и есть самый настоящий разрушитель, зло подумала Хэлен и напомнила себе, что ей осталось пробыть здесь всего неделю, прежде чем она сможет вернуться в Англию к своей прежней, такой уютной, чистенькой жизни и забудет о губительных желаниях, которые разбудил в ней этот человек.

Сейчас Витор сядет в машину, и она сразу поймет, поверил он или нет в то, что сообщил ему о ней Уэстон. Хотя они и не могут разговаривать, она все-таки догадается обо всем по его жестам и взглядам. По тому, как он станет — или не станет — смотреть на нее. Но Витор не сел в машину. Вместо него на место водителя уселся Уэстон, с треском захлопнув за собой дверцу. Каждая мышца его тела казалась напряженной до предела. Он с видимым усилием взял себя в руки и включил двигатель.

— У меня дела на фабрике, — сухо сказал он. — На сегодня вам не потребуются услуги Витора.

— Мне все равно. — Хэлен пожала плечами, надеясь, что этот жест красноречиво выразит ее полнейшее равнодушие. На самом деле ей было далеко не все равно. Присутствие Виктора являлось для Хэлен постоянной пыткой. Но он об этом не должен узнать. — Надеюсь, Витор сообщил вам, что я вовсе не старалась завлечь его к себе в постель, — произнесла она уже менее равнодушно.

Фраза прозвучала раздраженно, достаточно грубо и, наверное, выдавала ее обиду, потому что, перед тем как вырулить на шоссе, Уэстон бросил на нее быстрый взгляд, слегка сдвинув темные брови, так, словно ее реакция его немного озадачила. Но он промолчал, наверное, решил, что, ответив ей, уронит свое достоинство. Одет он был явно не для работы. Судя по всему, он только что вернулся с одной из своих продолжительных спортивных прогулок, о которых говорила Стефани. И теперь он с ходу пускается в хлопоты, чтобы вырвать Витора из ее коготков, думала Хэлен с горьким цинизмом. А как же его невеста? Ведь Стефани будет ждать, станет гадать, куда он вдруг исчез, волноваться…

— А Стефани не подумает, что с вами что-то случилось? — спросила Хэлен прямо.

— Витор сообщит Изабель о моих планах, а она, в свою очередь, передаст это Стефани. Я уверен, что Стеф сумеет превосходно занять себя в мое отсутствие. Она уже довольно большая девочка, — ответил он резко, так, что Хэлен обиженно повернулась на сиденье. У Виктора на все готов ответ, и, как всегда, в неприятном, высокомерном тоне. Она размышляла некоторое время, сказать ли ему, что вовсе нет надобности так стараться, чтобы спасти Витора от ее заигрываний, но решила, что не стоит. К чему тратить силы понапрасну?

Слегка вздохнув, Хэлен устремила взгляд вперед на дорогу и скорее почувствовала, чем увидела, что Виктор повернул голову и посмотрел на нее, и даже сначала не поверила своим ушам, когда он произнес очень спокойно: