Работа над ошибками (СИ) - Клюшина Инесса - Страница 63

— Понимаешь, я…такой человек, который не привык ни у кого просить помощи. Не хочу навязываться и навязывать свои проблемы другим.

— У тебя серьезная проблема, которую надо срочно решить. Сечешь разницу?

— Не такая уж и серьезная.

— Лапочка, да ты оптимистка хренова, как я смотрю… — Стас тоже невозмутим и спокоен. Как бы.

— Я отсюда никуда не уеду, — говорю тихо, но с нажимом. Расставим все на свои места, пусть не лезет не в свое дело. Стас мне даже не друг. А кто он мне? Не знаю кто.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, но я не отвожу взгляд и не сдаюсь, хотя от серых глаз веет могильным холодом. Но я знаю, за что стою, и помню, как выла здесь, в четырех стенах, скорчившись на холодном полу, в окружении огромных сумок с вещами и как попало расставленной мебели. Нельзя сильно привязываться ни к чему, ведь как легко все можно потерять…

— А что за парни? — внезапно спрашивает Стас. Первый тайм за мной, наверно.

— Какие-то накачанные. На пежо, что ли. Татуированные. Больше мне ничего про них неизвестно.

— Знакомые твоей шалавы?

— Да. Знакомые, — морщусь от бранного слова, но не спорю.

— Та-ак… Это когда случилось все?

— До твоего отъезда еще, — теперь я дышу осознанно. Вдох-выдох, не нервничай, Вероника.

— Ты дура ненормальная! — вздрагиваю от резких слов, сказанных тихо-тихо. Давно мне так страшно не было.

Хотя что он мне может сделать? Почему мне страшно?

— Спасибо. Всегда знала, как ты ко мне относишься.

— Нормально к тебе отношусь, вон, бегаю тут с тобой, как с торбой писаной.

— Не надо бегать, я не просила!

— Ой, молчи уже, — Стас проводит ладонями по лицу, потом замирает на несколько мгновений. Начинает оглядываться, встает из-за стола и подходит к окну. Тихонько насвистывая, что-то рассматривает, приближает лицо к стеклу…

— Зачем? — испуганно спрашиваю я.

— За надом, — отрезает Стас. Осмотр, видно, его в основном радует, только на березу он смотрит недовольно.

— Не, не выйдет, — это Стас уже говорит сам себе через минуту, и вновь садится на стул:

— А за это время ничего не происходило?

— Нет, — мотаю головой я, — совсем нет, Стас.

— Значит, из школы тебя провожает эта бабулька в очках. Очень достойная охрана, Вероник. С Жужиком ты с кем гуляешь?

— Одна. Но я не ухожу далеко и всегда слежу за подъездом.

— Так. Дальше.

— На аэробику езжу с подругой на машине, а больше я никуда не хожу особо.

— А ты не думала о том, что можешь подвергнуть опасности других людей?

— Думаю, — опускаю голову и говорю еле слышно, — всегда думала. Поэтому и хотела…за деньги нанять человека. Не хочу никого подставлять под удар. И тебя тоже.

— Но их ты подставляешь, — Стас ко мне безжалостен.

— Только Розу Андреевну. Я честно, Стас, пыталась отговорить ее. Оказалось — невозможно. Она мне такой скандал устроила, — смотрю на Стаса глаза, блестящими от слез. Стас приподнимает брови: мои готовые заплакать очи красоты мне не прибавили, а ему — новая проблема. Теперь еще я реветь буду. Поспешно вытираю глаза. Стас продолжает разглядывать мое лицо.

— Я тоже предлагаю тебе свою помощь. Переезжай ко мне, буду забирать из школы, провожать куда надо. Надеюсь, борзеть не будешь, с утра до ночи бегать за тобой не успею, своих дел много, но если куда нужно — отвезу, привезу там…

— Нет, Стас, спасибо тебе большое, ты столько для меня сделал… Но — нет.

— Опять я недогадливый. Почему бабке можно, а мне — нельзя?

— Розу Андреевну я знаю очень давно, она мне как родственница, что ли. И я не смогла ее отговорить. А ты… У тебя свои дела, девушки, своя жизнь. Мы с тобой приятели, не больше, мое присутствие изменит твой привычный образ жизни и налаженный быт…

— Переехала — могла бы познакомиться со мной поближе, — подмигивает мне Стас, даже не слушая мои тонкие психологические отговорки, — говоришь, что мы приятели? Могли бы не только…

— Стас, у нас с тобой нет и не может быть никаких отношений! А то, что было, это мелочь и недоразумение.

— Недоразумение, — усмехается недобро Стас, — блин, а я так долго слово подбирал! Точно, недоразумение. До ума нужно было все довести тогда.

— Хватит свои шутки отпускать.

— Вовсе не шутки, дорогая. Это ты у нас большая шутница, а я больше по делу. Переезжай ко мне, и часть твоих проблем решена. Собаку, так и быть, бери с собой. Я не в восторге, но место ей найду.

— И что же я буду делать у тебя, кроме того, что в знак благодарности мыть полы и посуду? — интересуюсь тут же. Стас прищуривается и хитро улыбается:

— Допустим, можно без полов обойтись, и для посуды у меня есть посудомоечная машина, сама же видела. Найдем занятие получше, не сомневайся.

— Баб твоих гонять не собираюсь, да и мое присутствие вам помешает, — заявляю как можно равнодушнее, но энтузиазм Стаса не покидает:

— Вот за них вообще не беспокойся. Иди ко мне. Доведем прошлое недоразумение до конца. Потом соберешь вещи и переедешь, а дальше за твою девочку возьмусь я.

А ведь можно было бы согласиться. Задержав дыхание, шагнуть к протянутым рукам Стаса, и невозможное стало бы возможным. Пресловутый один разочек мог бы превратиться во много раз. Как же, должно быть, здорово чувствовать рядом его сильное тело, засыпать вместе с ним. Может быть, я сумею немного изменить его мнение по отношению к себе, и стану на некоторое время очень близким ему человеком…

Даже закусываю губу от желания сделать шаг к стулу, на котором сидит Стас.

Прекрасно, Вероника. Ты переедешь к нему домой, он тебя поселит в той светлой комнате с огромной кроватью, где точно спал со всеми своими бабами и где даже, скорее всего, витает еще аромат Алисиных духов. Класс! Ну, поживешь ты рядом с ним. А дальше-то что?

— Это очень щедрый жест, — медленно говорю я, — но я от него, пожалуй, откажусь. Стас, ты — другой, — невозможно подобрать сейчас правильные слова, да я их и не ищу, — трудно объяснить. Просто нам с тобой не по пути. У тебя шикарные бабы, красивая жизнь… не смотри насмешливо, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Сама так жила. Для тебя важно не то, что для меня теперь. Серьезные отношения, дети, семья — для тебя сейчас это пустой звук. Поддержка, понимание, взаимопомощь и, не побоюсь этого слова, любовь… Нет, не умею подбирать слова, когда говорю важные вещи.

— Ничего. Я понимающий. Короче: сначала женись, а потом спать со мной ложись. Это сказать хотела?

— Ну тебя, массовик-затейник, — фыркаю я. Он не услышал самого главного, пропустил все мимо ушей. А могло быть как-то по-другому? Не готовилась я с речью, и если подготовилась бы — все без толку. Это не мой человек, это чужой приз.

— А Вероничка не думала, что серьезные отношения не возникают на пустом месте? Или мормон заочно уже замуж звал?

— Нет. Пока не звал, — пора заваривать чай и говорить о чем-то постороннем. Я свой выбор уже сделала: никаких переездов и близких знакомств со Стасом.

— Правильная Вероника, что же мне с тобой делать? — цокает языком Стас, поднимаясь со стула, — Может, бросишь свою правильность, детка? Что тут такого — немножко пожить у меня?

— Я же не просто у тебя жить буду.

— Конечно. Спать со мной будешь. По-моему, ты была в тот раз очень даже за.

— Сядь, Стас, — зло бросаю я, — надоели твои насмешки, знаешь?

— Сижу-сижу, дорогая, — Стас опускается на стул, — так в чем суть-то? Я вроде и нестрашный, и знаешь ты меня прилично, и столько вместе пережили. Да и вроде бы я нравлюсь тебе, дорогая. Что мешает еще более близким отношениям?

— Все мне позволительно, но не все полезно.

— Это кто сказал? Вроде у Бродского такого не читывал, — Стас в недоумении.

— А ты книжку раздобыл, что ли? Это не Бродский. Это из Нового Завета…

— Ой, бл…дь. Говорю с бабой о сексе, а она Библию цитирует. А я еще ее слушаю. Капец. Дожил, — сокрушенно качает головой Стас и глубоко вздыхает, — в общем, понятно. Значит, вообще никак с этим, да? Ну хоть просто поживи. Обещаю: приставать не буду. Вероника, дело серьезное, дорогая, пойми. Это не школа твоя, это большие дядьки, которые могут быть с тобой ох как непочтительны. Я не смогу помочь, если буду не рядом. Конечно, могу у тебя ночевать, но здесь места маловато как-то. И ты такая вредная, что, скорее всего, постелешь мне рядом с Тузиком.