Огненный шар. Повести и рассказы - Немцов Владимир - Страница 104

Валя недовольно взглянула на него, поставила аппарат на землю и снова раскрыла книжку.

— «Нефть и ее продукты — КР-818», — прочитала она и установила требуемый индекс.

Я следил за лучом на экране прибора. Вначале синяя черта была еле заметна и стояла на месте, потом понемногу начала расти, одновременно отклоняясь в левую сторону.

Андрей посмотрел на экран и улыбнулся.

— Сейчас мы откроем «третье Баку».

Видимо, желая еще раз убедиться в правильности поставленного индекса, Валя проверила переключатели и торопливо пошла в ту сторону, куда указывал луч.

Мы снова возвратились в лес. Под ногами лежал мягкий ковер из прошлогодних листьев, похожих на обрывки коричневой оберточной бумаги. Сквозь них пробивалась молодая трава.

Валя вдруг остановилась и осторожно, точно боясь кого-то спугнуть, стала приближаться к кусту бузины. Не скрывая улыбки, Андрей раздвинул ветви и достал мой плащ. Я был смущен и разочарован. На этот раз прибор явно ошибся.

С досадой смотрела Валя на синий луч, застывший на экране. Он упрямо показывал на плащ.

Андрей с озабоченным видом приподнял крышку аппарата и начал искать в нем неисправность.

Я понимал, что дело не в этом. При испытаниях «СЛ-1» мы встретились с более серьезными осложнениями, чем обычные неполадки в схеме. Об этом догадывалась и Валя.

Опустившись на землю, она сорвала одуванчик и, напряженно о чем-то думая, рассеянно водила им по губам.

— Может быть, я перепутала индекс? — неуверенно проговорила она, взглянув на шкалу. — Нет, правильно.

— Все правильно, — сказал со вздохом Андрей, закрывая крышку прибора. Он молча достал портсигар и протянул его мне.

Я машинально полез в карман, стал искать зажигалку. Ее там не оказалось. Пришлось попросить Андрея посмотреть, нет ли ее в кармане плаща. Откровенно говоря, мне было очень досадно, что первые испытания «СЛ-1» не оправдали наших ожиданий. Глядя на экран, я жевал мундштук папиросы.

Вдруг синий луч стал увеличиваться и в короткое мгновение достиг края рамки.

Андрей прикуривал. Он протягивал и мне голубой огонек зажигалки.

— Вот она, нефть. В зажигалке бензин, как я полагаю? — торжествующе сказала Валя и с некоторой снисходительностью посмотрела на нас.

— Возможно, это случайное совпадение, — осторожно заметил Андрей.

Он был прав. Такие неожиданности всегда требуют проверки, поэтому я потушил зажигалку и, размахнувшись, бросил ее подальше. Она блеснула на солнце и упала в заросли осоки высохшего болотца.

— Однако! — проворчал Андрей. — Смелое решение.

Мне было понятно его недовольство. Ему не понравилось подобное обращение с подарками. Зажигалку подарил он. Это его собственная конструкция, рассчитанная на вечность.

Валя усмехнулась, взяла чемодан, приподняла его повыше, чтобы он оказался на траектории полета «вечной зажигалки», и, смотря на луч, направилась в осоку. Там она ходила довольно долго, затем быстро нагнулась и молча подняла зажигалку над головой.

— Не то, друзья мои, не то, — доказывал я, когда мы стали подводить итоги первых испытаний. — Нужна настоящая, серьезная проверка по утвержденной программе. Нельзя же заниматься игрой в прятки, хотя этот метод испытания вы сегодня и пытались использовать.

Андрей недовольно нагнулся к аппарату и повернул выключатель. Легкое жужжание сразу прекратилось.

— Охотно принимаю ваши замечания, — поджав губы, сказала Валя. — Каюсь и в легкомысленности и несерьезности. Но мы совсем не знаем возможностей аппарата, поэтому так и получается. Программа испытаний слишком узка. Она не охватывает даже и десятой доли всего того, на что способен «СЛ-1».

Далее наша лаборантка начала доказывать необходимость скорейшего окончания монтажа упрощенного аппарата «СЛ-3». Для геологических поисков, по ее мнению, такой прибор более удобен.

— Не согласен, но спорить не хочу, — улыбнувшись, сказал Андрей.

— Да это и бесполезно.

Упрямство Вали нам было известно по ее приключениям в тайге и катакомбах.

Несомненно, что из всего этого рассказа о первых испытаниях «СЛ-1» вы еще не представляете себе сущности нашего прибора. Должен оговориться. «СЛ-1» оставался загадкой довольно продолжительное время не только для ученых, работающих в области электрорадиоразведки, но и для универсальных специалистов широкого профиля, каких было немало в нашем институте.

Все стало более или менее ясным после одного несколько необычного технического совещания, где я впервые докладывал о принципах действия «СЛ-1». Вот об этом совещании я и хотел рассказать.

Представьте себе конференц-зал научно-исследовательского института. В окна тянулись солнечные лучи, я сидел в кресле у самого окна и не без волнения думал о предстоящем докладе. В первый раз мне приходилось выступать с таким ответственным и, пожалуй, очень смелым сообщением перед видными учеными, представителями самых разнообразных отраслей науки. Мои друзья, Андрей и Валя, доказывали, что не следует особенно смущаться, если некоторым специалистам наше изобретение покажется явно фантастическим и даже кое у кого вызовет улыбку. Об этом же предупреждал меня и директор. Он подолгу засиживался в лаборатории нашей молодежной бригады, принимая самое близкое участие в разработке аппарата «СЛ-1».

Вспоминая об этом, я должен сказать, что мы испытали много тревог и радостей, работая над аппаратом, но никогда не чувствовали такого волнения, как в день моего доклада. Собрание было необычным. В зале встретились физики, химики, биологи, инженеры-радисты, инженеры-светотехники, конструкторы и даже врачи.

В первом ряду сидели мои друзья и помощники. Среди них были Андрей и Валя. Они безуспешно старались сделать вид, что им безразлично, как ученые отнесутся к нашему изобретению. День, мол, обычный, собрание как собрание. Волноваться не следует.

Я, помню, подошел к столу президиума и, еле передохнув от неожиданной колющей боли в сердце, посмотрел на лица слушателей. Я заметил только одно выражение — жадный, нескрываемый интерес. Это объяснялось просто: о «синем луче» ходило много легенд.

В своем докладе я не стал говорить о значении геологической разведки для нашего хозяйства. Всем известно, какое важное место занимает она в планах наших пятилеток. Я перечислил существующие способы разведки ископаемых, говорил о том, что железные руды обнаруживаются по их магнитным свойствам — с помощью приборов, в принципе похожих на компас. Другие металлы находят по их электрическим свойствам методами электро- и радиоразведки. Пласты каменной соли и озера нефти, залегающие глубоко под землей, исследуют, сейсмическим путем, устраивая искусственные землетрясения.

— Прошу извинить меня за смелость, — сказал я и тут же невольно подумал: «за отчаянную смелость». — Но я хотел бы доложить собранию, что нашей небольшой группой, с помощью других работников института, найден новый универсальный способ разведки, который позволяет обнаруживать многие химические элементы и их соединения на расстоянии нескольких сот метров.

Во рту у меня стало сухо. Я увидел, нет, вернее, почувствовал, что по залу как бы прокатилась неторопливая волна. Слушатели приподнялись в креслах. Однако не всех взволновало мое заявление. Лицо нашего главного инженера ничего не выражало, кроме спокойного внимания. Зато его сосед, профессор, с квадратной бородой и седыми длинными волосами, беспокойно ерзал на месте, порываясь задать вопрос.

— Наш аппарат обнаруживает не только химические элементы, — продолжал я, но и многие их соединения, в том числе входящие в организм животных…

Оживление в аудитории усилилось.

— …растений, насекомых. — Я говорил, повышая голос, но сдержанный шум не умолкал.

Помню, что меня тогда охватило сомнение: удастся ли при таком недоверии слушателей убедительно рассказать о сущности нашего изобретения? Но это была минутная слабость, я сразу ринулся в атаку, прекрасно понимая, что каждая смелая мысль требует абсолютных доказательств и ее нужно защищать.