Зеркальное отражение - Клэнси Том - Страница 70

– Прошу прощения! – на безукоризненном русском языке окликнула его Пегги, припускаясь следом за ним. – У вас огоньку не найдется?

Молча покачав головой, бородач быстро пошел прочь.

Поравнявшись с ним, Пегги молниеносным движением схватила поводок у самого основания петли, которую русский держал в левой руке. Дернув за поводок что есть силы, она тем же движением шагнула вперед, оказавшись лицом к лицу с бородачом. Тот застонал от боли: кожаный ремешок пережал сосуды, лишив пальцы кровоснабжения.

Джордж заметил, что Пегги скользнула взглядом по густой бороде. Она кивнула, увидев проводок. Глядя русскому в глаза, английская разведчика поднесла палец к губам, приказывая молчать.

Бородач кивнул.

– Спасибо за спички, – сказала она, увлекая агента к Джорджу; – Какая у вас очаровательная собака!

Джордж понял, что Пегги говорит, не позволяя русским связаться с агентом. Слыша посторонний голос, они не будут ждать от него ответа. Джордж также догадался, что она не может просто оборвать микрофон, иначе русские заподозрят что-то неладное.

Если бы не выражение боли на лице бородача, со стороны случайному наблюдателю показалось бы, что Пегги и русский – близкие друзья, которые идут держась за руки, выгуливая собаку. Поравнявшись с Джорджем, Пегги тыльной стороной руки похлопала русского по внутреннему карману брюк. Сунув руку в карман, она вытащила ключи от машины и помахала ими из стороны в сторону.

Морщась от боли, бородач указал на вереницу машин, выстроившихся перед противоположным входом в сквер.

Пегги посмотрела на Джорджа, и тот кивнул, окончательно сбитый с толку.

– Меня всегда удивляло, насколько равнодушны крупные собаки, – сказала Пегги, оглянувшись на семенящего следом сенбернара. – По-моему, неприятностей следует ждать только от мелких пород.

Войдя в небольшой сквер, утопающий в зелени, все трое направились к машинам у противоположного входа. Там русский провел их к черному двухдверному седану.

Подойдя к машине справа, Пегги повернулась к русскому лицом и постучала по крыше костяшкой пальца.

– Она не кусается?

Тот молча покачал головой.

Англичанка резко выкрутила поводок, и бородач от боли привстал на цыпочках.

– Да! – воскликнул он. – Будьте осторожны!

Протянув ему ключи, Пегги знаком приказала открыть машину. Тот послушно открыл дверь и указал на бардачок. Пегги опустилась на корточки, чтобы русский смог сесть за руль и правой рукой повернуть ручку. Пол-оборота влево, пол-оборота вправо, затем полный оборот по часовой стрелке – и крышка бардачка открылась. Внутри находился баллончик с газом и выключатель. Из краткого курса по захвату заложников Джорджу было известно, что состоятельные люди, высокопоставленные военачальники и видные правительственные чиновники нередко оборудуют в своих машинах ловушки, которые срабатывают автоматически в случае похищения. Русские отдавали предпочтение ядовитому газу, быстро разлагающемуся на воздухе. Разумеется, хозяин машины должен знать, когда задержать дыхание.

После того как русский отключил устройство, Пегги потянула его за руку, отобрала ключи и протянула их Джорджу, жестом показывая, чтобы тот садился за руль.

Обойдя машину, Джордж забрался внутрь и завел двигатель, а Пегги с бородачом тем временем устроились на заднем сиденье. Свободной рукой англичанка отцепила поводок от ошейника и отпустила собаку, после чего закрыла дверь. Сенбернар принялся с лаем бросаться на стекло. Не обращая на него внимания, Пегги убрала громкость микрофона.

– Проверь, нет ли тут "жучков", – приказала она Джорджу, усаживаясь рядом с пленником.

Джордж достал из вещмешка портативный детектор радиопередающих устройств. Осмотрев машину, он повернулся к русскому. Детектор молчал.

– Все чисто, – доложил Джордж.

– Отлично.

Джордж услышал доносящийся из наушников в ушах русского гул голосов.

– Но, кажется, нашему другу сейчас что-то говорят. Наверное, его друзья беспокоятся, почему умолк его микрофон.

– В этом нет ничего удивительного, – сказала Пегги. – Но им придется немного подождать. – Она встретилась с Джорджем взглядом в зеркале заднего обозрения. – Что указано в твоем приказе на этот случай?

– В наставлении сказано, что в случае обнаружения нужно рассеяться и отходить.

– На первом месте безопасность, – усмехнулась Пегги. – В нашем наставлении сказано то же самое.

– В данном случае речь идет в первую очередь о соблюдении секретности, – возразил Джордж. – Нам известно многое такое, что русские с огромным удовольствием бы...

– Знаю, – перебила его Пегги. – Ну а ты-то сам что хочешь?

– Выяснить, что происходит в Эрмитаже, – ответил Джордж.

– Как и я, – сказала Пегги. – Что ж, посмотрим, смогут ли нам помочь в этом наш русский друг и его борода. – Достав из-под галуна на рукаве маленький кинжал, она поднесла его к левому уху бородача и, отпустив поводок, спросила по-русски: – Как твоя фамилия?

Русский замялся, и Пегги надавила острым, как игла, кончиком кинжала на проступающую сквозь тонкую кожу височную артерию.

– Чем дольше ты будешь медлить с ответом, тем сильнее я буду давить, – сказала она.

– Ронаш, – ответил русский.

– Ну хорошо, Ронаш, – продолжала Пегги. – Нам бы не хотелось, чтобы ты передал своим друзьям какое-нибудь закодированное послание, поэтому повторяй слово в слово все, что буду говорить я. Это понятно?

– Да.

– Кто руководит операцией?

– Не знаю, – ответил русский.

– О, только не надо, – сказала Пегги.

– Какой-то офицер спецназа, – сказал Ронаш. – Я его не знаю.

– Ну хорошо, – сказала Пегги. – Передай своим друзьям вот что: "Говорит Ронаш. Мне нужно связаться с офицером спецназа, который руководит операцией". Когда тот ответит, ты передашь микрофон мне.

Ронаш осторожно кивнул, чтобы кинжал не проткнул артерию.

Джордж посмотрел на Пегги в зеркало:

– Что будем делать? – спросил он по-английски.

– Едем в Эрмитаж, – ответила та. – Если понадобится, найдем способ туда проникнуть, но у меня есть одна мысль.

Джордж сдал машину задом, чтобы выехать со стоянки. Сенбернар успокоился и, помахивая длинным хвостом, проводил отъезжающий седан взглядом. Затем устроился на траве, уронив массивную голову набок.

"Вот она какая, Россия после окончания "холодной войны", – подумал Джордж. – Даже собаки ленятся работать".

Направляясь вдоль Обводного канала к Московскому проспекту, Джордж с восхищением размышлял о том, что Пегги, напротив, выполняла свою работу с хладнокровным мастерством. Хотя ему было не по душе то, что его фактически отстранили от руководства операцией, на него произвели впечатление ее невозмутимость и умение импровизировать. Кроме того, Джорджу было чертовски любопытно узнать, в какие глубины все это его заведет, – и это, несмотря на то что вода уже поднялась ему до подбородка и продолжала прибывать.

Глава 53

Вторник, 20.07, неподалеку от Хабаровска

Чарли Скуайрс никак не мог взять в толк, почему, несмотря на все то высокотехнологичное колдовство, которое в последние годы пришло в армию, никто до сих пор не потрудился разработать незапотевающие очки ночного видения. "Бомбардирам" приходилось мучиться с "запотяшками", как прозвали они их: в холод линзы покрывались изнутри пленкой пота, а если еще прикрыть шарфом рот, как это пытался сейчас сделать Скуайрс, дыхание превращалось в сплошное непроницаемое облако пара. Если же не пользоваться шарфом, губы смерзнутся вместе, а кончик носа онемеет от холода.

Температура лица не будет иметь никакого значения, если он сорвется со стафутового обрыва, поэтому Скуайрс предпочел сохранить способность видеть – насколько это было возможно в условиях плотного снегопада. По крайней мере, так ему была видна скала.

Скуайрс спускался в паре с рядовым Теренсом Ньюмайером. Один человек сползал вниз по склону, находил упор для ноги, затем протягивал руку и помогал второму спуститься чуть ниже себя. В темноте на обледенелой скале обязательно должна была быть хоть какая-то страховка – хотя Скуайрс вынужден был признать, что это еще далеко не самые сложные условия, с какими ему приходилось сталкиваться. Однажды его пригласили принять участие в "адской неделе", учениях израильской "Сайерет гива'ати", отборной разведывательной бригады. В ходе этих учений бойцам, в частности, предстояло спуститься с отвесной скалы высотой двадцать четыре метра, после чего преодолеть полосу препятствий. К концу упражнения оливковые мундиры солдат были изодраны в клочья, но не о саму скалу: на протяжении всего спуска офицеры забрасывали их арабскими ругательствами и камнями. По сравнению с тем спуском этот – даже с "запотяшками" и всем остальным – казался прогулкой на пляже.