Золотой фонд детектива. Том 5 - Лондон Джек - Страница 70

— Сэм, я ничего не могу понять, — сказал Рейли.

— Ничего, поймешь.

Сэм направился к своей машине.

Кэтрин рыдала.

— Успокойся. Все в порядке. Я понимаю. Успокойся, дорогая, — Алэн гладил ее по голове. — Теперь все позади.

— Он ушел, Кэй, — успокаивал ее отец. — Ну-ну, мы тоже скоро уедем. Тебе станет лучше. Мама будет...

— Ушел?

Она перестала рыдать и слышать их голоса. Она вслушивалась в то, что происходит за стенами лачуги. Ночь жила своими звуками: что-то ползло по крыше, во тьме плескалось озеро. У Кэй зашевелились волосы.

— Кто-то должен умереть, — сказала она и отпрянула от Алэна. — Ушел? Сэм ушел? Но он не должен этого делать! До прихода полиции. Вы ничего не понимаете!

Отец попытался ее задержать, но она увернулась, проскользнула мимо человека на крыльце. Она знала: Сэму одному нельзя уезжать. Где-то здесь болтается этот верзила.

Кто-то должен умереть!

Она знала это теперь, как знала тогда. Смерть бродила где-то рядом. Револьвер Сэма остался на столе. У него нет оружия. Его поджидает смерть где-то поблизости...

Нет, нет, он должен остаться. Должен сидеть за стенами, ждать охрану. Она будет держать его там. Как угодно. Хотя в ее распоряжении нет ничего. Слова тут не помогают. Слишком они неуклюжи, затрепаны, затасканы миллионами языков. Она устремилась к навесу, безрассудное маленькое сердечко, не испытывающее страха за собственную жизнь, но не желающее смириться с тем, что должна оборваться другая.

Она настигла его, когда он открывал дверцу машины. У нее было только одно оружие — собственное тело. Ладно же, она вступит в борьбу с витающей в воздухе смертью и будет сражаться с нею всеми ста пятнадцатью фунтами своей девичьей плоти. Если уж и это не поможет, тогда все.

Она бросилась прямо на него из кромешной тьмы, обхватила его негнущиеся скованные плечи, и это неожиданное прикосновение ее нежного, ласкового тела повергло его в изумление. Он коснулся ее плеча. Она ощутила нежное объятие его рук, исчезла эта мучительная отчужденность, их захлестнула целительная волна нежности.

«Так вот что такое безопасность, — пронеслось в ее мозгу. — Полная. Навечно. Это когда оберегаешь друг друга от боли, всегда... »

Но тут на выручку подоспел Алэн Дюлейн. Стук его каблуков по земляной дорожке разрушил гармонию. Вспыхнул фонарь. Его бесстрашный луч прорезал тьму, нащупал их сплетенные тела, и спала защитная пелена ночи.

Туша на крыше зашевелилась. Дуло револьвера Малыша, как змеиное жало, высунулось между ветхими черепицами и замерло в боевой готовности.

Как только была разорвана броня мрака, в воздухе зазвенела угроза, и у Сэма захватило дух. Он прижал ее руки по швам и прикрыл всю ее собой. Повернул и образовал вокруг нее прикрытие, широкое, как его кости, плотное, как его тело, и бренное, как его жизнь.

Револьвер выстрелил, тьму пронзил хриплый вскрик, луч света в смятении улетел прочь.

— Крыша! Крыша! — хриплым от волнения голосом завопил Рейли.

Малыш уполз, но его настиг мятущийся свет. С первого раза Рейли лишь ранил Малыша в руку. Вторым выстрелом он уложил его на месте.

В темноте Кэй медленно прижималась к холодному металлу машины, спину больно царапала ручка дверцы. Теплое слабеющее тело Сэма тянуло ее к земле.

ГЛАВА XXII

Проснувшись, Кэй тотчас же сердито сказала:

— Вы меня чем-то напоили. Усыпили.

— Пришлось, родная моя, — сказала мать. — Ты дома. Уже утро.

Кэй села в кровати, и ее захлестнула глубокая волна скорби.

— Он умер?

— Нет... еще, дорогая...

Кэй схватила маленькую ручку своей матери.

— Где он, мама?

— Успокойся, он в больнице. Неподалеку отсюда.

— Здесь? Так далеко?

— Кэтрин. — Лицо матери было искажено до неузнаваемости. — Родная моя, он умрет. По крайней мере, это вполне может случиться.

— Я знаю, мама, знаю. Я это знаю. — Она оглядела свою комнату. — Здесь все так странно. Не так, как раньше.

— В первое время тебе все будет казаться странным. Как и мне.

— Да, наверное. А у меня странный вид? Мама, ты-то понимаешь?

— Кое-что, — выдавила Марта. — Сыщик, который пришел со мной поговорить, нашел записку. Я не понимаю, я ничего не понимаю...

— Сэм... Сэм велел тебе передать... — она не закончила.

— Мне... мне он нравился, — сказала мать.

Кэтрин поцеловала ее.

— Который теперь час?

— Еще не поздно. Здесь Алэн. У тебя вполне нормальный вид, родная, не слишком странный.

— Я хочу встать. Мама, вы туда звонили?

— Только что папа звонил.

Она надела костюм, собираясь выйти в гостиную.

Алэн с отцом сидели в большой комнате.

— Тебе лучше? — Алэн был нежен. Предупредителен. — Теперь ты больше похожа на себя, — одобрительно кивнул он.

— Сэм не умер? — Он скривился от ее вопроса, от ее взгляда. — Что будет, если он выживет, Алэн?

— Я не знаю, дорогая, давай не будем...

— Что касается Амбиелли, то тут никаких затруднений возникнуть не может, — неуверенно начал ее отец. — Это случилось в порядке самозащиты, я это покажу.

— Хохенбаум мог бы кое-что рассказать, — возразил Алэн.

— Но он же мертв.

Алэн кивнул, она вздрогнула.

— Кэй, если Линч выживет, мы сделаем все возможное, чтобы уберечь тебя от всякого рода неприятностей, — сказал отец. — Но это сенсация. В газеты не заглядывай.

— Не буду. — Их взгляды встретились. Два взрослых человека, она и ее отец. Оба знали, что могут возникнуть неприятности.

— До сих пор мы...

Лицо Алэна помрачнело.

— Ты сказал, как я велела? — резко спросила она.

— Мы вообще почти не разговаривали с репортерами. Разумеется, мы в осаде.

Она села завтракать. Родители, хотя их руки непроизвольно тянулись к ней, удалились. Оставили их вдвоем с Алэном. Она попыталась что-нибудь съесть. Но не смогла прикоснуться к еде. Чашка чуть не выскользнула из ее пальцев.

— Принюхиваешься, откуда подует ветер? Умрет он или нет? — Она обеими руками зажала себе рот.

— Кэй, дорогая, — ласково начал Алэн, — мы все понимаем. Вчера вечером ты была немного истерична. Мы просто об этом забудем. Только, прошу тебя, больше не надо. Ты дома, дорогая. Теперь ты в безопасности.

«В безопасности?» — подумала она.

— И ты простишь меня, Алэн? Мою истеричность?

— Разумеется.

— И поймешь?

— Разумеется, я все понимаю, — буркнул он. — Сэм Линч убил человека, которого ты так боялась. Ты видела, как он это сделал. Конечно же, ты была ему благодарна.

— Это... великолепный шаблон, — медленно проговорила она, — но это не так. Понимаешь, он убил человека, которого боялся сам. Его заставила это сделать я, и он был мне благодарен. — Она взглянула на Алэна. Тот нервничал. — Я все еще истерична?

— Была, вчера вечером. Доказательство тому то, как ты безрассудно выскочила за дверь.

— Так, по-твоему, стремление спасти кого-то от гибели — истерия? Тогда, значит, Сэм тоже истеричен...

— Он только все усложнил, — бросил Алэн.

— И все-таки я здесь, — задумчиво произнесла она. — А ты, Алэн, не был истеричен по поводу меня?

— Ты говоришь обидные вещи, Кэй. Я делал все, что в моих силах. Старался не потерять голову.

— И не... ошибался?

— Почему ты ко мне придираешься, Кэй? Хочешь сделать мне больно?

— Нет, не хочу, но могу. Потому что я не смогу выйти за тебя замуж, и лучше, чтобы ты об этом знал. — Его будто хлестнули по щеке. — У тебя нет уважения, — с серьезным видом пояснила она. — Ты меня не уважаешь. Я это чувствую.

— Виноват. Я чувствую к тебе уважение.

— Простишь мне мою истеричную благодарность? Ты ничего не слышал.

— Я знаю, тут дело не только в благодарности, — решительно начал он. — И это я тоже понимаю. Я ведь видел вас вместе. — Она с изумлением на него взглянула. — Я мог бы поверить, что всему виной твоя юность, твои романтические порывы и общий накал эмоциональной атмосферы. Фактически так оно мне до сих пор и кажется. — Он задрал нос кверху. — Я подожду.