Заклание волков - Ренделл Рут - Страница 30

Улыбаясь, ювелир поднял глаза, но, поскольку он улыбался постоянно, Бэрден не расценил его улыбку как знак торжества.

— А, да, вот оно, — пробормотал мистер Скэтчерд. — Кольцо, про которое я говорил. С алмазом и сапфиром, для мистера Роджерса из Помфрета. Без сомнения, подарок жене или их бедной дочери. Она была сумасшедшей, если мне не изменяет память. — Важно кивая, он снова углубился в записи. — Я уверен, это было в другой день. Может, на следующий… Ага, инспектор, кое-что мы нашли.

Надежда вернулась к Бэрдену. Он поднялся, чтобы взять книгу, но мистер Скэтчерд не отдал её.

— Вот, — сказал он, на этот раз со сдерживаемым ликованием. — «Золотая зажигалка на заказ, „Les grappes de ma vigne“, Бенджамин Маркс, надпись: „Энн, огоньку моей жизни“. Я боюсь, это не очень-то вам поможет. Такое распространенное имя. Правда, есть ещё адрес.

Бэрден почувствовал жгучее любопытство.

— Какое имя? — с волнением спросил он.

— Смит. Продана пятнадцатого декабря пятьдесят восьмого года мистеру Джеффри Смиту.

Дрейтон серьезно отнесся к своим обязанностям, это несомненно, думал Уэксфорд, направляясь в «Карусель» обедать. В дальнем конце зала он заметил куртку с капюшоном, перекинутую через спинку стула, со свесившимся на на толстый лист пластмассового цветка рукавом. Дрейтон сидел спиной к двери. Судя по напряженным плечам, он был сосредоточен и взволнован. Он вдохновенно, если не сказать пылко, беседовал с девушкой, подавшись к ней. Уэксфорд был немало удивлен, увидев, как Дрейтон поднес сложенную чашечкой ладонь к подбородку девушки, и она тускло улыбнулась.Право же, не будет преувеличением сказать, что они смотрят только друг на друга, подумал Уэксфорд.

К нему подсел Бэрден.

— Что вы едите?

— Пастуший пирог, — ответил Уэксфорд. — Уже минут десять, как заказал. Наверное, они все ещё ловят пастуха.

Инспектор ухмыльнулся.

— Я нашел его.

Пока Бэрден давал пояснения, живейший интерес Уэксфорда сменился хмурой недоверчивостью.

— Вы же сами говорили, сэр, что кое-кто и впрямь носит фамилию Смит.

— Это смешно, — прорычал Уэксфорд. — Где он живет?

— В Сьюингбери.

Уэксфорду, наконец, принесли пастуший пирог. Бэрден заказал себе то же самое.

— Не понимаю, почему его нет в списке избирателей? Едва ли он несовершеннолетний.

— Если только мы имеем дело не с маленьким мальчиком, покупающим зажигалки для маленьких девочек.

Уэксфорд набил рот пирогом и поморщился.

— Меня так и подмывает отослать эту картошку в нашу лабораторию. Сдается мне, что её хранили в мешке с тех самых пор, как выкопали. — Он отодвинул на самый край стола тарелку салата из зеленого перца, который в «Карусели» подавали к любому блюду. — Возможно, этот Смит — иностранец, который принял английское имя, но не британское подданство.

Бэрден задумался. Ему казалось, что на полный желудок он соображал бы лучше. Может, пастуший пирог и был подозрителен на вид, но оказался прекрасно пропеченным, хрустящим, душистым и аппетитным.

— До сих пор мы полагали, что Смит — это вымышленное имя, — сказал он с явным облегчением, когда перед ним поставили источающее пар блюдо. — А теперь, похоже, все начинает проясняться. Как вам такая версия, сэр? Смит знал Аниту много лет назад, и, когда она с братом переехала жить сюда, их дружба возобновилась. В субботу Смит снял комнату, приехав к Руби на черной машине, которую он на другой день или в понедельник продал и купил новую, зеленую. Называя Руби свое имя, он не думал, что придется что-либо скрывать. Он не собирался убивать Аниту.

Уэксфорд кивнул, и Бэрден продолжал более доверительным тоном:

— Она не пошла на свидание с Кэркпатриком не из-за его машины, а потому что он ей надоел, и у неё появился Смит. Она с ним где-то встретилась, оставила свою машину и поехала в Стауэртон на его. У Руби в комнате они разругались, скорее всего, из-за Кэркпатрика, и он полоснул Аниту ножом или бритвой. Ему удалось вывести её из дома и дотащить до машины, но она умерла, и он выбросил её тело или спрятал где-нибудь в Сьюингбери. Потом, когда прохожих уже не было, он пригнал её машину на Памп-лейн.

— Кто знает? — Уэксфорд отодвинул пустую тарелку. — Вообще-то, версия неплохая. Кэркпатрик — только соперник, и вся его забота — уберечься от мести жены.

В этот миг Бэрден, уже добравшийся до салата из перца, увидел Дрейтона.

— В таком случае, мы можем пресечь в зародыше эту маленькую интрижку, — сказал он.

— Прежде чем он увлечется? — Уэксфорд поднялся. — Да, пока мы примем версию Кэркпатрика. Ведь Гризуолд не согласится рассматривать Смита как нового подозреваемого.

Дрейтон, казалось, был погружен в транс.

— Не уверен, что мне по нраву видеть моих молодых сотрудников влюбленными в Линду Гровер, да ещё в рабочее время.

Он подошел к кассе, заплатил по счету и опустился на колено, чтобы завязать шнурок. Под столиком он увидел длинную обнаженную ногу, прижавшуюся к колену Дрейтона. Заигрывает, подумал Уэксфорд. Приняв решение, он подошел к парочке в углу и тихо кашлянул. Дрейтон поднял голову, и Уэксфорд увидел на его лице выражение восторженной мечтательности.

— Как насчет поездки в Сьюингбери, Дрейтон?

Констебль молча вскочил на ноги, даже не успев напустить на себя невозмутимый вид.

— Отправляюсь, сэр.

— Допейте свой кофе.

Боже, до чего она красива. Той красотой, которую природа дарит лет на пять, а потом иссушает и к тридцати годам превращает в тлен.

Квартира Джеффри Смита находилась на дальней окраине Сьюингбери, в доме на четыре семьи, перестроенном из старого георгианского особняка, ровесника женского монастыря святой Катерины, примыкавшего к дому сзади. Величественные ступени привели их в галерею. В стене когда-то было несколько дверей, но теперь их заколотили досками, и осталось только две, которые вели в квартиры. Номер два была слева. Уэксфорд позвонил.

Великолепие дома плохо вязалось с версией Бэрдена о бритве или ноже, хотя здесь вполне мог обретаться клиент мистера Скэтчерда. И все равно Бэрден не был готов к открывшемуся его глазам зрелищу. За распахнувшейся дверью располагалось удивительно просторное помещение. В первое мгновение инспектор даже не заметил женщину, стоявшую на пороге; он видел только необъятную комнату, а за ней другую, такую же огромную, с двумя широченными окнами. Квартира напоминала, скорее, картинную галерею, чем жилище, хотя в ней были голые стены. Женщина стояла на темной границе между двумя прямоугольниками света на полу.

Посмотрев ей в глаза, Бэрден тотчас понял, что уже видел эту женщину. Именно она пыталась продать украшения Нобби Кларку.

— Миссис Смит? — спросил Уэксфорд.

Бэрден, конечно, не ждал теплого приема, но реакция женщины просто поразила его. В её глазах мелькнул ужас, и Бэрден подумал, что она держится так, словно ей много лет причиняли боль и теперь, после короткой передышки, снова угрожали истязаниями.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, медленно и отчетливо выговаривая слова.

— Я спросил, вы ли миссис Смит. Миссис Джеффри Смит.

Ее утомленное, когда-то красивое лицо окаменело.

— Пожалуйста, уходите, — сухо сказала она.

Уэксфорд окинул её суровым взглядом и показал свое удостоверение. Нечасто эта бумажка так радовала людей. Женщина криво улыбнулась, потом рассмеялась.

— Входите, — пригласила она, разом превращаясь в добросердечную изысканную даму, которую Бэрден видел в лавчонке Нобби. Инспектор был уверен, что она не узнала его.

— Ума не приложу, чего вы хотите, — сказала женщина. — Но, похоже, вы не опасны. Полагаю, одинокой женщине лучше не впускать в дом незнакомых людей.

Слабая отговорка, если вспомнить, какие ужас и неприязнь выказала эта дама. Солнце припекало, но в квартире было холодно. Зимой здесь, наверное, совсем невыносимо. Они не заметили никаких признаков центрального отопления ни в первой огромной зале, ни во второй, где были высокие окна. Двустворчатые двери цвета слоновой кости, с облупившейся лепниной, закрылись за ними. Мебель была слишком мелкой и новой, но далеко не шикарной. Никто и не пытался привести убранство в соответствие с великолепием интерьера. Хлопчатобумажные занавески напоминали цветастые лоскутки и делали огромные окна похожими на обнищавших светских дам.