Выбор свободы - Чиркова Вера Андреевна - Страница 55

— Очень хорошо… что ты начал про это говорить, — с прямотой вскрывающего нарыв целителя заявил Ольсен. — Я ведь раньше тоже не очень понимал тонкостей того заклятья, мне Феодор лишь недавно, в цитадели, всё точно растолковал. Зато я давно знал, как действовала Анфея. У нее никогда не было даже крупицы дара, одно лишь неуемное стремление пролезть в Серое гнездо, и не абы кем, а женой одного из самых знатных ястребов. Как многие недалекие девицы, Анфея мнила, будто для этого довольно белого личика и статной фигуры. Но погостив немного в Гнезде, начала понимать, как сильно ошибалась, миловидных девиц в гнезде хватает, и на нее никто особого внимания не обращал. Потому и пожаловалась любящему папеньке, и он привез ей из восточных ханств особых пряностей. Как она пронесла их в Гнездо — мы выяснили ещё тогда, в тех порошках и настоях нет ни капли магии. Лишь природная сила особых трав… и хотя действуют они всего по несколько часов, но Анфея верно рассчитывала, что ей хватит и этого, чтобы получить вожделенный браслет.

— Дед, — подозрительно уставилась на мельника Веся, — а ты ещё не задумался, с чего это Трофимус так резко пожелал стать главой совета Южина?

— Ну как бы я мог не задуматься? — весело возмутился Ольсен. — Да в первый же миг, как ее узнал, догадался, кто его исподтишка науськал. Но тут ты начала бледнеть и губы кусать… вот и пришлось Касе присматривать за ней, пока я Сарга туда не отправил. Теперь она уже в кабинете Тироя сидит, допроса ждет. И нас там ждут. Саргенс сказал, никто здесь не распознает ложь лучше Ардеста.

В кабинет Тироя княжич с женой пришли последними, не очень-то хотелось Бересту копаться в этой неприглядной истории. Вот и вел свою любимую неторопливо, останавливаясь в каждом укромном, на его взгляд, местечке, чтоб успокоить ее поцелуем.

Саргенс только поднял на миг глаза к небу, вознося ему молчаливую, но очень красноречивую похвалу за помощь, и куница еле заметно усмехнулась. Не помогли бы чародею никакие светлые духи, если бы не пилила ее та самая совесть, о какой так беспокоилась наставница. Почти силой пришлось выбираться из объятий мужа, до которого вдруг дошло, насколько близко они были ещё час назад от крупной семейной размолвки.

Анфея с непроницаемо оскорбленным лицом сидела в огороженном перилами углу, над которым повис пауком странный амулет, и у Веси сразу начало портиться настроение. Не хотелось ей ни смотреть на эту женщину, ни тем более ее слушать.

И пытаться отыскать ей оправдания, как предписывают правила этроского судейства, тоже не хотелось. Веся даже пыталась пристыдить себя за это, ведь ещё неизвестно, так ли виновна молодая жена в неожиданной тяге мужа к власти любой ценой?! Но что-то в ее душе восставало против этих попыток, и вскоре княжна поняла почему.

Ястребица раз за разом отвечала презрительное и твердое «нет» на все вежливые вопросы магистров крепости, собравшихся на этот суд в полном составе. А Берест с таким же постоянством уверенно повторял одно слово — ложь. И те из чародеев, кто имели сходный дар, хмуро кивали, подтверждая его вывод.

— Вы мужа моего спросите, он сам вам объяснит, — начала беспокоиться Анфея, когда вопросы закончились и мрачные маги приступили к выбору наказания, но на нее уже никто не обращал никакого внимания.

По обычаю все двенадцать судей писали свои решения на одинаковых листках бумаги и бросали в сосуд, а затем главный судья читал и раскладывал по кучкам. И оглашал тот приговор, за который было больше голосов.

Княжне частенько приходилось присутствовать на судах, которые чинил отец, и хотя князь крайне редко собирал сразу дюжину помощников, никогда ещё девушке не приходилось видеть, чтобы судьи были так единодушны. Тирой доставал листки, быстро читал короткую надпись и, всё мрачнея, клал в одну-единственную стопку.

— Хм, — тихо и озадаченно фыркнула Терсия, сидевшая вместе с Весей, Ольсеном, княжичами и несколькими старшими чародеями на скамейке для зевак и свидетелей, — первый раз такое вижу.

Веся молча кивнула, пытаясь отгадать, какое же наказание выбрали для жены своего собрата суровые маги. Но это ей так и не удалось, хотя, судя по растерянным взглядам, не повезло никому из новичков.

— Стирание, — окинув присутствующих строгим взглядом, жестко произнес Тирой, и куница ощутила, как сжимается от ужаса сердце. Не было такой кары у обычных судей, но не могла не знать о ней княжеская дочь и одаренная целительница.

Самая страшная казнь… для тех, кто ценил свои чувства, свою память и свои мысли. Нет, Анфея не станет после стирания беспомощным новорожденным дитем, и дурочкой тоже не будет. Такие умельцы, как Саргенс, будут несколько дней поить ее особыми зельями и задавать разнообразные вопросы, стремясь точно выяснить, откуда в женщине страсть к власти. И когда разберутся, то напрочь сотрут в мозгу молодицы память обо всех событиях и словах, какие могут напомнить ей прошлые желанья и мечты.

— Неужели ты ее жалеешь?! — хмуро ворчал на куницу Ольсен, шагая по лестнице на третий этаж. — Вот она бы никого не пожалела!

— Так потому я и не она, — устало отозвалась Веся, — да и не жалость это… а сожаление о том, как страшно повернула она свою судьбу. Ведь была же и у нее развилка… хоть и незаметная? А ещё я хочу немного отдохнуть… слишком трудный оказался день.

Однако очень скоро выяснилось, что как раз отдыхать ей и не придется. Сначала пришли Савел с Кимохом и принесли в благодарность огромный пирог с гусятиной. А пока ели его вместе с новичками в их столовой, рассказали, что уже выбрали добровольцев для задуманного Весей опыта.

— Самых подходящих трое, дар невелик, а здоровье отменное. Но один уже немолод… выбирай сама.

— Мне сегодня такое не под силу, — огорченно призналась Веся, — да и с Тироем мы ещё не советовались. Сегодня отдохну, а завтра с утра и займемся.

— Мы понимаем, — успокоили зараженные, направляясь к двери, — и подождем. Но так хочется… узнать, что выход есть.

— Выход есть всегда, — мудро заметил вслед им Ольсен, — пока человек не сдается. Но не всегда он легкий.

— Скажи уж лучше, что легким он вообще не бывает, — устало улыбнулась мужу Кася и повернулась к Миле. — Ну, допивай свой отвар, и идем заниматься.

— Как это заниматься? — расстроился Лирс. — Я хотел позвать Меланию на прогулку.

— А с чего это ты решил, братец, что можешь приглашать Милу на прогулки? — едко осведомился Даренс, едва за Кастиной закрылась дверь. — Или уже забыл, в кого она влюблена?!

— Была раньше, — дерзко смотрел младший княжич. — Но та Мила уже умерла. Вернее, предпочла смерть, а не свадьбу с тобой. Хотя я против таких способов борьбы с княжеской волей, но не могу не уважать девушку за тот выбор. И очень рад, что Веся ее спасла, и намерен ухаживать за Милой… а ты не имеешь права мне запретить.

Не дожидаясь ответа, Лирс выскочил из столовой, нарочно погромче хлопнув дверью, и некоторое время все озадаченно молчали. Затем Ольсен ехидно хихикнул и глубокомысленно заявил, что ему нравится, насколько повзрослел за последнее время правнук.

— И рассуждает вполне здравомысляще… Думаю, он станет хорошим чародеем, — закончил свою речь мельник неожиданным выводом.

— Вот ещё бы он научился сначала понимать женщин, а потом рассуждать, — неожиданно разозлился Дарс и тоже сорвался с места.

— Пойдем-ка мы отдыхать, — поглядывая за окно, где день заметно клонился к закату, постановил Берест, — не будите, если не придем к ужину.

Заслышав осторожный стук, юная ученица шагнула было к двери и тотчас остановилась, вспомнив предупреждение Терсии, которое наставница нарочно заставила повторить вслух.

— Я сразу позову тебя, как стукну, Эвеста тоже так делает. А больше никому не открывай, не забудь, мы живем в доме с зараженными, и никто точно не знает, на какие пакости способны подвигнуть их шаманьи фантомы.

— Мила? Открой, нам нужно поговорить.