Вердикт двенадцати (сборник) - Нокс Рональд - Страница 22

— Хорошо. Только все же не пугай бедняжку.

— Майлс! В самом деле, стоит ли эдак переживать из-за первой встречной женщины! Я отнесусь к ней со всей деликатностью, которой мне, как известно, не занимать. Вспомни, как я их разделала за ужином! А ведь, ей-Богу, до слез было бы обидно, если б «Галлиполи» курил Эдвард. Думаешь, Лейланд по-прежнему точит зубы на Симмонса? Или он решил арестовать Бринки, а Симмонс для него просто ширма?

— Он здорово разволновался, когда мы встретили Симмонса в аллее. По-моему, сейчас он готов взять под стражу обоих: Симмонса — за убийство, а Бринкмана — за то, что склонил его к убийству или пособничал. Лейланд держит их под присмотром, только, надеюсь, слежку ведут не здешние полицейские, они, на мой взгляд, чересчур уж неповоротливые. Но прав я, вне всякого сомнения.

— Конечно. Хотя, ты уж извини, мне сдается, Моттрам успел покончить с собой очень вовремя, опередив своего убийцу. Лейландовская версия насчет Симмонса имеет один недостаток: он считает галантерейщика непомерным хитрецом. По-моему, заурядного преступника Лейланду вообще не поймать, он ловит только самых что ни на есть хитрющих, а таких, ясное дело, единицы. Совершат ошибочку, маленькую, чепуховую, — тут-то их и хватают.

— Ну, ты что-то сама слишком нахитрила. Спать тебе пора.

— Ладненько, как говорит твоя подруга-буфетчица. Нет-нет, нечего топтаться здесь и изображать пещерного человека. Будь паинькой, ступай вниз и помоги Лейланду вывести на чистую воду Чилторпского Старейшину. Он только того и дожидается.

Глава 13

УТРО С ГАЛАНТЕРЕЙЩИКОМ

Наутро ярко светило солнце, оно будто прослышало, что ожидаются похороны, и решило на них присутствовать. Постояльцы «Бремени зол» встали, конечно, не с первыми лучами, а попозже и приблизительно в одно время спустились к завтраку.

— Боюсь, мы скоро лишимся вашего общества? — сказал Анджеле мистер Поултни. — Случившееся здесь преступление подарило нам счастье узнать вас, но, когда бренные его останки предадут земле, миссия вашего супруга, надо полагать, будет завершена? Если, конечно, бекон и яичница миссис Дэвис не внушат вам желания остаться на отдых.

— Честное слово, мистер Поултни, я пока не знаю, как мы поступим. Мужу наверняка придется писать отчет для этих нудных типов из Компании, а это потребует времени. Мужчины почему-то всегда тратят на отчет целый день. Так что, думаю, раньше завтрашнего дня мы не уедем. Может, вы еще и рыбку успеете поймать.

— Если вы согласитесь остаться до этого момента, мы все будем в восторге. Серьезно, ужасно жаль расставаться с вами. Когда я приехал в эту гостиницу, я думал мне суждено одиночество да изредка компания случайного коммивояжера. А оказалось, я попал на пиршество ума и вовсе не желаю, чтобы оно кончилось.

— С вами останется мистер Бринкман.

— Что такое Бринкман? Человек, который не способен с закрытыми глазами отличить пиво от сидра… А вот и он. Я тут сожалел об утрате, которая постигнет наш уединенный островок с отъездом мистера и миссис Бридон. Хотя вы, наверно, тоже возвратитесь в Пулфорд, прежде чем остынет поминальный пирог?

— Я? Не знаю… У меня пока нет четких планов. Дом в Пулфорде, по сути, на замке, там одна экономка, остальные разъехались. Скорее всего, я еще немного побуду здесь, а потом, должно быть, махну в Лондон, поищу работу.

— Надеюсь, на более выгодных условиях. Да, вам не грех и передохнуть, а после можно вновь засучить рукава. Кстати, о рукавах, — старый джентльмен обратился к буфетчице, которая как раз подавала яичницу с беконом, — вы не могли бы известить миссис Дэвис, что желательно отдать кое-что из моих вещей в стирку?

— Ладненько, — рассеянно кивнула она.

— Благодарю. Вы исполняете мои мельчайшие прихоти… О-о, мистер Лейланд! Надеюсь, во сне вы стряхнули усталость и скуку, навеянные вчерашней речью коронера?

— Спасибо, вполне, — усмехнулся Лейланд. — Доброе утро, миссис Бридон! Привет, Бридон, ты не уделишь мне после завтрака минуток десять — пятнадцать?.. Нет, благодарю вас, овсянки не надо, только яичницу и бекон.

— Пожалуйста, — сказал Майлс. — Если ты не против, прогуляемся опять к мельнице, я, кажется, обронил там пачку курительной бумаги. А лучше сделаем вот так: я пойду сейчас и подожду тебя. Спешить некуда.

Лейланд появился минут через двадцать, и почти сразу же оба услыхали за стеной едва различимый хруст, точно кто-то, осторожно ступая, сдвинул расшатанный камешек. Они переглянулись, после чего Лейланд начал условленный разговор. Жутковатое занятие — вот так рассуждать исключительно ради тайного слухача, но оба они вполне достойно справились со своей задачей.

— Ну что, — сказал Бридон, — все убийц ищешь?

— Убийцу, так будет точнее. Двух на один газовый вентиль многовато. И по правде говоря, я его не ищу, я за ним охочусь, травлю как дичь. Мотив достаточно ясен, способ тоже, если не считать кой-каких деталей, но прежде чем действовать, я хочу укрепить свои позиции.

— Ты ведь вроде ордер на арест запрашивал?

— Да, на Симмонса. Вчера вечером отослал, хотя стараниями здешней почты до Лондона он дойдет только нынче вечером, притом поздно. Правда, мои люди за Симмонсом присматривают.

— Ты по-прежнему считаешь, что это его рук дело?

— Безусловно. Мотив есть, и какой — полмиллиона фунтов. И предпосылка тоже есть — естественная обида на родного дядю за плохое отношение да плюс еще сознательный протест против его огромного богатства и способов, какими он его нажил. Есть и угроза — письмо «Брута» скажет свое слово в суде, или я не знаю присяжных! Далее, есть удобная возможность — приезд Моттрама в Чилторп. И благоприятные условия: нам известно, что он в приятельских отношениях с буфетчицей, которая в любое время суток могла впустить его в дом, содействовать его планам и уничтожить за ним следы. Наконец, есть свидетели, готовые заявить под присягой, что он отирался вокруг «Бремени зол» в такое время, когда честным трезвенникам давно пора быть в постели. Мне недостает для ареста только одного, с другой же стороны, только одно способно меня остановить.

— И чего же тебе недостает?

— Твердой улики, что он побывал в номере Моттрама. Если б он обронил там что-нибудь, ну, хоть спичечную головку, если б оставил хоть где-нибудь отпечаток пальца, я бы сразу накинул петлю ему на шею. Но когда нет такой вот последней, окончательной улики, присяжные зачастую не торопятся вынести обвинительный приговор. Я могу рассказать тебе про убийц, которые сейчас разгуливают на свободе просто потому, что нам не удалось фактически доказать, что они присутствовали на месте преступления и держали в руках оружие, каким это преступление было совершено.

Бридон невольно восхитился полицейским. Ясно же, он все еще допускает возможность, что Бринкман виновен, и, зная, что секретарь прячется за стеной, предлагает ему сфабриковать улику, которая укажет на Симмонса, и тем себя выдать. Бридон даже призадумался: уж не это ли подлинная цель беседы и не водят ли его самого за нос? Но деваться было некуда, надо сыграть роль до конца.

— А что способно тебя остановить?

— Удовлетворительное доказательство, что Симмонс знал о существовании дополнения. Понимаешь, мы-то с тобой знаем, что Симмонс не имел шансов что-либо выгадать, убив дядю, потому что фактически тот отписал все «его» денежки пулфордскому епископу. Так вот, будь у меня полная уверенность, что Симмонс знал, на каком он свете, знал, что ему, ближайшему родственнику, ничего не обломится, — тогда бы мотив развеялся как дым, а вместе с мотивом и мои подозрения. Он не любил дядю, питал к нему неприязнь — это факт, однако не повод для убийства. Стыдно сказать, но люди идут на подобные преступления только при наличии quid pro quo[17] в виде звонкой монеты. Будь я уверен, что Симмонс не лелеял ни малейших иллюзий касательно своих видов на дядино наследство, я бы сразу его оправдал или по крайней мере был бы готов оправдать. С другой же стороны, если кто-нибудь убедительно докажет, что Симмонс ожидал завещания в свою пользу, то моя версия крепко станет на ноги.

17

Здесь: воздаяния (лат.).