По ту сторону небес - Робардс Карен - Страница 76

… Он обхватил ее бедра руками и потянул на себя, так что она оказалась на нем верхом и долгое время скакала в этой позе настолько самозабвенно, что теперь, в течение многих и многих дней, будет вспоминать об этих минутах каждый раз, когда ощутит на себе взгляд Мэта.

При мысли о том, как теперь Мэт посмотрит на нее, Кэролайн обуял панический страх. Что обычно говорят мужчины после такой ночи любви? Теперь у них действительно не существовало секретов друг от друга, и Кэролайн в ужасе закрыла веки, подумав, что это новая всепоглощающая открытость не сможет не отразиться на выражении его лица и глаз, обращенных на нее.

С помощью Мэта она обнаружила в себе такие неизвестные доселе способности, такую склонность к любовным утехам, о которых никогда даже не подозревала. Под конец ей даже не нужно было слушать шепот его подсказок, чтобы прижиматься и легко касаться его тела, поглаживать и ласкать. Она делала все это сама, без его напоминаний. Их близость с Мэтом не имела ничего общего с тем кошмарным ужасом, который был ей навязан в предыдущей жизни. Они занимались любовью, а тогда это было нечто омерзительное. После сегодняшней ночи призрак Саймона Денкера больше не будет отбрасывать мрачную тень на ее дальнейшую жизнь. И сам он, и то, что сделал с ней, осталось далеко позади, Мэт освободил ее от прошлого.

Неужели она и вправду станет его женой? При этой мысли Кэролайн едва не принялась хихикать, словно глупая девчонка-школьница. Ее остановило только опасение, что она наверняка разбудит Мэта.

Внезапно Кэролайн поняла, что не сможет показаться ему на глаза в таком виде, обнаженная, со взъерошенными волосами и с отчетливыми следами его ласк на теле. Ей нужно встать, помыться и одеться — и все это до того, как Мэт откроет глаза. Кроме того, ее физиология напоминала о себе, и с каждой минутой все более требовательно.

Подняться с постели оказалось нелегким делом. Мэт весил довольно прилично, так что ей с трудом удалось приподнять и передвинуть его руки и ноги, причем сделать это очень осторожно, чтобы его не разбудить. Но Мэт, казалось, крепко спал, и Кэролайн смогла наконец выскользнуть из постели, даже не нарушив ритм его нежных всхрапов.

Стоя в чем мать родила, Кэролайн обнаружила, что воздух в их пещере очень холодный. Схватив рубашку Мэта, она быстро надела ее на себя и улыбнулась: рукава спускались на добрый фут ниже кончиков ее пальцев, а подол закрывал ее колени. Должно быть, она имела смешной и нелепый вид, но никто на нее не смотрел, и, кроме того, необходимо было как можно быстрее вымыться, даже если при этом ей суждено погибнуть от холода, Кэролайн без колебаний залезла ногами в сапоги Мэта. Они были такими громадными, что в каждом из них она вполне могла расположиться на ночлег. Подняв с пола кувшин, все еще наполовину наполненный ромом, Кэролайн отодвинула от выхода ветви и ступила ногой на снег.

Она не прошла и двух шагов, когда дрожь во всем теле подсказала ей, какой вокруг холод. Ей было трудно дышать, а кожу будто пощипывали ледяными пальцами. Солнце уже вставало над горизонтом и казалось размытым бледным шаром, висящим над рекой. Ветер немного стих. Хотя снег все еще кружился, не переставая, снежинки уже не слипались в комочки, больно бьющие по лицу. Искристое снежное одеяло, лежавшее на земле, доходило Кэролайн до колен, и она обрадовалась тому, что у Мэта такие высокие сапоги. Но буран уже прошел. Если не сегодня, то завтра они наверняка смогут отправиться домой.

Что подумают об их новости Дэви, Джон и все остальные? В тот день в деревне в ее отношениях с мальчиками наступил критический перелом, но как они воспримут известие о том, что она станет женой их отца?

Справившись с наиболее безотлагательной проблемой, Кэролайн вылила остаток рома в сугроб (куда бы ни попадали капли, отовсюду поднимался насыщенный ароматом пар, и она вспомнила, каким крепким был напиток), как следует потрясла кувшин и быстро наполнила его доверху снегом, Затем, дрожа всем телом, с клацающими от холода зубами, вернулась со своей ношей в укрытие.

— Какого дьявола ты здесь расхаживаешь, позволь тебя спросить?

Кэролайн растерялась, когда увидела, что Мэт уже проснулся. Великолепный в своей наготе, он без стеснения стоял около тюфяка, с которого, очевидно, только что поднялся. Уперев кулаки в узкие бедра, Мэт хмуро смотрел на Кэролайн. Она так закоченела, что едва могла говорить, поэтому лишь молча взирала на него.

С лицом архангела и безупречно сложенным телом, Мэт являл собой картину, от которой у каждой женщины на минуту остановилось бы сердце. Кэролайн глазами вбирала в себя всю его мулсественную красоту, не замечая, как, в свою очередь, жадно он уставился на нее.

— Ты, маленькая идиотка, с чего вдруг выскочила наружу в таком виде?! — воскликнул Мэт с недопустимым для влюбленного раздражением в голосе. Затем он наклонился, вытащил свою шубу из-под шкур и, шагнув к Кэролайн, обернул ее плечи мехом.

Кэролайн только что поставила кувшин поближе к огню, чтобы снег мог растаять и, выпрямившись, обрадовалась неожиданному теплу. У нее все еще стучали зубы, кожа отходила от холода и уже начинало покалывать, но она знала, что пробыла на морозе слишком мало времени, чтобы повредить своему здоровью.

— Н-нам наружна вода д-для мытья.

— И за этим ты почти голая выскочила на мороз?! — На последнем слове голос Мэта превратился в настоящий рев.

Кэролайн сердито огрызнулась ему в лицо:

— Не смей на меня кричать, Эфраим Мэтисон!

— Я буду кричать, если захочу, и не называй меня Эфраимом!

— Буду называть, если захочу. Собственно, мне даже нравится это имя.

— Ах, даже так?

— Да, нравится.

— Сегодня утром ты, я вижу, настроена по-боевому. Не думай, пожалуйста, что я не сумею справиться с такой нахальной девчонкой, как ты.

— Ха! Не пугай меня. На словах ты очень суров, но я ни разу не видела, чтобы ты шлепнул по заднице хотя бы одного из своих сыновей!

— Они послушные мальчики и не нуждаются в такого рода воспитательных мерах. Но не думай, что я не приложу руку к твоей попке, если ты еще хоть раз сделаешь подобную глупость. Подумать только — выйти почти голой на мороз, чтобы принести воды для мытья!

В его формулировке все это и впрямь выглядело довольно глупо.

— Были и… другие причины, запинаясь, промолвила Кэролайн.

Увидев ее смущение, Мэт все понял и лицо его сразу смягчилось.

— В следующий раз сперва оденься. Ты что, никогда не слышала об обморожении?

— Кому-кому, но не тебе говорить мне, что нужно одеться. Посмотри на себя, ты сам голый, как новорожденный младенец!

— Потому что ты взяла мою одежду!

— Не всю.

— Почти всю.

— У тебя остались бриджи, чулки, и…

— Кэролайн, ты что, намерена провести все утро, пререкаясь со мной?

Когда Мэт так говорил, ответ становился очевиден.

Нет.

— Прекрасно. Потому что я знаю уйму других вещей, которыми мы могли бы заняться.

И он медленно улыбнулся такой греховной и в то же время озорной улыбкой, что у Кэролайн перевернулось все внутри. Затем подошел и приподнял ей подбородок. Когда губы Мэта коснулись ее рта, она обхватила его руками за шею, приподнялась на цыпочках и прильнула к нему в ответном поцелуе.

— Так-то лучше. — Он поднял голову и щелкнул ее пальцем по кончику носа. — Не вернешь ли ты мои сапоги? Мне тоже надо выйти наружу.

— Ой.

— Да, ой.

Теснота их маленького убежища имела свою оборотную сторону, теперь Кэролайн ощутила это в полной мере. Она покраснела до корней волос, передавая Мэту сапоги и шубу, затем надела на ноги его чулки, связанные из плотной шерсти, они были намного теплее ее хлопчатобумажных, — и завернулась в индейское одеяло.

Надев на голое тело шубу и всунув босые ноги в сапоги, Мэт вышел из пещеры всего на несколько минут и тут же вернулся. У Кэролайн хватило времени только на то, чтобы отодвинуть от огня кувшин с уже растаявшим и даже слегка подогретым снегом, но помыться она не успела. Скорчившись в неудобной позе у тюфяка, она как раз собиралась намочить кусок ткани, который ей удалось оторвать от изрезанной нижней юбки, и тут же подпрыгнула от испуга, словно застигнутая на месте преступления, когда Мэт бесшумно проскользнул обратно в пещеру.