Никогда не люби незнакомца - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 65

— И кто будет координатором? — поинтересовался Мадиган.

Силк Феннелли довольно откинулся на спинку стула. Он не сомневался, что Фрэнсис предложит его кандидатуру.

— Я, — спокойно ответил Кейн.

— Ты? — выкрикнул Феннелли и резко выпрямился. — Кто ты такой, черт побери?

Кейн невозмутимо посмотрел на своего босса. Что-то у них не получилось, подумал Московиц. Он уже начал уставать от дел и подумывать об уходе на покой, чтобы уехать куда-нибудь подальше и спокойно прожить остаток жизни, но если восстановится хоть ненадежный, но мир, вместо постоянных распрей и войн, тогда можно будет еще поработать.

— Я именно тот человек, который вам нужен, — спокойно объяснил Кейн. — Я единственный в этой комнате, кому нечего терять. Я никому ничего не должен, и мне никто ничего не должен. Я не извлеку никакой выгоды, если кто-то из вас получит чуть больше или чуть меньше. К тому же вы не согласитесь ни на чью кандидатуру кого-либо из присутствующих в этой комнате, кроме меня. Я ваш единственный шанс. Или я, или прокурор!

Феннелли успокоился. «А ведь мальчик прав! — подумал он. — Я им доверяю не больше, чем они мне. К тому же Фрэнки я смогу контролировать без особого труда, а что еще нужд о!»

— О'кей, — сказал он. — Я тебя понимаю. Кейн оглядел сидящих за столом. В глубине души он очень волновался, хотя внешне оставался абсолютно невозмутимым. «Решающий миг! — твердил его внутренний голос. — Решающий миг!»

— Есть какие-нибудь возражения? — поинтересовался он.

— Сколько это будет нам стоить? — полюбопытствовал Антоун.

— Все будет зависеть от состояния дел конкретно каждого из вас. Для начала, скажем, от пяти до двадцати пяти сотен в неделю. Сумма написана на листе бумаги, которые лежат в конвертах у меня в кармане. Я приготовил конверты для всех вас. На конвертах написаны имена. Никто вас не заставляет раскрывать ваши доходы, но цена основывается на состоянии ваших финансов. — Кейн достал из внутреннего кармана пиджака конверты и раздал.

Гангстеры с невозмутимым видом быстро вскрыли конверты.

«Две штуки в неделю, — подумал Московиц. — Неплохо».

Толстяк Краун поднялся с шумом.

— Для меня это большие бабки. Мне все это не нравится. Никто не будет указывать мне, что можно делать, а что нельзя. — Он с вызовом посмотрел на Луиджерро. О вражде между ними знали все.

— То, что вы думаете, ваше личное дело, — ответил Фрэнсис Кейн. — Перед каждым из вас лежит бумага и карандаш. Напишите да или нет и распишитесь. После этого решим, что будем делать дальше.

После того, как все передали листки бумаги, и Кейн внимательно их прочитал, он обвел взглядом гангстеров.

— Только вы написали «нет», — сообщил он Крауну. — Может, передумаете?

— Черта с два! — потряс головой Толстяк Краун. — Никто не...

— Ну что же, ваше дело! — прервал его Кейн. — Остальные не намерены идти на дно из-за какого-то дурака. — Он добавил мягко. — Вы свободны.

— Я ухожу, но я хочу вас предупредить, — воинственно заявил Краун. — Не суйтесь на мою территорию!

Он выскочил из комнаты и громко хлопнул дверью. Остальные с интересом смотрели на Кейна. Для них было важно выяснить, как поведет себя координатор. Его поведение всех успокоило и показало, что их выбор правилен.

Фрэнсис Кейн подошел к телефону и набрал номер.

— Толстяк ушел со встречи, — спокойно сообщил он и положил трубку. Потом вернулся и сел.

— Раз все остальные в деле, продолжим наше совещание. Начнем с места для конторы фирмы. У меня есть одно на примете в Джерси-Сити...

«Господи, — печально подумал Силк Феннелли, пока Фрэнк рассказывал о своем плане. — Этот сукин сын все предусмотрел». К этим мыслям примешивалось непроизвольное восхищение.

— Осведомителю тогда никто не поверил, — сказал Джерри, внимательно наблюдая за лицом Мартина и надеясь увидеть на нем удивление. Но лицо Кэбелла оставалось бесстрастным, как у доктора, выслушивающего историю болезни. Доктор всегда принимает решение только после того, как выслушает все до конца. — Это смешно, сказали в полиции. Никто не мог поверить, что воротилы преступного бизнеса Нью-Йорка могут сообща пришить Толстяка Крауна. Полиция попыталась повесить это убийство на Тони Луиджерро, но ничего не вышло.

После убийства Толстяка в городе воцарилось спокойствие. Гангстерские перестрелки прекратились, и внимание общественности постепенно перешло к другим делам, а идею назначить специального прокурора отложили в сторону.

Все это время Фрэнки продолжал строить и укреплять свою империю. Он начал с двух комнатушек в Джерси Сити и таблички на двери «Фрэнсис Кейн Энтерпрайзиз». Организация росла с каждым днем. Щупальцы из этой маленькой конторки расползались по всей стране во всех направлениях: Чикаго, Сент-Луис, Сан-Франциско, Новый Орлеан. Игорный бизнес Нью-Йорка превратился в самый разветвленный и мощный бизнес в Соединенных Штатах.

К концу сорокового года две комнатушки превратились в пятьдесят на четвертом этаже огромного здания с более, чем двумя сотнями бухгалтеров, секретарей и клерков. Восемь коммутаторов связывали Фрэнка напрямую со всеми центрами игорного бизнеса в стране. Это была солидная организация, в которой все было большим.

Фирма состояла из множества отделов. Во главе юридического отдела стоял один из самых известных в Штатах юристов, отдел по связям с прессой тоже возглавлял крупный специалист в этой области. Целый отдел работал на то, чтобы поддерживать интерес публики к азартным играм. Звучит фантастически, согласен: преступный синдикат старается, чтобы интерес к его делам не угас, но это правда. Опытные журналисты писали душераздирающие статьи о букмекерах, красочно описывали скачки, боксерские поединки и многое другое. Эти ребята ничего не упускали из виду.

На вершине этой горы восседал Фрэнки, под руководством которого фирма с простеньким названием «Фрэнсис Кейн Энтерпрайзиз» продолжала расти и расширяться.

Пожалуй, самое удивительное во всем деле было то, что, невзирая на громадные размеры синдиката, о нем не знал почти никто со стороны. Еще меньше знали о Фрэнсисе Кейне. Все это продолжалось до одного прекрасного дня, когда газеты запестрели большими заголовками. Совместное интервью с мэром и губернатором заканчивалось следующим заявлением:

"Город Нью-Йорк и штат, вся страна очутились а руках одного человека, который организовал игорный бизнес так, что он оказывает огромное влияние на экономику всей страны, на все сферы нашей жизни.

Он втянул в свое грязное дело стольких граждан Соединенных Штатов, стольких опутал долговыми обязательствами, что в это вовлечено значительно больше денег и людей, чем мы полагали.

Этот человек организовал коррупцию в масштабах, которых не знала история страны. Он вершит миллионные сделки, подкупает больших и малых чиновников. Он организовал дело так, что теперь отпала необходимость в физическом устранении не подчиняющихся его воле, хотя не счесть числа убийств и самоубийств, к которым он приложил свою руку. Он заменил эти преступления другим оружием, не менее страшным — угрозой экономического порабощения. Этого страшного человека необходимо остановить.

Через несколько дней губернатор штата назначит специального прокурора, единственная задача которого будет заключаться в том, чтобы остановить этого человека и поместить его туда, где ему место — за решетку!

Имя этого страшного человека — Фрэнсис Кейн.

У специального прокурора одна задача — арестовать мистера Кейна".

Газеты подняли страшный шум. Они давно ждали какое-нибудь происшествие, но это заявление застало их явно врасплох. Газетчики бросились в архивы, но не смогли найти ни одной фотографии этого Фрэнсиса Кейна. Его описывали и высоким, и низким, и толстым, и худым. Для прессы он являлся призраком с одним именем. Оказалось, что его ни разу не арестовывали, ни разу не снимали отпечатки пальцев, никогда не составляли словесное описание. У всех на устах находился один и тот же вопрос: «Кто такой Фрэнсис Кейн? Где Фрэнсис Кейн?»